Ночь опасна - Малышева Анна

Глава 12

Тамара уже несколько минут стояла перед дверью, не решаясь позвонить. Она то поднимала, то безвольно роняла руку; прислушивалась, наклоняясь к замочной скважине. Наконец нажала на кнопку звонка.

Хозяева были дома — Тамара определила это еще на улице по светящимся окнам. Она очень хорошо знала эти окна — когда-то сама зажигала в них свет.

Глазок потемнел, и после паузы дверь отворилась.

— Это ты? — Валерий оправил на груди расстегнутую рубашку и оглянулся.

— Сам видишь, что я. — Тамара говорила спокойно, чуть насмешливо. Стук своего колотящегося сердца слышала только она сама. — Можно войти?

— А что случилось?

— Так можно или нельзя?

Не дожидаясь разрешения, она сделала шаг вперед. Валерию пришлось отступить, и она оказалась в квартире. Из кухни выглянуло испуганное бледное лицо. Тамара учтиво кивнула и поздоровалась.

Лика вышла в коридор, теребя в руках кухонное полотенце, и перевела взгляд на сожителя.

— Я по делу, — официально сказала Тамара. И, увидев вытянувшиеся лица, поспешила успокоить хозяев: — Не в связи с наследством, сами понимаете. Мне ничего не нужно.

— Понимаешь, — виновато сказал Валерий, — мы собирались уходить.

— Так поздно, куда?

— В театр. Но если ты ненадолго…

Не дожидаясь его помощи, Тамара сняла шубу, повесила ее на вешалку. Постучав об пол каблуками, прошла в комнату. Лика следила за ней ненавидящим, но беспомощным взглядом.

— Я не разуваюсь, но у вас не очень чисто, — язвительно заметила Тамара.

— Все равно, у нас разуваются, — бросила та и скрылась в кухне.

Валерий плотно закрыл дверь. Он смотрел на бывшую жену какими-то странными глазами — будто не верил, что она решилась войти. Тамара подошла к окну, выглянула, постучала пальцами по стеклу. Потом осмотрела кончики пальцев и отряхнула их — довольно демонстративно.

— Сразу видно, что больше никто не убирается, — заметила она будто про себя.

— На что ты намекаешь? — ощетинился он. — Лика, между прочим, работает! Это ты весь день дома!

— Да, — согласилась она. — А Маша умерла. Она ведь делала всю работу по дому, верно?

— Разве при тебе было по-другому?

Тамара обернулась и прищурилась. Она не могла различить его лица с такого расстояния, а очки надевать не хотела. В них она всегда чувствовала себя сдавшейся, проигравшей.

— Да, она и тогда вела все хозяйство. Но я никогда не обращалась с ней как с прислугой! И она никогда не говорила, что уйдет отсюда навсегда. Как видишь, разница есть!

По-твоему, это мы виноваты в том, что ее убили?! — Валерий уселся на диван и раздраженно отбросил в угол смятые газеты. — Так даже следователь не думает, между прочим!

— Кстати, он давно заходил? Есть какие-нибудь новости?

Новостей не было. Валерию было велено ждать, когда появятся новые данные. А они пока не появлялись. Тамара кивнула:

— Ну конечно, как вас можно подозревать? Ты и так имел все права на квартиру. Конечно, втроем тут тесновато, но что поделаешь! Семья у вас благополучная, ты не пьешь, руку на мать не поднимал…

Бывший муж даже не взглянул в ее сторону, просто развернул газету, нашел спортивный отдел и погрузился в изучение какой-то таблицы. Но Тамару это ничуть не смутило. Она некоторое время рассматривала его угрюмое лицо, потом потихоньку заулыбалась.

— Приемчики у тебя те же самые, — заметила она будто про себя. — Когда не хочешь чего-то слышать…

Он не выдержал и отбросил газету. Та шлепнулась на пол, как птица с перебитыми крыльями.

— Ради бога, зачем ты пришла? — прошипел Валерий. — Мотать нервы? — Упрекать меня? Между прочим, это моя мать умерла, а не твоя! Ведешь себя, как…

— Так, как могу. — Она пожала плечами. — Если ты ответишь мне на пару вопросов — я уйду немедленно.

— Какие еще вопросы?

— Те же самые. Но на этот раз я хочу, чтобы ты ответил правду. В тот вечер, две недели назад, когда Маша уходила…

— Я сто раз тебе говорил — понятия не имею, куда она пошла!

— А у меня другие сведения. — Тамара неожиданно подошла и присела на диван — так близко к бывшему мужу, что тот почувствовал прикосновение ее бедра. Валерий замер, потом поглядел на нее в упор. На этот раз ей удалось посмотреть ему в глаза. Она засмеялась: — Уверяю, у меня нет на тебя видов! Этого не бойся. А вот что касается Маши… Почему ты никому не признаешься, что в тот вечер она ушла навсегда?

Несколько секунд длилось молчание. Валерий не сводил с нее взгляда, ожидая продолжения. В наступившей тишине за дверью послышался легкий скрип. Тамара подняла указательный палец и шепнула:

— Она там?

— Ты с ума сошла, — наконец пробормотал Валерий. — Ушла навсегда? Откуда же я знал…

— Она предупреждала об этом.

— Какой бред, Томка!

— Не совсем бред. — Она говорила спокойно, почти ласково, и это заставляло его нервничать еще больше. — Вспомни, какой скандал вы устроили ей из-за камбалы. Не очень красиво, но вполне типично.

Дверь слегка приоткрылась. Это можно было отнести за счет сквозняка, но Тамаре показалось, что в проеме мелькнуло что-то цветастое, похожее на полу халата.

— И тогда Маша пообещала вам, что вскоре уйдет отсюда навсегда. А во вторник в самом деле ушла.

— Это сплетни! — Лика не выдержала и вошла в комнату. Она остановилась перед диваном, смерила жениха выразительным взглядом — так что тот отодвинулся в самый угол, подальше от бывшей жены.

Тамара осталась сидеть на прежнем месте, благожелательно улыбаясь Лике:

— Почему же сплетни? Это чистая правда. Только вот куда она собиралась уходить? Неужели не сказала?

— Представь, нет! — бросил Валерий.

— А вы даже не поинтересовались?

— Мама сказала так сгоряча, потому что обиделась! — опять вмешалась Лика. — Ну и что? Мало ли что мы друг другу говорили? Теперь будете утверждать, что я ее со свету сживала? Мы с ней очень даже хорошо жили!

— И все-таки, куда она могла уйти?

Лика не ответила. Она распахнула дверцы старого шифоньера, извлекла оттуда нечто синее, поблескивающее (Тамаре показалось, что это было вечернее платье на плечиках) и светским тоном напомнила Валерию, что через полчаса они должны выйти — иначе опоздают в театр. После чего Лика с достоинством удалилась, прихватив с собой также обувную коробку.

Валерий шумно вздохнул, когда за ней закрылась дверь.

— Тома, ты напрасно ворошишь это дело, — страдальчески произнес он. — Мало ли что случается в семье? В тот вечер, во вторник, мама просто вышла погулять. Как тебя в этом убедить?

— Она ничего тебе не говорила?

» — Ни слова. Просто сообщила, что идет подышать воздухом.

— А не сказала, что скоро вернется?