Вспомни обо мне - Данилова Анна

Она была убийцей, но виновной себя не считала. Ей казалось, что она жертва. Но она-то была жива, а тот парень, который был в нее влюблен, – мертв.

– Мой вам совет, Вера: свяжитесь с мужем и попросите его немедленно вернуться из командировки. Только он сможет вам помочь, тем более что в этой ситуации виновен и он… Своим равнодушием…

Она встала и подошла к нему вплотную. Лицо у нее было совершенно белое.

– Извините, Юлий Михайлович.

И все. Больше она ничего не сказала. Просто вышла из кабинета. Он не услышал даже звука ее шагов, словно она продолжала стоять под дверью в ожидании, что он переменит свое решение.

Спустя секунду из-за ширмы появился Миша. Посмотрел на отца так, что тот осел на стул… И выбежал вслед за Верой.

– Миша! – Нольде, очнувшись, распахнул дверь, хотел крикнуть, чтобы тот остановился и не совершал ошибки, что у него только одна жизнь и он не для того столько лет учился, работал, становясь хорошим врачом и достойным человеком, чтобы из-за безрассудства впечатлительной беременной пациентки сесть за решетку.

Коридор был пуст. Словно и не приходила к нему Вера Концевич, и не спал крепким сном его сын Миша.

Юлий Михайлович загасил сигарету, достал визитку следователя прокуратуры и принялся изучать ее…

28

Из дневника Анатолия Концевича

«Я видел ее вчера в ресторане. Живая и здоровая, с румянцем во всю щеку. Пусть только кто-нибудь скажет, что она умерла. Она не умерла и никогда не умирала. И все. Спектакль. Я взял себя в руки и понимаю, что эти три года она где-то пряталась, чтобы, набравшись сил, вернуться и отомстить мне. Но теперь, когда я увидел ее и понял, что она никакой не призрак, а вполне реальная (и лживая, лживая!) баба, мне уже не страшно. Страхи отпустили меня. Все было инсценировано этим гинекологом. Я сколько раз задавал себе вопрос: почему мужчины идут работать гинекологами? Что это за профессия такая? И понимаю, что они маньяки. Кто-то любит насиловать и убивать, а кто-то, кому мало одной жены, хочет целыми днями смотреть чужих женщин, представляя, что они принадлежат им. Я лично думаю так. Да и многие мужчины, мои друзья, со мной согласны. Возможно, я ошибаюсь, но мне сейчас не до этики. Я должен сделать все, чтобы разобраться с Верой. Может, конечно, я и виноват перед ней, но она уже меня наказала. Столько раз напугать меня, столько раз подвергнуть мою жизнь риску! Конечно, это она была в машине, которая чуть не наехала на меня! И видеокассету в мое отсутствие вставила в магнитофон – у нее же была возможность забрать ключи от квартиры. А я, идиот, даже не поменял замки… Хотя разве мог я предположить, что моя умершая жена вернется, откроет дверь своими ключами, возьмет с полки видеокассету и станет меня ею пугать? А потом еще и брызнет мне в лицо газом?

И разве все то, что она сейчас со мной проделывает, не указывает на то, что я был прав, что Вера – неуравновешенная и, в сущности, больная женщина?! Разве нормальный человек додумался бы до такого? Но этот доктор хорош, ничего не скажешь! Обманул меня, сказал, что Вера мертва! А она на самом деле была жива и только претворялась мертвой! И не страшно ей было? И, главное, чего ради все это?

Может… Боже, не хочется об этом думать, но вдруг Вера носила не моего ребенка, а этого самого… Нольде? Или его сына?

Но главное, что я теперь не боюсь. Я знаю, что она жива. Я пишу этот дневник для того, чтобы в случае если со мной что-нибудь случится, люди узнали, кто в этом виноват. Вера Концевич, Моя умершая жена. Вот так-то вот, господа…»

"…Уже три часа ночи, а я все еще не сплю. У себя под дверью я нашел письмо. Я вкладываю его в дневник».

«Лариса убита. То же самое ждет и тебя».

«Звонил Леня. Сказал, что они снова там. На ней черное вечернее платье, и она танцует с сыном Нольде. Надо позвонить Марку. Срочно…»

29

На этот раз Рита пришла в ресторан одна.

Звонок Концевича удивил ее. Получалось, что эта парочка, из-за которой сходит с ума вполне приличный, добропорядочный человек, радуется жизни, ходит по ресторанам, танцует, словно не имеет ко всей этой истории с гробами, трупами, маньяками и убийствами никакого отношения.

– Марк, отпусти меня. Если хочешь, подожди в машине. Но я должна сама поговорить с этой… Вероникой.

– Рита, но уже очень поздно! – Марк уже дремал, когда позвонил Концевич.

– А тебе самому не интересно узнать, кто такая Вероника Парусникова и какое отношение она имеет к Вере Концевич? Или же все-таки это одно лицо? Между прочим, когда я была в спальне Анатолия и занималась поисками вещей Веры, я нашла довольно много ее фотографий. Так вот, эта Вероника удивительно похожа на нее. А соседи говорят, что вроде бы это снимок Вероники, а может, и нет. Словно они все подкуплены или просто ослепли! Марк, тебе не кажется все это более чем странным?