Нянька для олигарха - Мельникова Ирина

— Они метить в автобус, — сказала Сабрина. — Грузовик мог его объехать, но не сделал этого. Я считаю, это устроили намеренно, чтобы напугать нас. — Темные глаза ее гневно сверкнули. — Жалко водитель, он был замечательный человек. Парни сейчас растаскивать бревна, но на дороге полыхать настоящий костер. Бензин, это как сказать, разливаться по асфальту… Огонь может переходить на лес…

— Мы уже сообщили о катастрофе в милицию, и в МЧС. Обещали выехать немедленно, — сказал Стас.

— Я тоже считаю, что это подстроили нарочно. Точно знаю, что видела этот лесовоз, когда мы выезжали из Коржавино, — сказала Надежда, обращаясь к Стасу.

Сабрина, пытаясь вникнуть в быструю русскую речь, напряглась. И Надежда заговорила медленнее.

— Я запомнила его номер, потому что с детства побаиваюсь лесовозов. Представляете, если бы все наши машины в этот момент двигались по шоссе? Сейчас бы мало кто остался в живых, если бы вообще кто-то остался. Даже джипы раздавило бы в лепешку. Не машиной, так бревнами.

— Вы многих спасти, когда кричали, — сказала тихо Сабрина и подала ей маленькую серебряную фляжку. — Выпейте, здесь хороший коньяк. Вам надо выпить.

Надежда сделала пару глотков и даже не почувствовала вкуса спиртного. Но в голове прояснилось. И она, правда, с помощью Стаса поднялась на ноги. И посмотрела на Сабрину.

— Случайно, никто из ваших не снял на пленку момент появления грузовика?

— Игорь Берман и Петер из «Альгемайне Цайтунг», сняли все-все, как было, а потом остальные опомнились, тоже схватились за камеры. — Она похлопала по чехлу цифрового фотоаппарата, висевшего у нее на шее. — Здесь все зафиксировано. Я вам обещаю, эти кадры очень скоро появиться в газете.

— Одного не пойму, — сказал Стас, поддерживая ее под руку, и стараясь попадать в ногу с Надеждой, — он что, смертник был, этот мужик, шоферюга на бензовозе? Или все-таки случайность, тормоза отказали?

— Нет, — твердо сказала Сабрина, она поддерживала Надежду с другой стороны. — Не случайно! Я видела, а Петер и Игорь успели снять на камеру, как грузовик вильнул в сторону, ударил по автобусу и проехал по нашему водителю. И только потом стали рушиться бревна.

— Вот, Сабрина! Вы тоже приняли боевое крещение! — усмехнулась Надежда. — Никто не ожидал, что месть Деренталя настигнет нас так скоро. Оперативно работают мерзавцы. Нечего сказать.

От дороги навстречу к ним поднимался Меньшиков. Выглядел он раза в два хуже Стаса. Камуфляж его основательно прогорел в нескольких местах. Лицо покрывали сажа и копоть, на лбу виднелась изрядная ссадина. Руки тоже были сбиты в кровь, одна из них перевязана грязным бинтом… И Надежда тотчас вспомнила свой сон… Нет, не даром ей приснилась кровь… Противник ответил ударом на удар, и хотя они понесли жертвы, враг все-таки просчитался, подарив журналистам еще одно убедительное доказательство того, что позиционная война за комбинат переросла в настоящее сражение.

— Как ты? — спросил Евгений и, отстранив Стаса, взял ее под руку. — Дойдешь до машины?

— Дойду, — сказала она и спросила: — Какие у нас потери?

— Погиб водитель автобуса. Тело его пока не достали. Тяжело ранены два охранника, кроме автобуса потеряли машину охраны, а вторая серьезно пострадала от взрыва. «Мерс» и джип Андрея стояли выше, так что остались целы. Есть еще пострадавшие среди журналистов, в основном, с ожогами рук. Они вместе с нами пытались растащить бревна, но все бесполезно, огонь мешает. Покрышки горят, сажа хлопьями летит, а дым такой, что глаза и легкие разъедает. Старались затушить огонь огнетушителями, но тоже не получилось…

Но Надежда видела это и без его пояснений. Правда, огонь уже не взмывал выше сосен, но все-таки полыхал вовсю. На трассе скопилось уже с десяток машин с той и другой стороны. Люди бегали вокруг кострища с огнетушителями, пытались забрасывать огонь землей, но пока мало чего добились.

От автобуса и машины охраны остались лишь искореженные взрывом и огнем остовы, а грузовик все еще полыхал, подступиться к нему мешал завал из бревен, тоже охваченный огнем.

— Сюда бы парочку пожарных машин, — сказал Евгений, и, словно в ответ на его слова, послышался разноголосый вой сирен, и со стороны Коржавино показались две пожарные машины, а также несколько милицейских с проблесковыми маячками на крышах, и автомобиль скорой помощи.

До Белогорска они добрались уже поздней ночью. В «Мерседесе» было тесновато. С одной стороны сидел Меньшиков, с другой Андрей, а Надежда — между ними. Стас остался на трассе, занимался эвакуацией журналистов. Часть из них отправили милицейскими машинами, женщинам Андрей уступил свой джип.

Она не противилась, когда Андрей сообщил, что ее подвезут прямо к дому. Меньшиков вызвался ее проводить, она не отказалась. Сил не было сопротивляться и выяснять отношения. Она с трудом доплелась до крыльца, и если бы Евгений ее не поддержал, она бы не одолела даже первой ступеньки.

Первый этаж сиял огнями. Двери были распахнуты настежь, а в прихожей их встретила горничная. Та самая Людмила, с которой она столкнулась в первый день своего пребывания в качестве референта. Сегодня она выглядела на порядок дружелюбнее.

— Проходите, Надежда Дмитриевна, проходите, — засуетилась она, не выказав удивления, что ее провожает Меньшиков. — Я все ваши вещи разложила по шкафам. Халатик приготовила, полотенца…

— Я разберусь, — сказала Надежда, — спасибо вам за заботу. Я в ванну, а потом спать. — Последнюю фразу она адресовала уже Меньшикову.

— Поспать пока не придется, — сказал он, — Андрей приглашает на часок. Надо будет отметить по горячим следам, если не победу, то хотя бы счастливое спасение. Как ты, выдержишь?

— Выдержу, — вздохнула Надежда.

— Тогда через полчаса я зайду за тобой.

— Заходи, — покорно сказала Надежда и посмотрела на Людмилу. — Покажите мне, где ванна…

Через полчаса Надежда сидела в гостиной и сушила феном волосы. На этот раз она переоделась в платье, то самое, которое ей подарила Женя на день рождения, и в котором она свела с ума Лихоносова. Только сегодня она никого не собиралась сводить с ума, просто хотелось выглядеть несколько лучше, чем в камуфляже и солдатских ботинках. Притом, в этом платье здесь ее никто не видел, после ванны нервное напряжение спало, и она предвкушала, как удивиться Меньшиков, когда увидит ее преображенной в красивую женщину, которой ничто человеческое не чуждо, даже маленькое черное платье с открытыми плечами.

Людмила уже ушла, и когда в дверь постучали, Надежда прошлепала босыми ногами в прихожую и открыла ее сама. Но за дверью стоял не Меньшиков. Абсолютно непроизвольно она открыла рот от удивления. Уж чего-чего, но она никак не думала, что объявится ее попутчик, да еще так поздно.

— Не ожидала увидеть? — его улыбка была чуть кривоватой, а глаза смотрели настороженно.

— Откуда ты узнал, что я здесь? — Она стояла на пороге с феном руках, и не знала, как поступить, пропустить бывшего капитана в дом, или отправить его восвояси.

— Видел, как вы подъехали. Не боишься одна? — кивнул он в глубину полутемного холла.

— Не боюсь, — ответила она, — или ты пришел скрасить мое одиночество? Так я не долго буду одна, сейчас за мной зайдет Меньшиков, и мы пойдем ужинать к Зарецкому.

— Ужинать? — усмехнулся Николай. — Скорее уже завтракать. — И положил ей руку на обнаженное плечо. — Ты меня впустишь в дом? Я ненадолго. Уберусь еще до прихода Меньшикова. Честно сказать, я его терпеть не могу.

— Взаимно, — хотела сказать Надежда, но произнесла другое: — Руку убери! — И не дожидаясь, когда он выполнит приказ, дернула плечом.

Николай поспешно убрал руку.

— Прости! Я просто хотел предупредить тебя. Зря ты это дело затеяла, благодарности никакой, а неприятностей не оберешься. Слышал сегодня, что случилось на трассе…

— А я видела, — сказала Надежда, — и, прости, но в доброхотах я не нуждаюсь.

— Зарецкому против Деренталя не выстоять, — глухо сказал Николай, и, опершись на косяк ладонью, посмотрел ей в глаза. — Дни его сочтены. Всем известно, что Деренталь теперь даже отступного не возьмет. Вы его сильно разозлили.

— Он тебе это сам доложил? — вкрадчиво спросила Надежда. — Интересно, когда успел?

— Тут не надо сообщать, тут надо мозгами шевелить. А твой Зарецкий на рожон попер, устроил шоу с журналистами…

— Еще неизвестно кто и какое шоу устроил, — произнесла Надежда сквозь зубы, — с лесовозами, например. Думаю, в прокуратуре это дело не замылят. Покушение на жизнь иностранных граждан, это можно расценить как теракт. А за теракты сейчас крепко спрашивают, не так ли?

— Тебе лучше знать, — Николай отвел глаза. — Теперь неприятностей не оберешься…

— Ты-то что беспокоишься, коммерческий директор? Твое дело не стратегию боевых действий разрабатывать, а коммерческие сделки совершать, договоры, заключать, переговоры вести. А ты в парламентеры подался. На меня то зачем вышел? Изложил бы все претензии самому Зарецкому, а то Меньшикову. Наверно, они тебя внимательно выслушают.