Вспомни обо мне - Данилова Анна

– Не знаю. Чем-то вкусным пахнет.

Послышались шаги – Алексей вошел в кухню, подошел к Вере и обнял ее, поцеловал в лоб.

– Видишь? Я не набрасываюсь на тебя, я сдерживаюсь. Я хочу, чтобы ты привыкла ко мне и не боялась.

Она сразу поняла, что он импотент. Возможно, когда он увидел ее впервые, то испытал сильное сексуальное чувство, оно запомнилось, дало надежду, что он сможет хотя бы с одной женщиной почувствовать себя настоящим мужчиной, вот и прилип к ней, прицепился… Маньяк. Сексуальный маньяк. Ей страшно было даже представить себе, что будет, когда он снова почувствует возбуждение. Он изнасилует ее, а если она закричит, то убьет.

Она сунула ему под нос тарелку с горячими бутербродами.

– Как красиво… С зеленью… – Он потер ладони, предвкушая вкусную еду.

– Иди в комнату, я сейчас принесу пиво, вот только стаканы достану…

– Ты тоже будешь? – удивился он.

– Думаю, что от одного глотка ничего не случится… Посидим, поговорим, все обсудим. Может, ты прав, и мне действительно нужно начать новую жизнь, уйти навсегда от Толи.

Он улыбнулся ей улыбкой идиота и веселый пошел в комнату. Вера следом за ним.

Он так быстро съел бутерброды, что ничего не заметил – ни горечи (хотя откуда Вера знать, горькое ли было лекарство), ни постороннего привкуса. Во всяком случае, он проглотил их, как щенки хватают брошенные им куски – жадно, с риском отхватить палец хозяина.

Потом он пил много пива, пил и говорил, что пиво холодное, вкусное, что никогда еще не пил такого вкусного пива, и потому оно такое, что оно из рук любимой женщины.

Он сидел за столом, улыбался, его губы были в пивной пене, мокрые, отвратительно красные, словно до этого он напился крови. Вера не удивилась бы, если бы увидела вырастающие на ее глазах острые и узкие, как у саблезубого тигра, вампирские клыки своего мучителя.

А потом ему стало плохо. Сначала он схватился за живот, потом повалился на пол и скорчился. Через несколько минут он был без сознания.

Вера просидела около часа, не шевелясь и глядя на распростертое на полу тело. Сначала он дышал, а потом, как ей показалось, перестал.

Собравшись с силами, она поднялась со стула и опустилась на колени перед Алексеем. Осторожно приблизила к его губам дрожащую руку… И не почувствовала дыхания. Принесла зеркальце, поднесла к его рту – оно не запотевало. Поверить в то, что он умер, было трудно. С одной стороны, если бы это оказалось правдой, она бы, наконец, успокоилась, и не было бы смысла уезжать из города. К тому же, если бы, вернувшись Анатолий увидел в своем доме труп человека, преследовавшего жену, может, тогда он поверил бы в его реальное существование и изменил бы свое отношение к Вере. Но, с другой стороны, он под воздействием своего брата все перевернул бы и представил все таким образом, будто бы это Вера сама убила ни в чем не повинного человека. К тому же в любом случае выходило, что это она убила парня. Следовательно, непременно будет суд, ее осудят. И где доказательства, что он преследовал ее, домогался, что это он, наконец, убил соседа по подъезду? Да даже если бы и доказали последнее, то Вера-то тут при чем? Вот и получалось, что если Алексей мертв, то от тела надо избавляться…

Прошел еще один час. Мужчина не подавал признаков жизни. Вера несколько раз подносила ко рту зеркальце, рассматривала его. Брала руку Алексея, чтобы прощупать пульс. Ей показалось, что и рука стала холодной. Хотя с другой стороны, как же ей не быть холодной, если он лежит на полу?

Позвонила тетя Люба из Подлесного, спросила, каким рейсом она приедет, чтобы встретить. Вера сказала, что ей нездоровится и что она, возможно, задержится.

Даже смоченная в нашатыре вата не привела Алексея в чувство. Тогда она взяла его за голову и принялась трясти в надежде, что он все же очнется…

Все было бесполезным. Он казался мертвым.

Его безжизненное тело пугало ее… Ей стало страшно, но теперь страх был другой…

Как избавиться от тела? Этот вопрос задают убийцы. Теперь же это волновало Веру Концевич.

Вера взглянула на пустой пузырек из-под азалептина. В свертке оставалось еще два таких пузырька. Спрашивается, зачем она согласилась держать у себя этот, по сути, яд? Чтобы не провоцировать того, кто ей дал это на хранение? Все казалось странным. Может, это судьба, что она, открыв аптечку, увидела сверток? Но теперь-то что делать? Кому она может довериться? Своим подругам? Да и есть ли у нее подруги? Так, приятельницы… Таня Маева, к примеру…