Золото скифов - Солнцева Наталья

– Вам понравился Рим? – спросил он.

– Мне? Не знаю… Я мечтал увидеть «Вечный город» с тех пор, как закончил школу… А когда приехал туда, то изнывал от тоски. Есть красота, которая вызывает сожаление о безвозвратно ушедшем. Слава Рима отшумела, его воины, герои и философы канули в небытие, императоры спят в мраморных гробницах, а куртизанки взирают на нас с картин итальянских художников. Именно это мертвое прошлое привлекает в город Цезарей туристов со всего мира. В Риме особенно остро ощущается неодолимый ход времени… Я понял, почему Байрон вернулся из Рима подавленный и написал стихи, пронизанные безысходной печалью. Он не смог разгадать загадку этого города, где былое величие все еще довлеет над людьми, словно иллюзия, навязанная наркотическим сном…

«Отчего же наркотическим?» – хотел спросить Матвей, но Брюс ответил раньше, чем вопрос был задан: «Потому что жизнь – это и есть наркотик, к которому ты успел пристраститься, мой друг!»

Напоследок Астра попросила Дмитрия показать им «семейную реликвию». Тот не смог отказать.

– Я поступаю против правил, – вздохнул Евланов-младший, открывая крышку металлического ящика. – Только ради вас.

Забрезжило слабое золотистое сияние, и четырехрукая богиня со змеиным хвостом явила свой лик присутствующим. Это было нечто неописуемое: на дне сосуда будто переливался живой огонь, который вдруг застыл и превратился в неподвижное изображение женщины в короне с символами власти в руках. Минутное наваждение быстро рассеялось…

Дмитрий провел ладонью по лбу, растерянно усмехнулся. Матвей молча сделал шаг вперед и наклонился, разглядывая диковинку.

Астру посетила та же мысль, что и каждого, кто до нее сподобился увидеть копию чаши из царского кургана. Если столь сильное впечатление производит подделка, то каков же оригинал?

– Когда дед показал мне эту вещицу, я сразу подумал, что где-то уже видел ее… – пробормотал Евланов.

– «Она дева наполовину… и наполовину – змея. Ее тело и хвост ослепляют блеском, а жало ее смертельно… Она ушла в страну мертвых и появилась среди живых, чтобы убивать… Она вышла из праха, дабы обращать в прах… Улицезревший ее, становится ее пленником и может погубить свою душу…» – произнесла Астра.

– Что?

– Это не женщина… Это – чаша! Вот о чем говорилось в пророчестве…

– В каком пророчестве? – удивился Дмитрий.

– Оно касается вас. Артур Холодный уже погиб от «смертельного жала». Вслушайтесь: «Она ушла в страну мертвых и появилась среди живых, чтобы убивать…» Значит, чаша находилась в могильнике, а потом ее достали оттуда. – Астра подняла глаза на Евланова. – И она сама решает, кого казнить, кого миловать. Я бы на вашем месте не стала ничего вспоминать…

– Да объясни же, наконец, человеку, чего ему следует опасаться! – не выдержал Матвей.

– Он сам догадывается… Не так ли, Дмитрий?

Бывший банкир смешался. Его догадки были слишком безумны, чтобы оказаться правдой.

Троица вышла из хранилища в тяжелом молчании. Евланов проводил гостей до машины и попрощался кивком. Он был так взволнован, что не проронил ни слова.

– Ты его озадачила, – засмеялся Матвей, выруливая с парковочной площадки банка «Евланов и партнеры».

– Возможно, только маркиз Делафар знает, куда спрятал чашу, если в далеком 1919 году она каким-то образом попала к нему в руки.

– Хочешь сказать, что Делафар и Вера…

Она приложила палец к его губам.

– Тсс! Это чужая тайна, дорогой. Наша миссия окончена. Поехали кутить!

– Знаешь, что самое странное? Каждый раз, когда ты ведешь расследование, все твои действия кажутся несерьезными. Но финал каждый раз убеждает меня в обратном!

По залитому дождем шоссе они поехали в уютный ресторанчик и провели этот холодный осенний вечер за бокалом красного вина и тарелкой телячьего жаркого. Главным предметом обсуждения была, конечно же, чаша.

– Ты веришь, что она существует еще где-нибудь, кроме нашего воображения? – посмеивался Матвей.

– Она просто существует!

Пройдет совсем немного времени, и они узнают, что Марцевич не доживет до суда: его найдут в камере мертвым, и причина его смерти так и останется невыясненной. Валерия Панкина выздоровеет и уедет с родителями в Альпы. А Дмитрий повезет Веру в Рим, бродить по тем же местам, где некогда бродил великий Байрон – бунтарь, романтик и поэт…

Возможно, именно на древних улочках «Вечного города» родится замысел его романа о любви «рыцаря плаща и кинжала» к женщине из «страны теней».

Возможно, он все-таки вспомнит, куда спрятал чашу четырехрукой богини… Но это будет уже совсем другая история.

Подробнее читайте об этом в романе Н. Солнцевой «Магия венецианского стекла».

Подробнее читайте об этом в романе Н. Солнцевой «Загадка последнего Сфинкса».

Подробнее читайте об этом в романе Н. Солнцевой «Ларец Лунной Девы».

В Альпах: небольшой сельский домик.

Дервиш – мусульманский нищенствующий монах.

Табити, Папай и Апи – три высших скифских божества.

Гривна – в древности серебряное или золотое круглое украшение на шею.

Андрогин – мифологическое обоеполое человеческое существо.

Арей – то же, что Арес, в древнегреческой мифологии бог войны.

Шандал – большой подсвечник.

Жупан – род полукафтана, верхняя мужская одежда у поляков и украинцев.

Конфедератка – польская национальная шапка с четырехугольным дном и кисточкой наверху.

Готье Теофиль (1811–1872) – французский писатель и критик.

Якобинцы – буржуазные революционеры-демократы во времена Французской революции 1789 года.

Карбонарии – члены тайного политического движения в Италии против австрийской тирании.

Заратустра (между 10 и 6 вв. до н. э.) – пророк и реформатор древнеиранской религии.

Бодхисатва – с санскрита: «тот, чья сущность – просветление».

Друиды – жрецы у древних кельтов.

Геродот – первый из великих греческих историков.

Рона – река в Швейцарии и Франции.

Гурии – в мусульманской мифологии – райские девы.

Царевна Софья (1657–1704) – правительница Русского государства в 1682–1689 годах при двух царях, ее малолетних братьях Иване V и Петре I.

Аста Нильсен (1881–1972) – датская актриса, получившая мировую известность в немом кино.

Здесь – трилогия Теодора Драйзера «Финансист», «Титан» и «Стоик».

Поль Гоген (1848–1903) – французский художник, один из главных представителей постимпрессионизма.