Ночь опасна - Малышева Анна

— Стакана ты не даешь, — заметила она, как бы про себя, и лихо допила оставшийся в бутылке коньяк. Это никак на нее не подействовало — она как будто воды глотнула. Пустую бутылку Нина уронила на подушку. Достала сигареты, неловко закурила. Руки плохо ее слушались, взгляд остановился.

Олег подумал, что она вот-вот отключится, уснет. Наверное, это будет лучше всего — дать ей выспаться, а уж потом будет видно. Сейчас с ней бесполезно разговаривать. Нина почему-то злится, хотя и явилась без приглашения.

— Я полночи просидела в каком-то кабаке, потом у меня кончились деньги, — неожиданно сказала она. — Ночью везде такие цены… Я ведь не думала, что у меня будут расходы. Потом ходила по городу, ездила в метро… Ты знаешь, когда так замерзнешь, в метро тоже холодно. Вот купила на оставшиеся рубли коньяк… Пришла к тебе. Если хочешь — могу и уйти.

Эта речь его поразила. Нина говорила жалобно, как будто просила пощады.

— Да совсем я этого не хочу. — Он пытался говорить шутливо. — Наоборот, я вот уже три дня никак не мог с тобой встретиться. Наконец-то получилось.

Нина потерла виски, подняла на него пустой взгляд и вдруг заплакала. Всхлипывая, она говорила, что и сама хотела с ним увидеться, очень хотела! Пусть он не думает, что она решила от него сбежать! Каждый раз, назначая свидание, она верила, что сумеет прийти! И каждый раз не получалось!

— Я все тебе расскажу, — сдалась она. — Только пообещай, что я могу здесь остаться! Ладно? Мне больше некуда пойти!

Эта просьба потрясла его. У Нины была очень обширная московская родня — Олег слышал множество историй об их семейных неурядицах. Теперь же выяснялось, что Нина оказалась круглой сиротой.

— Конечно, живи у меня, — ошеломленно согласился он. — Значит, ты все-таки ушла от мужа…

«Не из-за меня? — мелькнуло в голове окончание фразы. — Не может быть, чтобы из-за меня! Разве она так в меня влюблена, чтобы бросить семью, ребенка? Скорее всего, поссорились, а я у нее вроде громоотвода…»

Мысль была не слишком приятная. Он никогда всерьез не думал о том, что они с Ниной могут жить вместе. Встречаться — да, сколько угодно. Но ворваться вот так, попросить прибежища…

Женщина вытерла слезы:

— Можно остаться? Ох, слава богу! Я знала, что ты меня не выгонишь! Жалко, что не пришла к тебе сразу… Но я боялась. Я несколько раз хотела вернуться домой… Но теперь мне туда возвращаться нельзя.

Он спросил: почему? И Нина ответила, что ее хотят убить.

Еще три дня назад у нее было слабое подозрение, но теперь это точная уверенность. Ее хотят убить, и это обязательно сделают, если она появится дома, на работе или еще в каком-то известном всем месте. Его квартиру она пока считает безопасной — ни одной живой душе она не говорила, где живет Олег. Он только развел руками:

— Слушай, это бред! Тебя — убить?! Ты просто напилась!

— Коньяк тут ни при чем! — Она перехватила его взгляд — Олег покосился на бутылку. — Я и напилась потому, что меня хотели убить. Мне было так страшно! Конечно, пить не стоило… Но иначе я просто не вынесла бы…

— Да о чем ты говоришь?! Кто хочет тебя убить? — Он спрашивал уже с опаской. Мелькнула мысль, что Нина не в себе. Да, возможно, что коньяк тут ни при чем. Тогда… Мания преследования? Ну кто, в самом деле, может всерьез пожелать ей смерти? Нина столько рассказывала ему о себе, но ни разу не обмолвилась, что у нее есть хотя бы один враг — даже самый незначительный. Она была потрясающе оптимистична и предпочитала видеть в людях только хорошее. Но сейчас… Это бледное, иззябшее лицо, загнанный взгляд, ледяные дрожащие руки…

— Я не знаю, кто это… — жалобно выдавила Нина. — Я его не разглядела.

Олег с трудом сохранял спокойствие. Даже если она паникует напрасно, все равно творится что-то неладное. Каждый может ошибаться, особенно если совесть нечиста. Если Нина чего-то боялась, она вполне могла вообразить, что ее пытаются убить.

— Значит, ты этого человека не видела? — мягко уточнил он.

Нина помотала головой и потянулась к пепельнице с окурком:

— Нет! Да разве нужно видеть, чтобы знать? Не смотри на меня так, я знаю, что говорю! Это качалось три дня назад. Помнишь, когда я первый раз не пришла в кафе? Все из-за этого…

…Три дня назад она, пользуясь воскресной свободой, весь день просидела дома. Муж уехал еще с утра — на дачу к другу, у того был юбилей. Дочку он забрал с собой, чтобы ребенок подышал свежим воздухом. Нина ехать отказалась, причем предупредила об этом заранее, сославшись на усталость и накопившиеся дела по дому. Она в самом деле успела приготовить суп, кое-что постирать и вытереть пыль. Все остальное время она смотрела телевизор и делала косметические процедуры. Свидание было назначено на шесть вечера — обычный час, а встала она рано, чтобы проводить семейство на дачу.

После полудня она устала и прилегла на диване вздремнуть. Ей мешал работавший телевизор, она помнит только, как нащупала пульт и нажала на кнопку…

С трудом открыв глаза — часа через два, — Нина обнаружила, что не может поднять голову. На веки что-то давило, дышалось тяжело, ее мутило при каждом движении. Она не понимала, что происходит, и поэтому сразу не испугалась. Ей удалось сесть, но когда она встала — сразу опустилась на ковер, больно ударившись коленом. Голова кружилась, перед глазами все расплылось. Нина с трудом дотащилась до кухни и тут, наконец, ощутила назойливый, мерзкий запах газа, наполнивший квартиру. Она ахнула, увидев, что один газовый кран не завернут, и услышав нежное шипение, исходящее из-под остывшей кастрюли с супом.

— Я все выключила, открыла окно… Господи, я была чуть жива! Но я же помню, что выключила газ!

Олег слушал сочувственно и не перебивал. Он понимал, что она, скорее всего, рассказывает чистую правду — Нина выглядела слишком взволнованной, а вспоминая о запахе газа, непроизвольно морщилась, будто все еще продолжала его ощущать.

— Чтобы все проветрилось, пришлось держать окно открытым до вечера. Ты понимаешь, приехать в кафе я уже не могла. Меня все время тошнило.

Когда вернулись ее муж с дочкой, Нина почему-то не решилась рассказать им о случившемся. Она и сама не знала, что подумать. С одной стороны — твердая уверенность, что газ она выключила, едва доварился суп. Она никогда не забывала этого сделать — ни разу в жизни. С другой стороны… Кран все-таки оказался открытым.

— Даже подумала: а вдруг я лунатик?! Вдруг я уснула, во сне встала, пошла на кухню и открыла газ? Не улыбайся! — нервно воскликнула Нина, хотя он и не думал смеяться. — У моей знакомой старшая сестра впала в старческий маразм… Она и не такое выделывает, причем не во сне. Неделю назад подожгла занавеску… Ну да черт с нею.