Исповедь грешницы, или Двое на краю бездны - Шилова Юлия Витальевна

Мне хотелось разрыдаться от мысли, что придется собирать свой чемодан при муже, что придется слушать его упреки, истерики и ругательства в свой адрес. Я не могла представить, как оставлю его тут одного после всего, что произошло. Ведь сейчас он, как никогда, нуждается в моей поддержке и в том, чтобы я обязательно была рядом. Я даже представила то, что будет с моим мужем после того, как я уйду. Я представила его пьяным, голодным, бедным, брошенным, неухоженным, небритым, с большой бородой, на полу, рядом с кучей пустых бутылок из-под спиртного и открытым холодильником. Если бы я могла, то, как Маргарита Павловна из «Покровских ворот», бегала бы от Романа к своему мужу, кормила его, укладывала спать, стирала бы его рубашки, затем собирала на работу, напоминала ему, чтобы он ничего не забыл, завязывала бы его галстук, махала бы ему рукой, стоя на балконе, когда он шел к своей машине, и… опять возвращалась к Роману. Если бы я только могла…

Полежав еще пару минут, я открыла глаза и подумала, что после моего ухода Виктор может сломаться, пойти в милицию и во всем честно признаться. Потому что после того, как он потеряет меня, он уже может не бояться потерять свободу. Жизнь без меня для него просто бессмысленна, так какая разница, где она пройдет, дома или за колючей проволокой. После моего ухода его может, мягко говоря, переклинить, и он пойдет на самые необдуманные шаги. Если это произойдет, то мое счастье с Романом будет слишком коротким, потому что следом за Виктором за решетку пойду я сама как соучастница преступления. От этой мысли мне стало еще хуже, и я готова была провалиться сквозь землю. Не помня себя, я подняла руку и со всей силы ударила кулаком по стене.

Виктор тут же проснулся, открыл глаза и посмотрел на меня ничего не понимающими заспанными глазами.

– Ева, что это было?

– Соседи стучат, – равнодушным голосом ответила я.

– А что они стучат?

– Чтобы мы с тобой просыпались.

– А откуда они знают, что мы спим?

– Догадываются.

– Ев, ты что несешь? Ева?!

Посмотрев на испуганного мужа, я сама устыдилась того, что сделала, и постаралась его успокоить:

– Вить, что ты сразу вспылил? Это я нечаянно кулаком по стене ударила.

– Нечаянно кулаком по стене?

– Ну да. А у тебя что, такого не бывает?

– А у тебя такое часто бывает?

– Бывает иногда.

Виктор сел на кровати и принялся растирать свои виски. Голова после вчерашней дозы коньяка, по всей вероятности, очень сильно болела.

– Вить, как твое сердце? – спросила я с неподдельной озабоченностью.

– Стучит. – Муж приложил к своей груди руку.

– Я серьезно спрашиваю.

– А я серьезно отвечаю. Сколько времени-то?

– Уже второй час.

– Вот это мы дали…

– Выспался?

– Выспаться-то выспался, только голова трещит.

Муж встал и пошел в ванную.

– И какого черта я столько коньяка выпил? Голова теперь разламывается.

Не знаю зачем, но я тут же вскочила со смятых простыней и побежала следом за ним в ванную.

Виктор взял тюбик с зубной пастой и взглянул на меня мутными со сна глазами.

Я чувствовала, как к горлу подкатил ком, и молчала, не в силах произнести даже слово.

– Ева, ну говори, не молчи! Что ты молчишь и хлопаешь ресницами? Что случилось-то?

– Вить… Прости, я всё о том же. О работе…

– Послушай, у меня на работе полный порядок. Не переживай.

– Как я могу не переживать, если я прекрасно понимаю, что значит для тебя работа.

– Работа действительно значит для меня много, но я еще не готов к тому, чтобы приступить к своим обязанностям.

– Ты же с самого первого дня нашей семейной жизни говорил мне, что в этой жизни у тебя не одна, а две любимые женщины. Это я и твоя работа. Ты говорил, что женат не только на мне, но и на своей работе тоже.

– Ева, я всегда знал, что у тебя потрясающая память.

– Да, амнезия мне пока не грозит.

– Слушай, тебе что, не терпится выпроводить меня из дома? – Виктор засунул в рот зубную щетку.

– Да нет. Ты же знаешь, как я за тебя переживаю. Мне хочется, чтобы ты не наделал глупости.

Он вынул щетку и попросил:

– Ева, давай закроем этот вопрос.

– Обстоятельства могут повернуться так, что станет намного хуже, и ты прекрасно об этом знаешь.

– Послушай, всё будет хорошо.

– Конечно, нужно всегда надеяться на лучшее.

– Ева, после всего произошедшего я хочу провести несколько дней в твоем обществе. Хватит жужжать про работу. Я уже сказал, что никуда не пойду. Сейчас меня интересуешь только ты.

– Да мы только с курорта приехали. И были всё время вдвоем!

– Извини, но после курорта столько всего произошло… Я еще не готов выйти на работу и делать вид, что ничего не случилось. Мне нужно время.

– Для чего? Прости, я не понимаю. По-моему, лучше в сложное время быть на людях.

– Мне нужны тишина и покой.

– Вить, а чем ты сейчас займешься? – Я чувствовала себя беспомощной идиоткой, но ничего не могла с этим поделать.

– Для начала я хотел бы спокойно почистить зубы и побриться.

– А потом?

– Потом желательно перекусить. Время к обеду.

– А у тебя есть аппетит?

– Появится.

Виктор бросил щетку в стаканчик и начал выжимать из тюбика пену для бритья.

– Ева, ну что с тобой опять творится? Возьми себя в руки. Все осталось в прошлом. Все будет хорошо. Мы сейчас перекусим и пойдем погуляем. На улице потрясающая погода. Возьмемся за руки, как раньше, помнишь, и отправимся на прогулку. Покатаемся на речном трамвайчике. Ты ж это так любишь. – Он надул щёку и провел по ней бритвой.

– Кататься на трамвайчике мне хочется меньше всего, – ответила я кисло.

– Странно, ты всегда это любила.

– Теперь не та ситуация. Если я сяду на речной трамвайчик, то только для того, чтобы на середине реки сигануть с головой в воду.

– Не мели ерунды.

– Это не ерунда, – резко ответила я, прикусила нижнюю губу до боли.

– А хочешь, поедем в парк Горького и покатаемся на аттракционах?

– Ни за что на свете.

– Почему? Тебе же это нравилось?

– Мне достаточно адреналина. У меня глаз дергается на нервной почве, а ты мне американские горки предлагаешь.

– Хорошо. Ты тогда сама выбирай программу. Мы пойдем туда, куда ты захочешь. Только не вздумай выгонять меня на работу. Я все равно не пойду. Не настаивай. Вообще-то я догадываюсь, почему ты меня выпроваживаешь. – Муж прищурил глаз и хитро посмотрел на меня.

– Интересно, почему?

– Ты, дорогая моя, хочешь остаться одна в четырех стенах и наплакаться от души. Только у тебя ничего не получится. Я не дам тебе этого сделать. Нельзя замыкаться в себе. Мы вдвоем должны пережить эту боль. Кстати, с этой суматохой я совсем забыл про твою машину. Нужно заказать эвакуатор, чтобы отправить ее к Леньке в автосервис. – Он взял полотенце и крепко вытер лицо.