Осколки великой мечты - Литвиновы Анна и Сергей

Непроверенными оставалось 186 человек, из них примерно половина – женщины и дети. С файлами «подозрительных» Ника продолжала работать до сих пор. Не то что она тратила на это все свободное время и силы. Нет. Ника никогда не заставляла себя работать «через не могу». Спешить ей некуда. Да и, что говорить, боль притупилась… Но Ника любила слова Будды: «Сорок лет – отомстить не поздно». А с момента гибели «Нахимова» прошло только четырнадцать лет…

Недавно Ника завела еще одну группу файлов – под названием «непонятные». По крохам, по газетным публикациям, по свидетельствам очевидцев она узнала, что на теплоходе действительно плыло еще несколько человек – сверх официально объявленного списка из 1234 пассажиров и членов экипажа. К примеру, говорили, что один из помощников капитана без всяких документов провел на «Нахимов» любовницу. Труп девушки в итоге подняли из бара «Варна», где любовник велел ей сидеть, когда произошло столкновение. Сидеть и ждать. Ждать, пока он за ней вернется. Несчастная оставалась там до самого конца, пока в бар, сметая мебель, стойку, бутылки, не хлынул поток воды…

В списке пассажиров не значился и некий генерал КГБ – однако многие пассажиры знали, что важный офицер вместе с женой, взрослой дочкой и внуком путешествует в люксе на верхней палубе. Ника (тогда она еще была Верой) сама видела, как в тот роковой вечер на выходе из порта Новороссийск «Нахимов» нагнал катер, с которого на теплоход перешел седовласый импозантный мужчина. Она еще тогда понадеялась, что на катере мчится Васечка-старший…

Генерал очень спешил на теплоход. Спешил, как оказалось, навстречу гибели. Ради этого он, именем КГБ, даже остановил теплоход посреди бухты…

Были и другие подозрительные люди. Ника собрала несколько свидетельств очевидцев. Их показания на первый взгляд звучали неправдоподобно, но в итоге совпали до мелочей.

Ранним утром первого сентября тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, через шесть часов после гибели теплохода, двое мокрых и перепачканных мазутом мужчин садились в машину без номерных знаков на шоссе Новороссийск – Анапа. Кто были эти двое? Почему они так спешно, даже не вымывшись, уезжали из города? На этот вопрос не мог ответить никто – даже высокопоставленный Никин знакомец из Министерства морского флота…

…Сегодня Ника прошлась беглым взглядом по списку «подозрительных». Наугад выбрала десять мужских фамилий. Против каждой стояла пометка – «адресат выбыл». Ника вывела на печать полную информацию о каждом. Сегодня вечером она покажет этот список своей новой подруге Кате Калашниковой, которая и пригласила ее на концерт Спивакова.

У Катюши имелся очень ценный бойфренд – Паша Синичкин, частный детектив. После концерта Ника узнает, сможет ли Паша найти этих людей. Сколько это будет стоить – для нее не так уж важно.

Ника взглянула на часы: боже мой, почти три! А она ни ванну не приняла, ни маску не сделала! Опять подруга будет ворчать, что Ника опоздала! Она вихрем помчалась в спальню, на ходу крича горничной:

– Нинок! Ванну набери быстренько! И платье бархатное проверь!

…На Большой Никитской с ее жалкими двумя рядами – вечные пробки. По будним дням здесь нервничают бизнесмены, опаздывающие на деловые встречи. По вечерам и в выходные, когда в обоих залах консерватории идут концерты, а в близлежащем Театре Маяковского – спектакль, здесь тоже не протолкнуться. И тем более не припарковаться.

Свернув с Моховой налево, Ника с самого начала улицы начала искать место, где оставить машину. Забито, все забито. А переулки, куда можно свернуть, защищены знаками «Только прямо» и уставшими от обилия иномарок гаишниками. «Надо было у Ивана пропуск «Проезд всюду» выпросить, – переживала Ника, – помнится, когда-то он заикался».

Вот и консерватория. К ней тоже не подберешься, с обеих сторон шлагбаумы. Куда ж ей деваться? Время близится к семи… У памятника Чайковскому Ника заприметила свободное место. На него претендовал чудовищных размеров джип. Наездник джипа уже включил «аварийку» и заднюю передачу, но назад не сдавал – на парковке стояла женщина в элегантном белом плаще. Она отчаянно жестикулировала и что-то горячо говорила водителю, высунувшему из джипа бычье рыло. Мой бог, это же Катя! Ника одновременно нажала на тормоз, на гудок и на кнопку стеклоподъемника. Подруга тут же замахала ей и громко крикнула джиповцам:

– Я говорю вам, место закуплено!

Джип неохотно проехал дальше. Ника тут же припарковалась, выбралась из машины и кинулась к подруге обниматься.

– Ну ты даешь, Катрин!

Катюша, веселая и раскрасневшаяся после выигранной битвы за парковочное место, похвасталась:

– Я ж тебя, Ник, знаю. Вечно опаздываешь. Припарковалась бы где-нибудь на Тверской, потом пешком бы топала – все первое отделение. Так что я уже минут десять тебе место держу. Всем говорю, что депутат приедет.

Ника осмотрела подругу. Катя расцвела, определенно похорошела. Видать, жизнь с этим частным детективом идет ей на пользу. Сыщики существа брутальные. Наверное, в постели – ого-го-го. Не хуже ее Ивана. Интересно, а поговорить с Синичкиным Кате есть о чем? Или он тоже то молчит, то грубит – как ее Баргузинов?

– Пошли? – Ника нетерпеливо взглянула на часы.

– Сейчас идем, идем, – Катя смотрела куда-то за ее спину.

Ника обернулась. Ничего интересного. Обычная вечерняя праздничная толпа. Большая Никитская в огнях фонарей и машинных тормозных огоньков.

– Ты еще кого-то ждешь? – удивилась Ника.

– Нет, что ты! – горячо сказала подруга. Подозрительно горячо. И предложила: – Может, покурим? Они все равно вовремя не начнут.

Нике курить совсем не хотелось – и так обкурилась, пока доехала. Лучше уж в зал побыстрей пройти, пока шустрые безбилетники места не заняли. Она выразительно взглянула на часы:

– Да ладно тебе, Кать… В антракте подымим.

– Ладно, пошли, – согласилась Катюша. Она взяла Нику под руку и потащила к подъезду, ловко лавируя в толпе. Им со всех сторон предлагали билеты. Ника успела удивиться:

– Я думала, наоборот, будут лишний спрашивать…

– Ага, жди, – фыркнула Катя. – Билеты по две штуки.

– Семьдесят баксов? – не поверила Ника.

– А что ты хочешь – Спиваков он и есть Спиваков!

Обычно Ника и Катя, женщины обеспеченные, никогда не рассчитывались друг с другом за такие мелочи, как театральные билеты. Но, услышав цену, Ника решила обязательно деньги подруге всучить. Или пригласить ее на престижный балет в Большой.

Пока они шли ко входу, Катя два или три раза оборачивалась. Один раз так выгнула шею, что чуть не упала.

– Да что такое с тобой сегодня? – удивилась Ника.

– Вроде однокурсника увидела, – неуверенно ответила Катя.

«Врет! – сразу поняла Ника. – Зачем-то она меня сразу с улицы утащила… Ладно, сама расскажет».

Она сказала Кате:

– Ну и черт с ним, с однокурсником, пошли быстрей, опоздаем!

Они быстро разделись и прошли в зал.

Места были, как всегда, когда билеты доставала Катя, очень хорошие – четвертый ряд партера, прямо по центру. Рядом с ними сидел телеведущий Дибров с очередной пассией. Через ряд – сердитый режиссер, депутат Говорухин. Мимо, пробираясь к своему месту, прошел продюсер Айзеншпис. Наступил Нике на ногу и, конечно, не извинился.

– Говорят, классическую музыку лучше с балкона слушать, а все знаменитости – в партере торчат! – прошептала Ника Кате на ушко.

Катюша живо откликнулась:

– На балконе – духотень и кресла жесткие! Да и билеты туда слишком дешевые. А наш бомонд скорей застрелится, чем что-то дешевое купит!

Ника и Катя с любопытством рассматривали публику и друг друга. Катя совсем не смотрелась преподавательницей университета и тем более – кандидатом филологических наук. Если не вглядываться и не замечать острых проницательных глаз – типичная бандитская женушка. Таких в Никином салоне – сотни. Короткое, от Кардена, платье, запястье перехвачено платиновым браслетом, волосы собраны в элегантный пучок, на лице – явно диоровский, дорогой макияж. Ника тоже постаралась – одно ее платье от Ива Сен-Лорана стоило четыре тысячи долларов. А новое лицо выглядело моложе ее бывшего. Моложе Вериного лица. Вместе с пластическими операциями Ника заодно сделала и подтяжку. Рановато, конечно, но… Почему бы не воспользоваться оптовой скидкой, которую ей предложили в клинике пластической хирургии?

Никин сосед по креслу, Дмитрий Дибров, то и дело отрывался от своей пухленькой подружки и бросал на девушек заинтересованные взгляды.

– Может, в «Счастливчика» попросимся? – подмигнула Катя Нике.

…В зале наконец-то приглушили свет, и на сцене появились «Виртуозы» – одухотворенные и красивые в своих черных смокингах. Зал яростно зааплодировал.

Ника только сейчас обратила внимание, что сцена тоже занята зрителями. Для оркестра оставили лишь центральное пространство. А по бокам в три ряда стояли стулья, на которых, смущаясь под взглядами из зала, размещались обычные с виду люди.