Уйди скорей и не спеши обратно - Варгас Фред

– Не повезло, – сказал Адамберг.

– Это точно. У нее была истерика, за ней приезжала дочь.

Девийяр сунул Адамбергу свои записи, тот знаком поблагодарил его, потом подошел к телу, и группа экспертов расступилась, чтобы ему было лучше видно. На полу лицом вверх лежал обнаженный мужчина, его руки были скрещены на груди. На ногах, груди, руках, туловище и лице было с десяток широких, черных, как сажа, пятен. Изо рта вывалился черный язык Адамберг опустился на колени.

– Нам подсунули липу? – спросил он у медэксперта.

– Не шутите, комиссар, – сухо ответил врач. – Я еще не успел осмотреть тело, но этот человек действительно мертв, и мертв уже долгое время. Если судить по следам на шее, которые видны под черным слоем, его задушили.

– Да, – мягко сказал Адамберг, – я не это имел ввиду.

Он подобрал немного черного порошка, рассыпанного по полу, потер его между пальцами и вытер руки об штаны.

– Это уголь, – пробормотал он. – Его вымазали углем.

– Похоже на то, – сказал один из экспертов.

Адамберг огляделся.

– Где его одежда? – спросил он.

– Лежит в комнате, аккуратно сложенная, – ответил Девийяр. – Ботинки под стулом.

– Никакого взлома? Грабежа?

– Ничего. Либо Лорьон сам открыл убийце, либо тот потихоньку отпер замок отмычкой. Думаю, стоит придерживаться второй версии. Если я прав, это упрощает дело.

– Думаете, специалист поработал?

– Совершенно точно. Мастерски отпирать двери отмычкой – этому в школе не учат. Он наверняка побывал за решеткой, и довольно долго, потому что успел научиться. А значит, он есть в картотеке. Если он оставил хоть малейший отпечаток, вы его за два дня поймаете. Это лучшее, что я могу вам пожелать, Адамберг.

Трое экспертов молча снимали отпечатки пальцев, один с мертвого тела, другой с замка, третий с мебели. Адамберг медленно прошелся по комнате, заглянул в ванную, на кухню, в маленькую аккуратную спальню. Затем надел перчатки и стал автоматически открывать двери шкафа, тумбочку, ящики комода, письменного стола, буфета. Следы беспорядка были только на кухонном столе, и Адамберг обратил внимание на большой конверт цвета слоновой кости, лежавший на стопке писем и газет. Он был ровно разрезан. Комиссар долго смотрел на него, не прикасаясь, ожидая, пока в его памяти появится картинка. На это ушло две или три минуты. Обычно Адамберг долго запоминал фамилии, названия, правила орфографии и синтаксиса и все, что было связано с письмом, зато картинки отпечатывались у него в мозгу сразу. У него была феноменальная зрительная память, которая могла охватить все, что было вокруг, от цвета облаков, до оторванной пуговицы на рукаве Девийяра. И наконец он вспомнил. В его кабинете напротив него сидит Декамбре и достает пачку «странных» посланий из толстого конверта цвета слоновой кости. Конверт больше обычного, изнутри отделан светло-серой атласной бумагой. Точно такой же конверт лежал сейчас перед ним на стопке газет. Он знаком подозвал фотографа и попросил сделать несколько снимков, а сам в это время полистал блокнот, чтобы вспомнить его фамилию.

– Спасибо, Бартено, – сказал он.

Потом взял конверт и открыл его. Там было пусто. Тогда Адамберг проверил всю почту, ожидавшую ответа. Все конверты были вскрыты рукой, и в каждом еще лежало письмо. В мусорном ведре среди отбросов, пролежавших там по меньшей мере дня три, обнаружились два порванных конверта и множество скомканных листков, но ни один из них не подходил по размеру к конверту цвета слоновой кости. Он встал и задумчиво сполоснул перчатки под краном. Почему убитый сохранил пустой конверт? И почему он не вскрыл его руками, как другие письма?

Он вернулся в большую комнату, где эксперты уже закончили работу.

– Я могу идти, комиссар? – спросил врач, не зная, к кому обращаться, Девийяру или Адамбергу.

– Идите, – ответил Девийяр.

Адамберг положил конверт в прозрачный пакетик и отдал одному из лейтенантов.

– Отправьте вместе со всем остальным на экспертизу, – сказал он. – Сделайте пометку – важно и срочно.

Час спустя, когда выносили труп, он покинул дом, оставив двух офицеров опросить соседей.

XVII

В пять часов вечера двадцать три сотрудника уголовного розыска собрались вокруг Адамберга, расставив стулья среди кусков штукатурки. Не было только Ноэля и Фруаси, дежуривших на площади Эдгар-Кине, и двух офицеров, оставшихся на улице Жан-Жака Руссо.