Ножницы судьбы - Володарская Ольга

– Откуда тебе это известно?

– Работа у меня такая… – ухмыльнулся приятель.

– Как я понимаю, единственная наследница Брагинского – его жена?

– Да. Теперь все перейдет к ней: и квартира, и дом, и машины, и акции. Фердинанд не оставил завещания.

Алина глубокомысленно хмыкнула и замолчала.

Добиться от Ольги Брехт «аудиенции» Алине удалось не сразу. Но все же через две недели после смерти Брагинского она смогла с ней пересечься. Встреча была назначена в ресторане.

– Добрый день, – холодно поздоровалась Ольга. – Присаживайтесь.

Телеведущая величественно указала на пустующий стул, и Алина усмехнулась. Как будто без ее приглашения она так и осталась бы стоять возле столика… Затем Брехт спросила:

– Что вы хотели?

– Рассказать вам кое-что. И предложить сделку.

Глаза Ольги недоуменно расширились.

– Насколько мне известно, все имущество Фердинанда Брагинского наследуете вы? – спокойно продолжила Алина.

На сей раз Брехт нахмурилась. Ее широкие брови сошлись к переносице, а лоб пересекли морщины.

– Какое вам до этого дело? – сухо обронила она.

– Просто я намерена потребовать у вас половину состояния.

Ольга рассмеялась:

– И вы считаете, что я удовлетворю ваше требование?

– Если не хотите лишиться всего, то да.

– Смешная вы барышня... – Телеведущая привстала, намереваясь уйти, но Алина остановила ее словами:

– Вы в курсе, что дети – первонаследники?

– И что из того? У Фердинанда нет детей.

– Вы так уверены?

– Да, милочка, я уверена. – Ольга издевательно хохотнула. – По окончании института Брагинский перенес очень серьезную болезнь, давшую осложнение на мочеполовую систему, и стал бесплодным. Думаете, почему ни одна из его жен не родила?

– А вы, как мне сказали, собирались.

– Мы планировали взять ребенка из детского дома.

– Что пошло бы на пользу вашему имиджу?

– Вас это никоим образом не касается.

– Что ж, тут вы правы.

– Хоть в чем-то мы с вами сошлись. – Ольга встала. – Теперь, думаю, можно и попрощаться…

– У Фердинанда есть дочь.

– Ха-ха!

– И она перед вами.

– Ха-ха еще раз.

– Я могу это доказать, пройдя анализ ДНК.

Лицо Брехт осталось бесстрастным, но Алина заметила в глубине ее глаз панику.

– Ольга, сядьте, пожалуйста, и давайте поговорим.

– Не о чем нам говорить! – чуть повысила голос телеведущая, но на стул опустилась. – Самозванка!

– Неужели вы не замечаете явного сходства между вашим мужем и мной? – спросила Алина.

Да, да, узнав, кто ее отец, Алина встала перед зеркалом, за раму которого сунула фотографию молодого Фердинанда, и стала сравнивать лица. Оказалось, она очень похожа на своего биологического родителя. Почти точная его копия.

– У моего мужа было среднестатистическое славянское лицо, – возразила Брехт. – У вас такое же. А еще у нескольких десятков тысяч жителей России.

– Я наполовину татарка. Но это не имеет значения. Главное, я знаю точно, что Фердинанд Брагинский, он же Федя Брагин, мой отец. Поэтому требую свою долю наследства. Заметьте, долю, хотя могу отобрать у вас все, – заявила Алина.

– Тогда – вперед, девушка! Отбирайте, если можете! – К Ольге вновь вернулось самообладание. – Чего ж вы ко мне-то притащились, коль так в себе уверены? И почему готовы довольствоваться половиной? Судитесь со мной и забирайте все...

– Я не хочу доводить дело до суда. Как и устраивать скандал. Предпочитаю уладить дело полюбовно.

Пообещав матери сохранить в тайне факт своего кровного родства с Брагинским, Алина намеревалась сдержать слово. Поэтому ей и хотелось договориться с вдовой и избежать огласки – ради мамы, которая умирала.

– Вот что я вам предлагаю, – решительно продолжила Алина. – Для начала мы делаем сравнительный анализ ДНК. У вас есть окровавленная рубашка мужа, в которой он был в момент аварии. Мне известно из прессы, что вы ее сохранили… Когда будут готовы результаты и вы убедитесь в правдивости моих слов, мы идем к нотариусу и оформляем документы. Я в курсе, что в права наследования вы вступите только через полгода, но можно составить договор обязательств, я узнавала.

– У вас все?

– Да.

– Мой ответ – нет.

– То есть вы хотите скандала?

– Ради бога, пусть будет скандал.

– Но разве он не повредит вашему имиджу? Деретесь с дочуркой своего покойного мужа из-за денег?

– Пусть сначала докажет, что она дочурка. А то сдается мне, вы мошенница. Или, скорее, размечтавшаяся дурочка. Заметив внешнее сходство с Фердинандом, вы придумали себе историю...

– Стоп, стоп, стоп! – прервала ее Алина. – Давайте, чтобы сэкономить время, я скажу вам, при каких обстоятельствах моя мама познакомилась с Федей Брагиным, сыном профессора, внуком академика...

– Какие глубокие познания в Фединой биографии. Из прессы почерпнули?

– Брагин, будучи студентом, ради заработка сдавал сперму. Моя мать ее у него принимала. – Далее последовала ложь: – Молодые люди понравились друг другу, и между ними начался роман. Когда мама поняла, что беременна, роман уже закончился, но она решила оставить ребенка, поскольку посчитала, что от Феди Брагина родится здоровый малыш. Как вы понимаете, до того, как сделать человека донором, необходимо пройти обследование и заполнить кучу бумаг, и мама знала, что...

– Какая же вы выдумщица! Федя – спермодонор...

– Если мы доведем дело до суда, этот факт станет достоянием общественности. И как только это произойдет, десятки парней и девушек, не имеющих отцов, но нашедших в себе сходство с Брагинским, ринутся доказывать свое родство с ним, а то и требовать части наследства...

Выслушав Алину, Ольга погрузилась в раздумья. Она анализировала полученную информацию и искала единственно правильное решение. Наконец, она сказала:

– Я согласна на анализ. Только учтите – за все платите вы.

– Естественно.

– Тогда давайте договоримся, где его будем делать и когда.

Алина смотрела на результат экспертизы и не верила своим глазам. Анализ ДНК показал, что она не является кровной родственницей Фердинанда Брагинского.

– Да, милочка, не ожидала, – услышала она насмешливый голос Ольги Брехт. – Не ожидала от вас такого блефа. Идти до конца, зная, что результат будет отрицательным... Зачем, скажите? На что вы надеялись?

– Этого не может быть, – в третий раз повторила Алина и снова пробежала взглядом по листку с распечаткой результатов. Но там был все тот же вердикт – не кровная родственница. – Тут какая-то ошибка...

– Это исключено, – отрезала Ольга. – Вы не дочь Фердинанда, смиритесь с этим. А со своей матушкой поговорите по душам. Возможно, она вспомнит имя вашего настоящего отца, и вы все же разбогатеете... – И улыбнулась ехидно. – А что? Вдруг он сейчас какой-нибудь олигарх?

Алина не стала ее слушать. Развернулась и пошла прочь.

С мамой, конечно, поговорить нужно. Ту выписали домой, и теперь она лежала в своей комнате, ожидая смерти, которая все не шла.

Галина ослабла, почти все время спала, ела, как птичка, не всегда узнавала дочь, но в иной мир не спешила. Как будто ждала чего-то. По словам самой Галины – знака от покойной матери. Та постоянно являлась к ней во снах, но не манила за собой, а поправляла подушку под дочкиной головой, чтобы той было удобно лежать, и говорила: «Еще не время». Алина же считала, что мама просто очень боится смерти, потому таким образом за жизнь и цепляется. Галина всегда была убежденной атеисткой, но, подойдя к финальной черте, вдруг стала опасаться, как бы ее за неверие не отправили в ад. Алина даже священника приглашала (Галина приняла православие, чтобы крестить дочь по христианскому обычаю), чтобы объяснил маме, что ее страх напрасен. Но она ему, похоже, не поверила. Вот если бы ей об этом покойная родительница во сне сказала, тогда да, а то какой-то мужик в рясе, от которого перегаром да чесноком несет...

Алина вошла в квартиру, прислушалась. Громко тикали часы и чуть слышно вещало радио. Маминого бормотания не было слышно (она постоянно вела беседы то сама с собой, то с призрачными гостями). Значит, спит. И женщина, нанятая Алиной для присмотра за мамой, наверное, тоже. С ней Галина тоже иногда разговаривала, но почему-то принимала ее за свою давнюю подругу, с которой не виделась больше двадцати лет. Терять трезвость рассудка мама начала сразу после выписки. И с каждым днем ее сознание затуманивалось все больше...

«Что же произошло? – недоумевала Алина. – Или мама еще в клинике стала терять ясность ума? В таком случае ее история о том, кто был моим отцом, выдумка... Услышала о смерти давнего знакомого, и в ее поврежденном мозгу нарисовалась вполне убедительная картина, которую она приняла за правду...»

Алина скинула с себя пальто и направилась в комнату, чтобы разбудить маму – ей хотелось расспросить ее еще раз. Возможно, сейчас она уже забыла о своей фантазии и выдаст дочери новую версию ее появления на свет. Утром, перед уходом Алины, у Галины как будто наступило просветление. Она и дочь узнала, и имя своей сиделки вспомнила, и прокомментировала прослушанные по радио новости. Это внушало надежду на то, что еще можно узнать правду...