Роспись по телу - Данилова Анна

– Я ничего не понимаю в этом. Квартира оформлена на него, об этом он сам мне говорил когда-то. И машина. Мне этого, как наследнику, вполне достаточно. И если бы он хотел оставить мне что-нибудь еще, то передал бы через Романа Георгиевича. Это могли быть наличные… – в его тоне прозвучали мечтательные нотки.

– Имя «Марина Смирнова» тебе ни о чем не говорит?

– Абсолютно ни о чем.

– Ты рассказал тому человеку, что избивал тебя, о письме?

– «Черный мангуст», – вдруг вспомнил Дмитрий и даже привстал с постели. – Так называется бар. А женщину эту зовут Гел. Да, я рассказал об этом ему. Я не мог терпеть боли. Да и что с того, что я ему об этом рассказал?

– Теперь он поедет в Москву и будет там искать эту Гел, – ответила Юля.

– А мне-то что до этого? – покачал головой Дмитрий, и голова его опустилась на подушку. – Пусть едет…

Юля подумала в эту минуту, что он скрывает от нее имя человека, который избил его. Он испугался, и ему действительно мало что надо от жизни…А ведь его отец содержал как минимум трех женщин в Москве. Сначала купил им квартиры, а потом использовал их, как подставных лиц… Это приличные деньги. Гел права – просто так Бахрах бы не стал тратиться.

Неприятная мысль о том, что она так много сил и времени уделяет человеку, психически нездоровому, страдающему нервным расстройством, отравляла последние минуты их разговора. Ей захотелось уйти, причем уйти навсегда, но поскольку теперь и Дмитрий был связан с делом Гел и убитой Кати Уткиной (а может, и с тем, что случилось с Рейс), то она не могла вот так просто порвать с Дмитрием. Кроме того, она понимала, что должна помочь Дмитрию с похоронами Бахраха. И тут же она поймала себя на том, что хочет присутствовать на его похоронах, хочет увидеть всех тех, кто почтит своим присутствием это скорбное мероприятие. Надо определиться с датой похорон и срочно дать объявления во все местные газеты.

Она сказала об этом Дмитрию.

– Твои деньги, ты и поступай, как считаешь нужным. И если ты поможешь мне сейчас, я никогда не забуду… И вообще, я очень жалею, что когда-то был груб с тобой…

Дмитрий заплакал. И слезы покатились по его распухшему, изуродованному лицу.

– Я поеду в морг… Ты не хочешь со мной?.. – спросила она осторожно.

– Нет, я не смогу смотреть на него. Я даже не представляю себе, что будет на похоронах. Ты же видишь, что я весь на нервах, мне плохо… Кто бы знал, как мне плохо.

Юля вышла из квартиры Дмитрия с тяжелым чувством, словно оставила склонного к суициду человека с острой бритвой в руках или лошадиной дозой яда в стакане. Она боялась за Дмитрия. Зато теперь, после того, как она поговорила с ним, ей стало ясно, что он ни о какой Гел никогда прежде не слышал. И даже не запомнил правильное название бара: назвал вместо «лангусты» «мангуста». Но и Бахрах-старший не мог так нелепо пошутить, оставив ему посмертную записку ради того, чтобы лишний раз позлить своего непутевого сына. Скорее всего, он хотел оставить ему деньги или какие-нибудь драгоценности, но, поскольку до самой смерти между сыном и отцом были сложные и неприязненные отношения, Михаил Семенович мог просто в силу своего характера заставить сына хорошенько помучиться, прежде чем тот сможет получить хотя бы что-то из отцовского наследства. Но если предположить, что и Катя Уткина была одним из звеньев этого ребуса, то кому понадобилось ее убивать? И имеет ли к этому отношение… Олег Хмара?

Из машины она позвонила Шубину. Рассказала про Дмитрия. Они договорились встретиться в городском морге через полчаса.

Судмедэксперт, предупрежденный Корниловым о приезде Земцовой, встретил их – Юлю и Игоря – довольно тепло и даже предложил выпить. Но они отказались. Юля смотрела на тело человека, которое было когда-то таинственным Михаилом Семеновичем, и пыталась понять, что движет людьми на пути к богатству? Желание быть независимым или же все-таки жажда власти? Бахрах, с виду обыкновенный мужчина преклонных лет, был хорошо сложен и при жизни обладал довольно приятной наружностью. Даже мертвое его лицо выражало высшую степень покоя и уверенности в себе. Она ужаснулась этому открытию – ведь перед ней лежал труп!

– Инсульт, – услышала Юля за спиной и вздрогнула. – Жара, вот старик и не выдержал…

После морга приехали к Юле домой. По дороге купили еды, вина. Действовали не сговариваясь, так, словно не существовало никакой Наташи Зимы, никого…

Поужинали и, усталые, вытянулись на постели. Как муж и жена. Как любовники. Как очень близкие люди…