Золото скифов - Солнцева Наталья

– За что меня убивать? Я с ним не флиртовала, не кокетничала – не смела. Он сам ко мне клинья подбивал. Сам начал после работы поджидать, букеты дарить… конфетами угощать, вином. Комплименты говорил! Слова всякие…

Семен едва сдерживался, чтобы не выругаться. Вот так столичные ловеласы провинциальных простушек и «раскручивают» на постель. Лапшу им навешают с три короба, а те и рады!

– Он свалил в мир иной, а ты отдуваешься, – вырвалось у него. – Платишь по счетам. Вдову понять можно. Если бы ты была на ее месте…

– У каждого – свое место! – вспыхнула Лера. – Всяк сверчок знай свой шесток! Я на роль жены не претендовала. Какие у меня шансы? Я не модель, не дочка крутого папаши… И умом не вышла. Нам даже поговорить было не о чем. Я начну про магазин болтать, про напарницу мою… а он слушает, слушает да и зевнет невзначай. Потом-то я сообразила, что он и не слушал вовсе. Так, прикидывался. Чтобы я не обиделась…

«И ради такого подлого мужика она готова была на все! – мысленно возмущался Марцевич. – На унижения, роль «девочки по вызову», отсутствие перспективы замужества. А если бы она забеременела? Он бы тут же потребовал сделать аборт… или бросил бы. Безжалостно, бессовестно. Встречались они, конечно, не у него. Там жена, домашний очаг – святая святых! Он приходил к Лере, вел себя в ее неухоженной квартирке как хозяин, «отстегивал» деньжат с барского плеча… А она, бедная глупышка, небось краснела и бледнела из-за трещин на потолке, застиранных полотенец и отвалившихся плиток в ванной…»

Наверное, все, о чем он думал, проступало на лице, потому что Лера сказала:

– Не накручивай себя, Семен. Это в прошлом. Теперь меня больше волнует не то, как Артур ко мне относился, а моя собственная жизнь. Не мне его судить, он уже понес наказание. Слишком суровое…

Марцевич был с ней не согласен: Артур недостаточно пострадал. Смерть настигла его мгновенно. Бум! И темнота…

– А если бы ты находилась с ним рядом?

Лере приходил в голову тот же вопрос.

– Не говори так! Я ужасно боюсь… Что мне делать? Бежать? Спрятаться в Новосибирске, у родителей? При желании она меня найдет! К тому же…

Лера споткнулась на полуслове, спазмы перехватывали горло.

– Ты о чем-то умалчиваешь, – сказал Семен. – Я хочу помочь тебе. Только как? Я парень простой, мысли читать не умею…

– Иногда мне кажется, что Артура убили по другой причине – не из ревности…

– По какой?

– Это связано с его работой…

– Почему же тебе звонит с угрозами его вдова?

– Ее могли заставить…

– Или она сама и организовала убийство мужа! – подхватил Марцевич.

– У нее требуют материалы… а их нет…

– Заказчик навел справки, и выяснилось, что у погибшего была любовная связь на стороне…

– Ага! Вдруг Артур хранил их у меня…

– Он хранил их у тебя?

– Нет, конечно! Хотя… точно не знаю. Я все обыскала в квартире…

Лера рассказала, что кто-то недавно проник в ее жилище и устроил настоящий погром.

– Они могут похитить тебя, запереть в подвале где-нибудь за городом… и пытать, пока ты не признаешься, где материалы! – осенило Марцевича.

– Лучше умереть сразу… – прошептала девушка.

– Как же быть? А ты… действительно ничего не знаешь?

– Ничего! Клянусь…

Ее слова прозвучали не очень искренне, но Семен предпочел не подавать виду, что заметил это.

– Я согласен рисковать жизнью вместе с тобой, – сказал он. – Они понятия не имеют, где ты. По крайней мере пока. Тебе нельзя нос высовывать из дома! А ты отправилась… в аптеку…

– Прости, Сема…

В ее голосе не слышалось раскаяния. Неужели она пытается использовать его вслепую? Пусть так. Плевать! Он сам виноват – не сумел завоевать ее любовь… Женщину надо увлечь силой чувств и деньгами, которые мужчина готов на нее потратить, – это правило Марцевич усвоил четко. Бескорыстие – сказка, придуманная бестолковыми мечтателями, а сказки он с детства считал чепухой.

– Наверное, им уже известно, что я поселилась у тебя, – вздохнула Лера. – Таксист видел машину, которая ехала за нами…

– Она могла просто ехать. Случайно!

– Нет… Тот человек с ножом не мог догадаться, на какой улице я выйду. Значит, следил. Мы с тобой ведь не скрывали своих отношений. О них многие знали – моя напарница, например, твои приятели…

– Чего было скрывать-то? Мы же не шпионы какие…

– Они от меня не отстанут, Сема. Единственный выход – найти проклятый диск и отдать им!

– Диск? – недоверчиво переспросил Марцевич.

– Ну, не знаю… а что еще? Может, флэшку или бумажные документы, какие-нибудь записи…

– Послушай, тебе надо изменить внешность!

– Как?

– Волосы перекрасить, очки темные носить, одеваться по-другому, хотя бы временно…

– А работа? Квартира? Меня в любом случае найдут…

– С работы можно уволиться, жилье снимать…

– Уволиться? На что же я жить-то буду?

– Ладно, спи! – сказал он, глядя на пятна лихорадочного румянца на ее щеках. – Я подумаю, как нам быть…

Она послушно закрыла глаза. Когда ее дыхание выровнялось и горестные складки в уголках губ разгладились, Марцевич сходил на кухню, налил себе четверть стакана водки и выпил. Ему тоже необходим отдых. Поспать бы! Но не получится… Черт! Его машина осталась в мастерской, надо съездить, забрать. Возможно, придется увезти Леру на время из города. И вообще лучше, чтобы авто было под рукой.

Он позвонил своему механику и попросил пригнать «Шкоду» к дому.

– Ключи возьми у ребят, не помню, кому их сунул… Да, давай…

Водка ударила в голову, и Марцевич полез в холодильник в поисках еды. Обед он пропустил, пришла пора ужинать. День пролетел стремительно, за окнами уже потемнело. Жуя бутерброд, он выглянул во двор – вдоль дорожки горели синеватые фонари, и казалось, что все облито лунным сиянием. На самом деле погода на улице испортилась, небо затянули тучи и закрыли луну. Было слышно, как на соседнем балконе балагурят двое мужчин, раскатисто хохочут – курят, наверное, и сбрасывают пепел на белье, которое сушится этажом ниже. Обычная жизнь обычных людей: прийти после работы домой, выпить пива, поваляться на диване у телевизора, поругаться с женой и на боковую. Скука…

Марцевич думал о Лере, о своих чувствах к ней, о том, что будет завтра…

Лере снился Артур. Ее ум ни на минуту не прекращал искать выхода из создавшегося положения – даже во сне. Странно, но она понимала, что спит, что все не по-настоящему: и Артур, который ведет машину по проселочной дороге, и сама машина, и черный лес по сторонам, и холодный ночной воздух…

– Ты же умер, – говорит она Артуру.

Он поворачивается к ней, улыбается, качает головой:

– Ерунда… Подумаешь! Это ничего не меняет.

– Твоя жена хочет меня убить…

– Глупости.

– Куда мы едем?

– Туда, где нас никто не отыщет – на край света… Мы там уже были. Забыла?

– Я больна, – опомнилась Лера. – Я вижу тебя в бреду…

– Жизнь и есть бред…

– Я боюсь!

– Ничего. Нормальное состояние для человека.

Он вел себя как обычно – словно был таким же живым, как и она, и выглядел как живой – без дырки от пули в голове, без костюма, в котором его похоронили. По-прежнему в джинсах, в кашемировом пуловере… Стало быть, она тоже мертва?

Лера, похолодев от жуткой мысли, взглянула на себя в зеркальце.

– Тебе идет платье из шелка…

– Я не ношу шелка!

– А в тот раз надевала…

Она вспомнила. Платье из шелка, которое он привез ей в подарок, – яркое, широкое, собранное в складки на талии. Она надевала его только однажды…

Тогда он сказал, что покажет ей свою «лесную хижину».

– Как ты могла забыть?

Ей стало неловко, словно он застал ее с другим мужчиной или поймал на лжи. К счастью, отвечать не пришлось, они приехали. Фары джипа уперлись в железные ворота, выкрашенные зеленой краской.

– Выходи, подруга, – небрежно бросил Артур, когда они оказались во дворе. – Вот он, мой приют обетованный!

Вокруг «хижины» росли сосны, старые плакучие березы и кусты боярышника. Сам домик терялся среди деревьев, неказистый, темный от времени, с ломаной крышей и маленьким деревянным крыльцом, похожий на трухлявый гриб.

– А он не обвалится? – робко спросила Лера.

– Не бойся. Это он с виду древний. Бревна крепкие, крышу я перекрывал в прошлом году, так что входи смело, располагайся. Хозяйкой быть не предлагаю, сама понимаешь: при живой жене язык не поворачивается…

Лера опустила голову, чтобы скрыть навернувшиеся слезы. Мог бы промолчать, хоть здесь о жене не говорить! И тут же одернула себя, не расстраивайся, это всего лишь сон. Кривое зеркало сознания…

Продавщица из магазина фототоваров не знала подобных слов: в школе едва тянула, даже родители-ученые не смогли приобщить ее к чтению. «Как в интеллигентной семье вырос ребенок с девственно-чистыми мозгами? – удивлялся Артур. – Не обижайся. Именно такой ты мне нравишься: наивное и непосредственное дитя Эроса! Ум безнадежно испортил бы тебя. Пример тому – моя дражайшая супруга. Женщине достаточно быть красивой. Интеллект – печать дьявола на ее ангельском облике. Если дама и умна, и хороша собой – это уже совсем другое существо, опасное и непредсказуемое…»