Остатки былой роскоши - Соболева Лариса

Бражнику нечего было возразить. Он только опустил на грудь голову, но не под грузом вины, а чтобы Ежов не заметил лютой ненависти, загоревшейся в его глазах.

– Остановись, Валентин, – раздалось змеиное шипение – Зиночка заговорила. – С ним потом разберемся. Я сначала хочу знать, чем это нам грозит. Я имею в виду сбой в системах.

– Этого пока никто не знает, – проговорил удрученно Фоменко. – Предположительное мнение программистов – систему поразил вирус. Чтобы отладить ее, нужно время. Банк сейчас парализован. А у меня столько незавершенных операций! Как назло, вкладчики потянулись за деньгами. Чехарда началась вчера за час до закрытия, и вдруг компьютеры все разом... Я не знаю, что и думать... Но не волнуйтесь, охрану удвоили, и программисты у меня лучшие в городе... А что это вы так смотрите, как будто я украл ваши деньги?

Шесть человек без исключения пожирали банкира глазами. В них смешались ужас и радость, сострадание и недоверие. Да, именно такой вот калейдоскоп чувств прочел Фоменко на лицах товарищей по несчастью. Они как бы отделили его от себя и позами – подались слегка назад. Фоменко не понимал причин столь странного поведения – не чумной же он.

– Значит, ты первый, – наконец выдавил из себя Хрусталев.

– Не понимаю, о чем ты? – взорвался Фоменко, обычно редко срывавшийся на крик.

– Рощин... – с фатальным оттенком произнес Хрусталев.

– Думаете, он начал с меня? – до банкира смысл случившегося постепенно доходил. Что спрашивать! У шестерых в глазах сверкнул положительный ответ. – А с вами ничего такого не случилось?

Фоменко уповал, что оказался не единственным пострадавшим. Но нет, остальных покойник пока не тронул. Его, банкира, карающая рука настигла первого. Главное – невозможно угадать, что из этого последует. Фоменко едва не впал в бессознательное состояние, уже начал ртом воздух хватать, как вдруг неожиданно лицо его прояснилось.

– Говорите – с меня он начал? Если сбой системы его рук дело, то, господа, он начал сразу с пятерых. Да-да, с вас тоже. Деньги-то ваши в моем банке? Ну вот! Не надейтесь, что у вас есть время. Его у вас нет.

Удар достиг цели! Вмиг тела высокопоставленных вкладчиков покрылись гусиной кожей, а из их глаз полился поток трепещущей жути, пусть и не осязаемо заполнявшей кабинет. Фоменко самодовольно хмыкнул – ему было приятно сознавать, что досталось не ему одному. Мысль подкрепила банкира, а то он уже испугался всяческих недоразумений. Например, его могли оставить на растерзание Рощину, а остальные попытались бы за это время улизнуть куда-нибудь подальше. Теперь они Фоменко не бросят, потому что не бросят свои деньги. Начал Ким с денег, кончит катафалками. Деньги можно добыть, вторую жизнь – никогда. Невысказанные мысли Фоменко дошли до всех. Потрясенная Зина завопила:

– Что нам делать? Надо что-то делать! Надо...

– С призраком? – вставил Хрусталев с безразличием постороннего. – Это бесполезно. Мы ничего с ним не сделаем. Рощин победил. Победил нас после смерти.

– Замолчите, Матвей, черт вас возьми! – Зиночка почернела от злобы, нависла над Хрусталевым и стегала его жестокими словами. – И вы мужчина? Да вы хуже бабы. Нытик! Паршивый трус! Как ты здесь вообще оказался? Кто тебя к месту приставил? Ты же ничего не умеешь, только стонешь: там болит, сям болит. Не слишком ли дорого обходится государству твое пребывание в должности заместителя главы самоуправления по иностранным связям? А как звучит, слышите? Прямо министр иностранных дел, ха!

Хрусталев не стушевался от напора обычно милой дамочки, хоть и показалось ему, что во рту у нее мелькал раздвоенный язык ядовитой змеи. Теперь бесполезны обиды, злоба, интриги – все бесполезно. Он просто отмахнулся от нее и отвернулся. А Зина носилась по кабинету взад-вперед как ураган:

– Рощин! Откуда он взялся?! Кто мне ответит вразумительно? Рощин... Рощин... Я хочу знать, кто нас преследует. Покойник это или живой человек? Я хочу знать!

– Зинаида, – вступил и Сабельников, отхлебывая из стакана «минеральную воду». Кстати, это он здорово придумал: в бутылку-«чебурашку» с наклейкой «Нарзан» налил виски и время от времени на виду у всех подкреплял себя живительной жидкостью, и никто пока не догадывался, что за минеральку он пьет. – Как ты узнаешь? У нас слишком мало времени. Не могилу же разрыть прикажешь?

– Да! – подлетела к нему состоящая сейчас из одной решимости Зина. – Надо разрыть. Это идея. Нам надо раскопать могилу, чтобы быть уверенными, что Рощин похоронен. Мы должны убедиться, что он лежит в гробу.