Самый близкий демон - Данилова Анна

– Ты же подставила свою подружку…

– Ничего и не подставила!.. Я просто ускорила развязку, вот и все. – Она невинно сложила на коленях руки и закатила глаза.

– Ты что-то хотела рассказать?

– Да, и не только рассказать, но и показать, и даже отдать вам в руки, Марк Александрович. Понимаете, речь идет о том, что Виолетту могли ограбить… Вот я и подумала. Пока не хватились некоторых ее вещей, надо бы вернуть их ее матери, Валерке – не стоит… А то будете искать… Сущая безделица… Сережки с изумрудами, совсем крошечные, кольцо из платины с маленьким брильянтом… Она иногда давала мне их поносить, когда у меня бывали ответственные свидания… Ну, чтобы я могла произвести впечатление на парня. Причем я всегда брала у Виолетты что-то очень с виду скромное, но изысканное… Вот отдайте Лидии Григорьевне… А еще, только вы не удивляйтесь… – Она достала из сумки, помимо коробки с украшениями, прозрачный пакетик с чем-то розово-кружевным, интимным. – Пеньюар. Тоже Виолеттин. Внутрь я вложила тапочки, отороченные лебяжьим пухом…

– Понятно, – Марк положил вещи на край стола и достал лист бумаги, чтобы составить опись. Ему вдруг представилась Маша Брагина, полуголая, в розовом прозрачном пеньюаре, в пушистых тапочках, в ушах сверкают сережки… Кого это, интересно, она собиралась соблазнить в таком наряде?

– Ну и как, – прокашлялся он, – как прошла встреча? Вам пригодился этот… халатик?

– Нет. Мужик оказался – сволочь и хамло, а еще – жмот. Терпеть не могу таких… Знаете, мне даже шампуня было жалко, которым я мыла голову перед его приходом… Вот так-то!

– И давно у Виолетты это кольцо, сережки? – спросил он, записывая украшения под пунктами «1» и «2».

– Не знаю, кажется, давно… Ей же мать все покупала, отец денежки подкидывал… да и вообще с деньгами у нее никогда проблем не было…

– У тебя – все?

– Все. Вы так и не выяснили, кто ее убил? – Она вдруг заговорила совершенно другим голосом, у нее и лицо приняло другое, холодновато-мстительное выражение.

– Пока нет, – развел руками Марк. – Распишись, что передала мне эти вещи…

Он выписал пропуск, и Маша ушла. Садовников позвонил Вакуленко и сказал, что им необходимо встретиться, что заедет к ним на следующее утро, в девять. Он думал о Рите, о том, как она встретит его – с букетом цветов, с кольцом, не поднимет ли на смех…

Подъехав к дому, он увидел, что все окна ее двухэтажной квартиры освещены. За зеленоватыми занавесками двигались силуэты, звучала музыка, смех… Рита веселилась, отмечала свое освобождение после недолгого и, как думалось Марку, приятного, но обременительного для нее мужского плена. Она же не хотела зависимости от любви, от мужчины, вот и получила свободу. Как же кстати Марк затеял этот разговор о Генсе, он словно сам спровоцировал ее на разрыв, хотя, если разобраться, ничего особенного не произошло: просто эмоциональный всплеск, во время которого все кажется таким мрачным и все чувства приобретают трагический оттенок. Марк с букетом роз и пакетом апельсинов в руках и невесомым золотым кольцом в кармане показался сам себе полным идиотом… Он поднялся, постоял некоторое время перед дверью Риты, прислушиваясь к раздающимся из ее квартиры звукам, но так и не решился позвонить. Она, эта рыжеволосая красавица, вновь показалась ему недосягаемой, чужой, переполненной тайнами… Но и входить в свою квартиру с цветами он тоже не хотел – это означало бы его полное фиаско… Почему он не может ей позвонить? Что, разве так сложно – взять и нажать на кнопку звонка и разорвать своим присутствием плавное и веселое течение жизни за этими дверями? Пусть все, кто находится там, видят, что у Риты есть мужчина, что он обожает ее, что не может без нее жить и что он готов каждый день дарить ей цветы и апельсины… И вот, не помня себя от какого-то неприятного чувства, похожего на страх, и стыдясь этого, Марк глубоко вздохнул и коснулся пальцем черной кнопки звонка… Он ждал, что после этого действия кто-то там, наверху, оценит этот его решительный порыв и что-то изменится в этом мире, что-то сдвинется в лучшую сторону – хотя бы станет тише за дверью и Рита почувствует его близкое присутствие… Но ничего не произошло. Ему даже показалось, что музыка, легкий джаз, стала звучать громче, словно издеваясь над его чувствами.

И тут вдруг дверь распахнулась, и он увидел Риту – в открытом розовом платье, такую нежную и воздушную, что у него перехватило дыхание. Глаза их встретились, он рванул к ней и сунул ей в руку пакет с апельсинами: