Вид на жительство в раю - Андреева Наталья

И мы, обнявшись, ревели. Она все понимала. И отдала мне четыре тысячи долларов со словами: «Тебе это надо». Я ела, спала, плакала, ходила на городской пляж. Где однажды встретилась с Кошкиным. Я была одна, Кошкин с женой. Это оказалась платиновая блондиночка, совсем еще юная и похожая на избалованного ребенка. Тонкие бровки, пухлый ротик, капризный голос. Она была манерна, растягивала слова, надувала губки, хлопала ресницами и выглядела смешно, но ей казалось, что это высший шик.

— Ну, па-а-жалуйста-а! Ну, Илья-а-а! Ну, па-а-й-дем купа-а-аться-а-а!

Она была очень красива и очень глупа. У меня нет предубеждения против красивых женщин. Я им не завидую, я ими любуюсь. Я никогда не скажу, что Лиана — дура. Напротив. Она гораздо умнее меня. Она умеет ладить с братом, моим мужем, а я нет. Хотя любоваться ею трудно. А глупость красавицам даже идет. Дело было не в этом. Кошкин ей не пара — я поняла это сразу. Она его использовала, чтобы переехать в Москву, на праздник жизни. Видимо, ничего подходящего под руку больше не подвернулось. Только Кошкин. Теперь она ищет варианты. Ходит на кинопробы и в школу моделей. Гуляет вечерами по центральным улицам в надежде, что к ней подойдет всемирно известный режиссер и скажет:

— Девушка, хотите сниматься в кино?

Она всерьез думает, что режиссерам или продюсерам делать больше нечего, кроме как ходить по улицам, особенно центральным. И предлагать работу кому попало. Бедный, бедный Кошкин! Любви там нет ни грамма, только расчет. А он… Ну кто откажется от юного стройного тела? У нее загорелые шелковые ножки, плоский живот и стандартно красивое лицо. Это значит, что у нее практически нет шансов. Но она еще этого не знает. И потому наделает глупостей. И он из-за нее наделает глупостей.

Я смотрела, как она щебечет с подружками, оставшимися здесь, в родном городе. Рассказывает им о красивой московской жизни. И смотрит на них свысока. С высоты своих ста семидесяти пяти сантиметров и снятой на полгода московской квартиры. А те слушают, открыв рот. Она затем сюда и пришла, на пляж. Покрасоваться. Спросили бы лучше у него. О! Он бы им рассказал!

— Илья, как у вас дела?

— Э-э-э… Я не…

— Я имею в виду, на работе.

Его щеки стали кирпичными. Кадык дернулся, по тощей шее прокатился комок. Он маниакально хотел юного стройного тела, которое хотело только денег и славы. Он был обречен.

— Понимаю. Я не могу для вас ничего сделать. Мы с мужем на грани развода.

— Что? Я не…

— А что тут понимать? Мы с вами в одинаковом положении.

— Нет, — неожиданно возразил он. — Вы — богаты. У вас после развода останутся деньги.

Судя по тому, как он выговорил это слово… Деньги! Ему без них никак! Его птичка упорхнет, едва только подвернется подходящая партия. Интересно, а какая сумма кажется ей значительной? Равная стоимости норковой шубки? Бриллиантовым серьгам? Она не разбирается ни в том, ни в другом. Вряд ли знает, что у камня кроме каратов есть еще и чистота. Что его стоимость зависит и от огранки, и от цвета В драгоценностях великолепно разбирается Лиана. Она обожает показывать мне свои украшения, сопровождая это комментариями. Поэтому я кое-что понимаю в драгоценностях. Но эта девочка…

— Аля, почему вы не поехали отдыхать за границу?

— Ой, мы хотели-и-и! Но денег… — Она осеклась: рядом были подружки. — Мне сказали, что там в этом году холодно! И у меня пака-а-аз.

— Вы модель?

— Да!

Скулы у Кошкина вновь кирпичные. Под кожей ходят желваки. Она что, рекламирует купальные костюмы? Или белье? Или просто врет?

— Илья, если вам понадобятся деньги… — Я наклоняюсь к самому его уху. — Алечка так хороша…

— Правда? — Для Кошкина есть два магических слова: «Алечка» и «деньги». Ключевые. Надо это запомнить.

— Можете обращаться ко мне.

Он так и сделал. Идти ему было больше некуда. Мы встретились в кафе. Была глубокая осень. Я смотрела в окно и думала: скоро зима. А снега еще нет. Как хочется снега! Кошкин же думал совсем о другом. Тоже о зиме, но…

— Алечка хочет шубку. Ума не приложу, что делать! — отчаянно сказал он.

— Ваши дела на фирме моего мужа идут не очень? — посочувствовала я.

— Да меня вообще скоро уволят! Ваш муж… Он…

— Сволочь, да. Редкостная сволочь. Он мне рассказывал раньше, как ведет дела. Это грязный бизнес. И о вас.

— Он обо мне говорил?! Хозяин обо мне говорил?!

— Да. Сказал: «Кошкин идиот. Я его уволю».