Дар великой любви, или Я не умею прощать - Крамер Марина

К чему я все это вспомнила именно сейчас – не знаю…

Марго тяжело вздохнула и, оторвавшись от окна, подошла ко мне, присела на край кровати.

– Как же не вовремя все, Мэри…

– В смысле?

– А в прямом. Вчера пришло письмо от твоего издателя. Они хотят видеть тебя во Франции, чтобы устроить большую презентацию для прессы к выходу новой книги. А теперь…

Я приподнялась на локте и возмущенно поинтересовалась, глядя на подругу:

– И ты молчала? Гениально!

– Когда мне было говорить тебе об этом? – резонно возразила Марго. – Вчера ты была в клубе весь день, а сегодня с утра…

– Ага, сегодня я особенно занята – меня, видишь ли, «шуть-шуть зарэзали», – пародируя акцент, проговорила я, опускаясь на подушку. – Я не пойму, как его считают хорошим специалистом, если он убивает наполовину, а? Такой полукиллер в полукедах.

Марго закатилась смехом, упав лицом в подушку рядом со мной:

– О-о-ой, Мэ-э-эри-ии! Кошмар, что ты говоришь такое…

– А что – не так? Рука у него, вишь ли, дрогнула!

– И слава богу, Мэри, – резко оборвав смех, прошептала Марго. – Слава богу, что дрогнула, иначе…

– Ага – иначе мой господин издатель страшно огорчился бы – уже, поди, денежки вложил в презентацию и рекламу, – фыркнула я и охнула от резкой боли в области шва. – Черт, как тянет…

– Позвать сестру?

– Зачем? Не смертельно. Слушай, Марго, а когда презентация?

– Через месяц.

– Тьфу ты! Да за месяц я уже танцевать снова начну, а не то что в Париж летать.

Марго скептически выслушала мои планы, прикинула что-то в уме и заявила:

– Мы перенесем презентацию на столько, на сколько потребуется. Ты не можешь показаться прессе с черными впадинами вместо глаз и с похудевшим лицом. И не спорь!

Не дожидаясь моих возражений, она вынула из сумки телефон и вышла в коридор. Я закрыла глаза и попыталась уснуть, но не получалось. Все мысли мои устремились во Францию, к предстоящей презентации. Черт возьми, как все это будет? Я ни слова не говорю по-французски… Ну, хорошо – рядом будет Марго, а все же? Интервью, вопросы… мало ли, кто и что накопает обо мне за это время. Если всплывет мой первый роман о Косте – мне конец, его дружки меня непременно отыщут и отомстят, кровники чертовы, а что – запросто. Не было печали, так теперь это. Я только-только отошла от истории с убийством Михаила Борисовича, как снова-здорово, мое прошлое подкрадывается на мягких лапах. И что-то еще вертелось в голове, что-то такое, что я никак не могла вспомнить… Но это «что-то» страшно беспокоило меня, волновало, тревожило. В этом, естественно, замешан Алекс – ну как без него.

Марго вернулась с торжествующим выражением лица, вскинула руки вверх, как победительница марафона, и заявила:

– Все, Мэрька, я уговорила издателя перенести презентации на полтора месяца. Как только ты будешь в форме, сразу поедем во Францию.

Я смотрела на нее с улыбкой – все-таки без Марго я пропала бы. Кто, как не она, взял на себя все мои проблемы? Святой человек… И вдруг мое внимание привлекло кольцо на ее правой руке. Я перехватила эту руку и уставилась на перстень с небольшим прозрачным камнем, который удерживался лапками-клешнями двух крохотных раков из розового золота – Марго не признавала другого и была Раком по гороскопу.

– Как называется камень?

Марго удивленно пощупала мой лоб:

– Мэри, ты что? Это же мне Джеф подарил на день рождения в прошлом году. Специально заказывал у какого-то ювелира.

– Как называется камень?! – теряя терпение, рявкнула я, и Марго, поморщившись, ответила:

– Да бриллиант это, Мэри, ну, что ты, в самом деле, как в первый раз видишь!

И вот тут-то у меня все сложилось – бриллиант! Куча бриллиантов в разбившейся старинной статуэтке, которую я совершенно случайно прихватила, сматываясь от Кости! И как это ее не обнаружили в чемодане ни на одной таможне, ума не приложу… Коллекция, сказал Алекс. И из-за нее я здесь, вернее, не из-за камней непосредственно, а из-за своей любви к дерзости и невоздержанности на язык… Бриллианты!

– Марго! – лихорадочно заговорила я, садясь в постели и морщась от резкой боли под повязкой. – Марго, срочно поезжай домой, слышишь?! Ко мне, там в спальне на полу… сама увидишь. Я тебя умоляю!

– Да у тебя температура, мать! – всполошилась Марго, пытаясь уложить меня обратно, но я уперлась и все твердила:

– Марго, милая, я тебя прошу, поезжай, собери! Я потом объясню! И ноутбук привези мне, хорошо?

И она сдалась. Я попросила ее позвонить мне сразу, как только она войдет в мою квартиру, и Марго, хоть и покачала головой, но согласилась. Сунув мой мобильный под подушку, она поцеловала меня в щеку и, пообещав приехать завтра, а сегодня позвонить, ушла.

Звонок Марго раздался, когда уже совершенно стемнело. Мне только что сделали обезболивающий укол, и я начала проваливаться в блаженный сон.

– Мэри… скажи мне честно – откуда у тебя это? – с нажимом на последнем слове спросила Марго, и в ее голосе я четко различила нотки паники. Потому что в отличие от меня она прекрасно разбиралась в камнях и ювелирных изделиях, а, значит, приблизительную сумму «мусора» в моей спальне явно определила.

– Марго… давай не по телефону.

– Хорошо. Я сейчас приеду.

– Да куда ж ты поедешь-то, ночь… – но я уже разговаривала с молчащей трубкой.

Марго явилась через час, заперла дверь и устроилась на стуле рядом с кроватью, настроенная на долгий разговор. Я боролась со сном, понимая, что говорить придется, иначе не отстанет.

Когда я, зевая и прерываясь, рассказала все, что произошло за два последних дня, она вдруг обхватила голову руками и запричитала:

– Господи, да когда ж ты уймешься-то? Сколько можно, Мэри, ну сколько можно, а?

– Да я-то при чем?! Я знать не знала, что там натолкано в эту танцовщицу! Слушай… – вдруг вспомнила я и, уцепившись руками за спинку, села. – А помнишь, у меня статуэтки пропали с полки над плитой?!

Марго опустила руки и, посмотрев на меня пару секунд, медленно кивнула:

– Да… мы с тобой тогда еще всю квартиру перерыли, искали, что еще пропало… Мэри, значит, кто-то давно охотился за этой статуэткой. И знал, что в ней.

– Отличная дедукция, Марго. Книжек начиталась? – Мне нестерпимо хотелось курить, но было категорически запрещено, а потому я злилась. – Это был дедуля Борисыч, уж прости, что не успела тебе об этом рассказать. И мой дорогой партнер Витюшка, его сынок. Вот представь себе, – предвосхитив удивленный вопль подруги, усмехнулась я. – Мы с тобой стали слишком редко видеться, дорогая, а потому я не всегда успеваю донести до тебя информацию. Нет, ты не подумай, я не в претензии, мне хочется, чтобы у вас с Джефом все было хорошо. Но иногда… ай, ладно, это не тот разговор. Словом, сейчас осталась самая малость – выяснить, каким боком информация об имеющихся в моем доме бриллиантах попала к нашему общему другу Мистеру Призраку. Мне он об этом так и не сказал, хотя был твердо уверен, что я в курсе и, мало этого, затеяла с ним какие-то игрища на этой почве, – я усмехнулась. – Нашел дуру. Кстати, не удивлюсь, если сегодня ночью мою дверь снова вскроют. Момент удачный, меня нет.

– А пускай, – ухмыльнулась вдруг Марго и полезла в карман ветровки. – Это все равно не там.

Она продемонстрировала мне небольшую плюшевую собачку, и я сперва не поняла, к чему, но потом догадалась – Марго спрятала камни в игрушку.

– На кой черт ты приперла ее сюда?! – зашипела я, схватив подругу за запястье.

– Успокойся. Именно здесь ее никто не найдет.

– Да как ты не поймешь – пока эта фигня со мной, у моего уха постоянно тикает таймер бомбы!

Марго растерялась, и мне стало стыдно – она хотела как лучше, кто ж виноват, что именно этот вариант самый неподходящий. Лично мне пришел в голову совсем другой план. Но для его осуществления мне не нужна была Марго – более того, ее присутствие было нежелательным и опасным для нее же. Я не забыла слова Алекса о том, что он решил забрать ее у Джефа, и ничто не убедило бы меня в том, что он откажется от своих намерений. А сам Алекс нужен мне до зарезу, хотя на его месте я бы уже летела в Лондон. Но мне необходимо всего полчаса – только чтобы отдать эту собаку вместе с содержимым и забыть о ней навсегда. И об Алексе – заодно.

…Я провела в больнице около трех недель, успешно работая над новой книгой и отдыхая. «Бриллиантовая жучка» сидела около меня на подушке, я совала ее в карман халата, выходя на процедуры, не расставалась ни на секунду. Алекс не звонил, не приходил. К Марго не наведывался. Скорее всего, уехал.

Зато возник мой интернет-собеседник Клод. Мы часто болтали в аське, обсуждали какие-то пустяки, и однажды я обмолвилась, что собираюсь во Францию. Клод проявил неожиданный интерес, и мне пришлось сказать, что я и есть Мэри Кавалье, чей роман Клод буквально пару минут назад настоятельно рекомендовал мне прочесть. Кстати – общались мы по-русски, а жил он в Париже, и я как-то задала ему вопрос, откуда такое знание языка. Клод прислал два смеющихся смайлика и ответил, что в университете изучал русский язык и литературу, имеет степень бакалавра и может даже преподавать в наших школах. Это объяснение меня вполне устроило – я по-французски не то что писать, пары слов связать не могла.