В неверном свете - Шефер Карло

Бабетта хихикнула.

— Что ты нашла смешного? — раздраженно спросил Штерн.

— По-моему, вы веселые, — просияла Бабетта. — Если бы я была преступником, я бы вас не боялась.

— Тесс, тише, — шепнула Ильдирим, стараясь не встретиться взглядом с мужчинами.

— Девочка слышит вещи, которые вовсе не для ее ушей, — возмутился Хафнер.

— Вы же сами попросили меня пойти с вами, — прошипела Ильдирим.

— Ничего страшного, — поддержал ее Тойер, знаком попросив еще красного вина. — Полиции при демократии скрывать нечего. У нас ведь демократия, или опять все перевернулось?

Около полудня Штерн прибыл в контору и с гордостью представил арестованного по делу об убийствах собак. После недолгой проверки тот был отпущен на все четыре стороны. Это был глухонемой владелец собаки, человек с безупречной репутацией.

— Просто он побежал прочь, когда я хотел его опросить, а собака лаяла как сумасшедшая, — сокрушался Штерн. Как всегда, он пил лишь «Радлер», чтобы сохранить способность производить потомство.

Тойер благожелательно кивнул.

— Зачем глухому собака? — возмутился Хафнер. — Ведь глухой — это не слепой, в конце концов.

Опозорившийся Штерн сбежал в свой кабинет, где его дожидалась Ильдирим, разгадав до конца начатый Тойером кроссворд. В это время позвонила Хорнунг. Около трех часов пополудни Хафнер был задержан в «Старом кузнеце» четырьмя крепкими подсобными рабочими из Восточной Европы за неуплату по счету — до прибытия вызванного наряда. Он забыл дома деньги. Это было бы еще ничего, но счет содержал четыре больших «пилза», два «оузо» и лежал теперь у Зельтманна.

— «Оузо» правильный напиток, — защищался Хафнер.

— Неважно! — рявкнул Лейдиг. — Ты хоть что-нибудь принес по делу Вилли?

На что Хафнер мог лишь молча покачать головой.

— Я хотя бы выяснил в винной лавке на Мерцгассе, что Вилли всегда покупал там «Монтепульчано» за семь марок. — В голосе Лейдига зазвучала горечь. — Лишь в январе этого года, как вспоминает владелец, он побаловал себя, разок бутылкой шампусика. Но что это за открытие! — Он устало уронил голову на руки.

Когда Тойер, полный идей и злого веселья, прибыл на службу, на столах лежали четыре письменных предупреждения о несоответствии. Ильдирим ушла, чтобы забрать из школы Бабетту, но оставила номер своего мобильного телефона, После нескольких звонков все договорились о встрече у индусов, и вот теперь они здесь.

Наконец, заговорил Тойер. Он долго и терпеливо рассказывал о том, что узнал у теологов, а также пояснил смысл потрясающей находки в каталоге Тернера. Он также едва не рассказал про свои забавы на ковре, но вовремя сумел свернуть на другое.

— Это означает, что тут что-то кроется, — профессионально заключил он. — Я скажу следующее: можно предполагать, что Вилли поплатился жизнью за свои подделки. Можно предполагать, что Ратцер знает об этом или, по крайней мере, догадывается о роли в гибели Вилли той самой картины Тернера. Я не считаю Ратцера преступником: его осечка с экзаменом по латыни ему ведь не повредила. Кстати: та история с латынью тоже случилась в январе. Картина Тернера была найдена немногим позже. Вероятно, Вилли не побаловал бы себя шампанским, если бы выполнил плохую подделку. Интересно, интересно… Нет, я просто предполагаю, что Ратцер что-то знает и хочет подольше потянуть, чтобы набить себе цену. Я также не исключаю, что ему почему-то нужно, чтобы мы нашли его сами. Или, пожалуй, даже вы. — Тойер посмотрел на Ильдирим. — Теперь вы в курсе наших дел. Поэтому мне было важно, чтобы вы сегодня присутствовали при нашем обсуждении…

— Минуточку! — Хафнер взволнованно размахивал пустым пивным бокалом. — Какое обсуждение? Ведь нас почти уже вышибли со службы! Завтра я позвоню свояку в Лампертгейм, у него авторемонтная мастерская. Может, возьмет меня к себе — буду масло менять или…

Тойер в душе согласился, что, возможно, слишком легко отнесся к письменному предупреждению. Лишь краем сознания он уловил, что чинный Лейдиг заказал себе острое блюдо, а Штерн тарелку супа. С парнями все в порядке. Чтобы успокоить официанта, они попросили принести им индийские кушанья. Да и с Хафнером тоже все в порядке, выпил слишком много, но что с того? Турчанка тоже симпатичная…

Которая же это у него порция красного вина? Его взгляд упал на Бабетту, закончившую свою трапезу смачной отрыжкой. Потом она запела гейдельбергскую песенку, где шла речь о рыбах под названием неккарские слизняки. Он не знал ее. Да, музыка…