Сердце Черной Мадонны - Володарская Ольга

Вернулся Ника. Улыбающийся, восторженный. Ирка заметила, как нежно он посмотрел на ее брата. А, пусть себе живут! Может, Лешке на пользу пойдет, все лучше, чем женитьба на танке в чехле из чернобурки…

Шел снег. Он кружил в свете фонарей, падал на грязный тротуар, поблескивал на рекламных щитах. Ирка шла к станции метро, закрывая лицо от ветра. Она устала и хотела поскорее очутиться в кровати. Работа ее вымотала, хоть и прошло после отпуска не больше месяца, – Алан достал. То ему то подай, то это. Совсем озверел начальничек!

Скорее всего, Любаша ему всю плешь проела, вот он и срывается на подчиненных. Особенно Ирке доставалось, будто он отыгрывался на ней за ее правоту. Дело было в том, что Люба пробы не прошла, у нее не оказалось ни капли таланта, даже режиссерские подсказки не помогали. Русалка больше походила на стройную бегемотиху – все делала неуклюже и невпопад. Ку пришлось согласиться с тем, что снимать ее нельзя. Любаша устроила сцену прямо в павильоне, после чего убежала. С той поры Алан был похож на грозовую тучу.

Мимо Ирки на тихой скорости проплыл белый «Линкольн». Везет же людям! Сама она предпочла бы «Мустанг», но и такая машина ее бы устроила. Как будто прочитав ее мысли, тот, кто сидел за рулем, притормозил. Автомобиль остановился. Дверка приоткрылась, из салона показалась знакомая голова с тщательно уложенными волосами.

– Игорь? – Ирка остановилась.

– Я это, я. Садись давай.

Она не заставила себя уговаривать и с удовольствием нырнула в теплый салон.

– Какими судьбами? Инспектировал свои владения?

– Нет, я тебя искал.

– Вспомнил, что я приношу тебе удачу?

Ирка присмотрелась к Себровскому. Тот не изменился, разве осунулся немного, но теперь она не находила его красивым. Глаза тусклые, губы тонкие, уши оттопыренные… Одет, конечно, с иголочки, но в Москве таких пижонов полным-полно. Как она могла когда-то им увлечься?

– Я за помощью к тебе. – Себровский достал из кейса плоский сверток и спросил: – Ты могла бы подержать его у себя?

– А что это?

– Компакт-диск. Здесь компромат на многих политиков, в том числе на кое-кого из министров. Номера счетов в швейцарских банках, скрытая съемка их переговоров с бандитами, документы, подтверждающие их причастность к торговле оружием. Здесь «бомба».

– И ты отдаешь ее мне? Но зачем?

– Сохрани, пожалуйста, диск.

– Меня не убьют из-за него?

– О его существовании никто не знает.

– Я что-то не поняла…

– Меня хотят убрать. Сначала они вздумали меня посадить, но у меня депутатская неприкосновенность. И теперь они решили от меня избавиться другим способом – на меня было совершено покушение.

– Я ничего не слышала.

– Я не дал информации просочиться. В меня стреляли, помог только счастливый случай – я поскользнулся и упал, пуля прошла выше. Тем же вечером я связался с одним из тех, кто, по моему мнению, затеял охоту на меня, и предупредил, что разослал пять СД-дисков с компроматом на пять телекомпаний, а еще пять хранятся в редакциях газет, и в случае моей смерти они будут раскодированы. Кажется, это их остановило, но уничтожить диски пытались, пытаются и сейчас. О существовании одиннадцатой копии они не догадываются. Я им о ней не сказал и не скажу. Информацию ты запустишь в Интернет сразу, как только узнаешь о моей смерти, она не зашифрована. Этот диск не страховка – он орудие мести.

– Игорь, ты мне настолько доверяешь?

– Доверяю, – твердо ответил он. – А если я ошибся в тебе, то… то так мне и надо.

– А тебе меня не жалко? Вдруг они все же узнают обо мне?

– Не узнают.

– Я под пыткой все скажу, – предупредила Ирка, а потом мрачно добавила: – И меня все равно убьют!

– Не говори глупостей, Ира! Ты совершенно вне опасности, к тому же все продлится не больше месяца. После я заберу диск у тебя и спрячу за границей, там надежнее.

– Вот и спрячь!

– Я отблагодарю тебя по-царски.

– Ага, если выживешь. А если умрешь?

– Я оставлю указания своему адвокату. Сколько бы ты хотела получить за услугу? Десяти тысяч будет достаточно?

– Да не нужны мне твои деньги!

– Хорошо, я сделаю все, что ты попросишь. В разумных пределах, конечно.

– Игорь, почему все же ты обратился ко мне?

– Я никому не доверяю. Даже друзьям. – Голос Себровского стал тусклым, а лицо как-то сразу сделалось уставшим. – Ты, по-моему, человек честный, к тому же у тебя недостаточно связей и смелости, чтобы воспользоваться информацией, записанной на диске, для собственной выгоды.

– Хорошо. Я беру.

– Если все пойдет как я планирую, за диском я приеду сам.

– Ладно. – Видя, что машина остановилась, Ирка открыла дверцу. Игорь перехватил ее руку и вдруг спросил:

– А вообще, как у тебя дела?

– Отлично, – отчеканила она и выпрыгнула на мокрый тротуар.

Потянулись тревожные дни. Поначалу Ирка ждала либо вестей о безвременной гибели медиамагната Себровского, либо снайперской пули, либо появления отмороженных бугаев у своей двери. Но минула неделя, а все было тихо. В конце концов, Ирка успокоилась, забросила диск на полку, где он перемешался с другими, музыкальными, и начала жить дальше.

Прошел месяц, и произошло первое крайне неприятное событие. Но оно совсем не было связано с Себровским.

Ирка спала, и вдруг среди ночи раздался телефонный звонок.

– Кто это? – буркнула Ирка недовольно в трубку, подумав, не Машуня ли опять истерику закатывает. И услышала неожиданное:

– Люба.

– Ну, ты обнаглела! Чего надо?

– Леня стоит на балконе и собирается броситься вниз! – выкрикнула та.

– Он что, сдурел? – Ирка вскочила с кровати, включила свет.

– Мы поссорились. Он убежал, закрылся. Плачет и смотрит вниз. Я не знала, к кому обратиться, вот и позвонила тебе.

– Спасателям надо было звонить.

– Тогда не избежать огласки. Такой позор!

– А я-то чем помогу? Пока я такси вызову, пока доберусь…

– Я послала машину за тобой. Только приезжай!

Ирка приехала. Когда она вбежала в квартиру, Алан уже перекидывал одну ногу через поручень.

– Ты чего это придумал? – заорала в открытую форточку.

– Ира? – Он обернулся, глаза были заплаканными и печальными. – У меня нет сил.

– Для чего?

– Для жизни. Я устал. Я хочу забвения.

– А кино, а мечта? Ты же не снял еще свой шедевр!

– Пусть.

Ирка обернулась к Любе, воспользовавшись тем, что Алан опять задумался, и нога его вновь стояла на полу балкона.

– Из-за чего ссора была?

– Ну…

– Слушай, не приукрашивай себя при мне, я тебя насквозь вижу.