Ночь опасна - Малышева Анна

Олег замолчал, как бы прогоняя перед внутренним взором короткий фильм. Он не переставал видеть его с тех пор, как узнал подробности завершившегося дела. Давно наступила весна, а ему все снилась по ночам черная вода в пятнах наледи, оранжевый свет фонарей, загадочная фигурка на пронзительном ветру. И Нина. Все, что было с ней дальше, когда она отправилась домой, переоделась в пальто, почти неотличимое от Машиного. А по дороге, еще не переменив шубы, доехала до ночного автомагазина, купила краску и изуродовала свою машину так, чтобы произвести впечатление неумелого ремонта.

— После этого она могла рассказывать мне все, что угодно, — я бы поверил. Никак не мог забыть то, что увидел на пруду. Нина своего добилась — я не связывал между собой двух историй, потому что все выглядело как путаница, совпадение. Но… Только сначала. Чем больше я интересовался Марией, тем сильнее она нервничала.

— А чем больше ты интересовался мной, тем меньше бывал с ней, — тихо сказала Тамара, вставая и задергивая занавески. В комнате становилось жарко, в окне маячили тополиные ветки с лопнувшими почками. — Все-таки ты испорчен образованием. Тебя больше всего поразило, как ловко она придумала эту историю, отводя от себя подозрения. Как переоделась, «загримировала» машину. Да, в ней погибла актриса, что и говорить. А меня поражает другое.

— Что?

— Она ведь понимала, что этим враньем подставляет под удар своего мужа, и сознательно выбрала его в жертвы! А ты сделал все, чтобы сдать Николая милиции, — даже сам того не желая. Просто хотел ее спасти. Твое поведение понятно, но вот ее… — И, помедлив, Тамара добавила: — Она тебя любила. Иначе — поверь — подставила бы тебя, а не мужа. — И, не слушая его возражений, покачала головой: — Знаешь, в таком случае даже я поверила бы, что именно ты — убийца. Она все рассчитала, все предусмотрела. И только одного не учла. Пьяного водителя, едущего из ее любимого ресторана, обледеневшего крутого поворота. Этого в ее сценарии не было, так же, как и украденной сумки. Ни один человек не верит в то, что может просто-напросто попасть под машину.