Привкус горечи - Нэб Магдален

Глава вторая

— Уже почти час дня, но... вы сказали, если кто-нибудь будет настаивать...

— Кто там?

— Синьора... Хирш.

— Нет-нет! Если Лоренцини уже ушел, не пускай сюда иностранцев.

Лоренцини немного говорил по-английски, а если общения все-таки не получалось, мог по-французски или по-немецки направить посетителя в полицейское управление на виа Борго-Оньиссанти. Среди коллег он считался полиглотом.

— Он еще здесь, а эта синьора — итальянка. Во всяком случае, по паспорту.

— Ну ладно. Зови ее.

Некоторые люди заходят в эту дверь, и жалобы так и слетают у них с языка. Другие не знают, с чего начать. Инспектор обратил внимание, как женщина осторожно окинула взглядом комнату, пытаясь собраться с мыслями. Она присела на стул, аккуратно разгладив льняное платье. Вряд ли, мелькнула у него мысль, многочисленные полицейские сводки у него за головой, ксерокс и шкаф с документами сильно вдохновят ее. Ее волосы казались очень светлыми по контрасту с оливковой кожей, глаза почти такие же черные, как ее элегантное платье. Он заметил у нее на шее золотую цепочку и желтоватые бриллианты в кольце. А вот обручального кольца нет. Бедные жители квартала Сан-Фредиано были разговорчивы и откровенны. Они называли вещи своими именами. Не имея никакой поддержки вне собственной семьи, они приходили к нему, чтобы без утайки поведать о своих проблемах и просить о помощи. Женщины, которые носят старые бриллианты, обычно находят поддержку у влиятельных друзей, и если они и приходят к нему, то лишь с требованиями принять меры, и сообщить при этом стараются как можно меньше. Инспектор пристально смотрел на нее своими большими, слегка навыкате глазами. На секунду их взгляды встретились, затем она посмотрела направо и вверх. Кончиками покрытых лаком ногтей дотронулась до цепочки. Инспектор ждал. Решив все же сказать ему правду, она снова взглянула ему в глаза и произнесла:

— Я пришла к вам потому, что я напугана.

— Понятно. И кто же вас напугал, синьора?

Но ее взгляд снова скользнул вверх и направо.

— Я не знаю. Я... Кто-то был в моей квартире, пока меня не было. Конечно, я понятия не имею, кто это мог быть.

— Что-нибудь украли? — Инспектор потянулся за линованной гербовой бумагой, чтобы записать ее показания.

— Нет! Нет, ничего не украли, и я не... Вы должны все это записывать?

— Не обязательно, синьора, если вы не хотите, я не буду.

Он положил бумагу обратно.

— Я бы не хотела. Я подумала, если поговорю с вами, так сказать, конфиденциально, вы сможете мне что-нибудь посоветовать. Моя соседка, синьора Росси, молодая женщина, ее муж архитектор, у них маленькая дочка, которая иногда днем заходит ко мне ненадолго, пока родители на работе... но это не имеет никакого отношения к проблеме. Я просто пытаюсь вам объяснить, почему я пришла сюда, хотя даже...

— Все нормально, синьора. Вы не должны ничего объяснять.

— Возможно, не должна, но я не хотела бы, чтобы вы думали, будто я напрасно трачу ваше время. Я имею в виду то, что у меня ничего не украли, и я просто хочу с вами посоветоваться.

— Я здесь именно для этого.

— Вы очень добры. Я вспомнила... Недавно у меня из рук вырвали сумочку... Вы знаете такие случаи: мальчишка на скутере. Говорят, мне еще повезло, я легко отделалась, а вот многие женщины получают травмы, когда пытаются удержать сумку в руках, и их выбрасывает на дорогу. Я все равно заявила о случившемся в ваше управление на Борго-Оньиссанти, и, хотя они были крайне вежливы и очень добры, на самом деле я не думаю, что могу пойти туда с этим... Я хочу сказать, пойти туда и заявить о том...

— О том, что вы напуганы? Да, вы правы. Они там очень заняты. Вы правильно поступили, что пришли сюда. Эта ваша соседка... мы с ней знакомы?

— Да, уже несколько лет. Она сказала, вряд ли вы ее помните, но вы очень хорошо обошлись с ней и с ее мужем сразу после рождения малышки, когда они думали, что их выгонят из дома. Может, вы помните.

— Признаться, не помню. Что бы я тогда ни сделал, думаю, это несущественно. Итак, вы рассказали соседям о том, что вас беспокоит?

Синьора Хирш снова отвела взгляд, дрожащими пальцами коснулась носа, губ, шеи.

— Я упомянула об этом в разговоре. На тот случай, если они заметят кого-нибудь на лестнице возле моей двери.

— Очень разумно. И все же, вы абсолютно уверены, что у вас ничего не пропало?

— Да.