Уйди скорей и не спеши обратно - Варгас Фред

– Человек шестьдесят журналистов в нетерпении грызут удила. А у вас?

– Народу сегодня больше, чем обычно. Можно сказать, небольшая толпа, очень много новых лиц.

– Запишите, кто присутствует из старых. Постарайтесь составить мне по памяти список завсегдатаев так точно, насколько сможете.

– Они меняются в зависимости от часа новостей.

– Постарайтесь сделать все, что в ваших силах. Попросите постоянных слушателей вам помочь. Бармена, продавца скейтов, его сестру, певицу, самого четца – всех, кто может знать.

– Вы думаете, он здесь?

– Да, думаю. Здесь он начал, здесь он и остается. У каждого человека своя нора, Декамбре. Повторите-ка мне концовку.

– Тот, кто захочет оградить себя от заразы, пусть нарисует на двери талисман в виде креста о четырех концах, и тот непременно отведет болезнь от дома его.

– Он призывает жителей самих рисовать четверки! Хочет заполонить ими город.

– Это верно. Я сказал, что отрывок семнадцатого века, но мне кажется, что здесь впервые он кое-что добавил от себя, по необходимости. В конце есть слова, которые кажутся мне фальшивыми. Потому что они идут вразрез с общим стилем.

– Какие слова?

– «Крест о четырех концах». Мне никогда не встречалось такое выражение. Автор явно нарочно употребляет слово «четыре», чтобы ни у кого не осталось сомнений, но я уверен, что это подделка.

– Если он отправил это письмо не только Ле Герну, но и журналистам, работы нам предстоит выше крыши, Декамбре.

– Секунду, Адамберг, я послушаю про кораблекрушение.

Минуты две было тихо, потом он снова взял трубку.

– Ну и как? – спросил Адамберг.

– Все спасены, – ответил Декамбре. – Вы на что ставили?

– На «все спасены».

– Ну, хоть в этом нам сегодня повезло.

В ту секунду, когда Жосс спрыгивал с ящика, чтобы пойти выпить кофе с Дамасом, Адамберг входил в просторный зал и поднимался на небольшую сцену, которую соорудил для него Данглар. Рядом стоял медэксперт, проектор был готов к работе. Комиссар повернулся к стае журналистов с протянутыми микрофонами и сказал:

– Жду ваших вопросов.

Через полтора часа конференция завершилась, и прошла она в общем-то неплохо. Адамбергу удалось, не спеша, по очереди отвечая на каждый вопрос, опровергнуть нелепые слухи, ходившие по поводу трех почерневших трупов. В середине интервью он встретился взглядом с Дангларом и по его вытянутому лицу понял, что что-то случилось. Журналисты начали понемногу расходиться, и как только конференция закончилась, Данглар закрыл за ними дверь.

– На авеню Сюффран найден труп, – объявил он, – был засунут под грузовичок вместе со свертком одежды. Его обнаружили, только когда водитель стал отъезжать в девять пятнадцать утра.

– Черт, – сказал Адамберг и рухнул на стул. – Мужчина? Тридцать лет?

– Женщина, моложе тридцати.

– Единственная ниточка рвется. Она жила в одном из этих проклятых домов?

– В доме номер четырнадцать по улице Тампль. Четверки там были нарисованы две недели назад, квартира жертвы пропущена, третий этаж, дверь справа.

– Что уже известно о ней?

– Зовут Марианна Барду. Не замужем, родители живут в Коррезе. По выходным встречается с любовником в Манте, а в будни иногда проводит вечера с другим в Париже. Работала продавщицей в дорогом бакалейном магазине на улице Бак. Красивая женщина, видимо, очень спортивная, была записана в разные гимнастические залы.

– Надо полагать, ни с Лорьоном, ни с Виаром, ни с Клерком она не встречалась?

– Я бы вам сказал.

– Она вчера выходила? Что-нибудь говорила охране?

– Пока неизвестно. Вуазене и Эсталер пошли домой, а Мордан и Ретанкур ждут вас на авеню Сюффран.

– Я в них уже запутался, Данглар.

– Это ваши помощники, мужчины и женщины.

– Значит, убита молодая женщина? Задушена? Раздета? Кожа вымазана углем?

– Все как у остальных.

– Ее изнасиловали?

– Не похоже.

– Авеню Сюффран – хороший выбор, нечего сказать. Ночью там ни души. Можно преспокойно выгрузить сорок покойников, и никто тебя не заметит. А почему тело сунули под грузовик, как по-вашему?

– Я уже думал об этом. Вероятно, он привез тело в первой половине ночи, но не хотел, чтобы его обнаружили до рассвета. Может, в напоминание о традиции, когда возчики ранним утром собирали мертвые тела, а может, чтобы труп был обнаружен уже после сеанса новостей. Кстати, во время него говорилось об этой смерти?