Тайна перстня Венеры - Тарасевич Ольга

Она ничего не говорит про кольцо. Не знает? Или умело делает вид, что не знает? Впрочем, открывая карты, я ничего не теряю. И, кажется, ничем особо не рискую.

Если они действовали сообща и его спрятали – то это уже свершившийся факт.

Но мне рассказ Вероники кажется искренним. Не думаю, что она украла злополучный перстень. И она хорошо изучила своего мужа, а вдруг подскажет, где искать кольцо?..

Однако Вероника ничего не говорит.

Она слушает мой рассказ об исчезнувшем из номера Татьяны перстне, и ее глаза расширяются от ужаса.

Она закусывает губу, растерянно покачивает головой.

Теперь, не в силах совладать с собой, рыдает.

– В чем дело? Что случилось?

– Егор, – она шмыгает носом. – Вы понимаете?! Андрей ведь явно хотел его убить. Это чудо, что мальчик все-таки не пострадал. Я давно знала, что у Андрея не все в порядке с нервами. Он много работал, злоупотреблял виски, мешал спиртное с антидепрессантами. Но… жизнь ребенка? Ради чего?.. Каких-то там поганых денег?.. Это ужасно. Это ужасно!..

Я не понимаю, как все это могло произойти. Мне казалось, я действовал так точно, так грамотно. Ни у кого не возникало никаких подозрений…

Разговор о перстне я услышал буквально на третий день, как мы приехали в Турцию. И сразу понял, кто это переговаривается, – семейная пара, симпатичный мужик, на которого Вероника положила глаз, и его никакая жена, бледная и бесцветная.

Жалкие люди. Им так повезло, в их распоряжении оказалось сокровище, позволяющее сразу же выручить много денег, не пыхтеть, их зарабатывая, а получить здесь и сейчас! А Саша с Таней толком не знают, как распорядиться выпавшим им шансом. Не идиоты ли?!

Но ничего. Все, что ни делается, – к лучшему. Я – человек другой породы, высшего порядка. Я все знаю: как делать, что делать и в какой последовательности.

Сначала мне казалось: лучший способ отвлечь внимание родителей – это заставить их беспокоиться о своем ребенке. Если с Егором что-то произойдет, то ни Саша, ни Таня не станут путаться у меня под ногами, мешая мне проникнуть в их номер, вскрыть сейф и похитить кольцо. Замок в сейфе выглядит совсем простым, когда-то я ловко умел пользоваться обычной шпилькой или проволочкой. Мастерство не пропьешь: сейф в нашем номере я открыл заколкой Вероники за пару секунд.

Их ребенок, смешной смышленый мальчишка… Честно говоря, мне ни на секунду не было жаль его. Не люблю детей – от них много шума, крика, они пачкают памперсы и все время что-то жуют или пьют… У меня нет потребности быть отцом. Положа руку на сердце, с трудом понимаю, почему некоторые женщины бредят ребенком, едва сами вырастают из пеленок. Впрочем, я жалел, что мы с Вероникой не завели сына или дочь в тот период, когда я еще не был так загружен работой в медиахолдинге. Моя мечтающая о внуках мама была бы тогда намного счастливее.

Сначала все складывалось очень удачно. Я улучил момент, когда Егор отправился плавать, его клуша-мамаша задремала, в непосредственной близости от мальчика ровным счетом никого не было. Я бросился в море, глубоко нырнул, схватил мальчишку за ноги, тот инстинктивно рванул вверх…

Утонет он, выживет ли? Честно говоря, меня это совершенно не волновало. Я знал только одно: пока к ребенку позовут врача, пока он его осмотрит – я успею вытащить перстень. Самое главное – чтобы в номере никого не оказалось. А кто там будет, если родители на пляже бегают вокруг захлебнувшегося сыночка!

Однако все пошло не так. Это просто чудо, что тогда, в море, я открыл глаза. И вдруг увидел внизу, прямо под собой, две передвигающиеся по дну фигуры.

Дайверы? Здесь! Только этого не хватало. А если кто-то из них поднимал голову? Если они меня опознают?

И я вынырнул на поверхность, подхватывая почти захлебнувшегося пацаненка.

Когда мне, наконец, удалось отлепиться от благодарившей меня за спасение сына мамаши, я убедился, что вся компания отправилась в бар, и бросился к отелю. Но – какая досада! – балконная дверь номера Тани и Саши оказалась закрыта! Невероятно! Они закрыли балкон! Вот сволочи! Я точно рассчитал, что в ближайшее время комната будет без хозяев, однако у меня не было возможности проникнуть внутрь…

Их номер располагался этажом выше, чем жили мы с Вероникой. Но в отеле имелась лестница, с которой можно было запросто перебраться на балконы любого этажа. Я рассчитывал так и сделать и, перешагивая через невысокие перегородки, добраться до нужного номера. Если бы меня заметили их соседи – соврал бы, что плавки упали, как-нибудь выкрутился бы. Судя по подслушанному разговору, в полицию о пропаже перстня заявлений бы не поступило – ребята боялись, что их самих привлекут к ответственности. Все складывалось так удачно! Но эта закрытая дверь… Бить стекло? Чем?! А если услышат, заметят? Какие здесь объяснения?..

Впрочем, у меня было много времени, и я не сомневался: что-нибудь обязательно придумаю.

И действительно: уже вечером мне выпал еще один шанс.

После ужина, за несколько минут до того, как на территории отеля погас свет, мы с Вероникой, облокотившись о перила декоративного заграждения, смотрели вниз, любовались видом моря. Сумасшедшая Ванесса потушила окурок в урне, прикрепленной в двух шагах от нас. Я смотрел на белобрысую голову Егора и думал, что если бы кирпичи могли внезапно падать на вполне конкретные макушки – это существенно облегчило бы реализацию моей задачи.

Когда внезапно наступила-нахлынула темнота, я не растерялся. Мозг работал как мощный компьютер, я за секунду проанализировал ситуацию и понял, что могу распорядиться ею в своих интересах. Я взял мусорный бак (фактически снял его, он легко отцепился от креплений) и швырнул в то место, где стоял мальчишка. Вероники можно было не опасаться – у нее серьезное нарушение зрения, она плохо видит даже в легких сумерках, с такой болезнью глаз категорически запрещено управлять автомобилем, поэтому до недавних пор жена нанимала для себя водителя. Если бы хоть где-то был источник света, хотя бы фонарь горел в отдалении – Вероника бы все худо-бедно, но увидела. Однако тогда электричество отключили полностью, и моя жена стала слепа, как курица. А Ванессы к тому моменту на площадке уже не было, она спускалась вниз по лестнице, и, даже если бы ее глаза адаптировались к полумраку, она просто не разглядела бы нас с того места, где находилась.

Когда внизу прогрохотало, жена вцепилась мне в руку и пробормотала: «Господи, что это? Теракт?! Ты в порядке? Только бы никто не пострадал!»

Только тогда я понял, что все-таки мог не рассчитать траекторию падения и изувечить или даже убить ни в чем не повинного человека. Там внизу, на площадке, находилось очень много людей, возвращавшихся с ужина. Но меня такие перспективы не особо расстроили. Можно подумать, кто-нибудь когда-нибудь думает об окружающих! Все эти биржевые спекулянты, то понижающие, то повышающие курс доллара; все эти трейдеры, делающие с ценами на нефть все, что угодно; все эти министры, «поднимающиеся» на каждом очередном экономическом спаде… Если перестать лицемерить, то станет ясно: все и всегда действуют, исходя только из собственных интересов.

Кто сильнее и хитрее – тот и прав. Такова жизнь.

К сожалению, мальчишка опять не пострадал. Вероника с моей подачи закатила перед русскими туристами легкую истерику. Убедить ее в том, что это у Ванессы поехала крыша, мне не составило никакого труда.

Тем же вечером жена призналась, что хочет соблазнить Сашу. Это было очень кстати – по крайней мере, на какое-то время хоть один человек уберется из интересующего меня номера!

Дитрих…

Вот кто меня погубил, вот от кого надо было бежать как от чумы.

Я сразу понял, что он гей, – по холеной внешности, дружелюбной, но чуть отстраненной манере себя вести, по абсолютным вежливости и предупредительности.

Наши глаза встретились, и… И я решил: почему бы и нет? После случайного секса с турецким мачо мне бешено хотелось жить. Только освободившись от цепких, мертвых объятий Димы, я понял, как же сильно он меня душил нашей так и не случившейся любовью.

Секс с Дитрихом оказался классным, но все остальное вообще заставило меня сомневаться в его умственной полноценности. Немец почему-то пребывал в святой уверенности: после произошедшего я ухожу от Вероники, переезжаю к нему в Берлин, мы живем долго и счастливо и умираем в один день, который случится лет этак через сто. Чем больше я пытался ему объяснить, что не каждые отношения заканчиваются маршем Мендельсона (тем более я в принципе не готов к совместной жизни с мужчиной; секс – да, но афиширование подобных отношений – извините), тем более заискивающе он на меня смотрел. Потом стал присылать мне букеты, заваливать эсэмэсками, скупил все перстни в ювелирной лавке отеля.