Зимняя гонка Фрэнки Машины - Уинслоу Дон

Он сидел снаружи в грубо сколоченном кресле, курил сигарету и смотрел на море.

– Я ждал тебя, – сказал он, увидев Фрэнка.

Фрэнк кивнул.

– Ты ведь тот самый парень, правильно? – спросил Вурхис, и у него едва заметно дрогнул голос. – Это тебя послали ко мне?

– Да.

Вурхис кивнул.

Он выглядел скорее уставшим, чем испуганным. На его лице было отстраненное выражение, он даже как будто чувствовал облегчение и совсем не испытывал естественного страха, как ожидал Фрэнк. Да, вспоминает Фрэнк, так оно и было – или все же нежное розовое мерцание воды в сумерках смягчило черты его лица? Не исключено, что этот предсмертный покой почудился Фрэнку в тающем вечернем свете.

Вурхис докурил сигарету, достал начатую пачку из кармана выгоревшей рубашки и стал закуривать новую.

У него дрожали руки.

Фрэнк наклонился и помог ему.

Вурхис поблагодарил его кивком головы. Сделав пару затяжек, он сказал:

– Я боюсь пули. Мне жутко представлять, как она размозжит мне голову.

– Ты ничего не почувствуешь.

– Просто ужасно – голова взрывается.

– Этого не случится, – солгал Фрэнк. Пора, сказал он себе. Сделай это, пока он не ждет.

Вурхис заплакал. Фрэнк смотрел, как слезы текут у него по щекам, как он кусает губы и старается остановить слезы, а они все равно текут и текут. А потом Вурхис перестал бороться с собой, голова у него поникла, плечи поднялись, и он разрыдался.

Фрэнк стоял и смотрел, понимая, что нарушил одну из главных заповедей Бапа.

– Не позволяй им произносить последнее слово, не позволяй молиться, – учил его Бап. – Ты не надзиратель и не священник. Делай свое дело и уходи.

Да, Бап не одобрил бы его.

Вурхис перестал плакать, поглядел на Фрэнка и сказал:

– Извини.

Фрэнк покачал головой.

– Врач в Гвадалахаре выписал мне рецепт. На транквилизатор.

Об этом Фрэнк знал. Пара сотен долларов развязала врачу язык. Недорого за клятву Гиппократа.

– У меня еще много таблеток. То есть я хотел сказать, что мне хватит.

Фрэнк задумался на несколько секунд.

– Я останусь с тобой.

– Отлично.

Вурхис встал, и Фрэнк последовал за ним в хижину. Там Фрэнк сразу же пошел к саквояжу, который прежде был ручной кладью Вурхиса, а теперь вместилищем всех его земных богатств. Он вытащил пузырек с таблетками – валиумом – и на треть опорожненную бутылку водки.

После этого оба вышли наружу.

Фрэнк сел на песок.

Вурхис опять устроился в кресле, вытряхнул половину таблеток, проглотил их, запил водкой. Подождал пару минут, потом вытряхнул оставшиеся таблетки, проглотил их и стал пить мелкими глотками водку, безотрывно глядя на океан.

– Правда, красиво? – еле ворочая языком, спросил он.

– Красиво.

Мгновением позже он откинулся назад, потом подался вперед и сполз на камни.

Фрэнк поднял его и усадил в кресло.

Он пошел в деревню, отыскал работающий телефон и позвонил Донни Гарту, чтобы сообщить ему новость.

Приехав домой, Фрэнк обнаружил, что Пэтти сменила замки. Усталый, злой, расстроенный, он вышиб ногой входную дверь. В два часа ночи позвал слесаря и попросил врезать новые замки. Потом поднялся наверх и принял душ. Он сидел под горячей струей и плакал.

На другой вечер он поехал к Гарту – сам не зная зачем. Фрэнк припарковался на другой стороне улицы и очень долго сидел в машине. У Гарта была вечеринка. Фрэнк смотрел, как дорогие автомобили и лимузины с шоферами сворачивают на подъездную аллею, как из автомобилей выходят люди в красивых нарядах и идут к дверям. Это было похоже на благотворительный прием, на котором собирают пожертвования – мужчины в смокингах, женщины в вечерних платьях, с высокими прическами, с выставленными напоказ, длинными шеями в сверкающих ожерельях из драгоценных камней.

Сколько нужно смертей, спрашивал себя Фрэнк, чтобы красивые люди могли оставаться красивыми?

Вечный вопрос.

Венецианское окно было открыто, и из него струился мягкий золотистый свет. Фрэнк видел, как Гарт порхает по зале, изображая приветливую бабочку, отпуская шутки, блистая остроумием, и Фрэнку казалось, что это ему чудится, но он действительно слышал смех элегантных женщин и позвякивание бесценного хрусталя.

Застрелить его не составило бы труда, думал Фрэнк, даже если бы окно было закрыто. Надо было бы всего-навсего взять что-нибудь потяжелее, например, снайперскую винтовку, укрепить ее на окошке автомобиля, нажать на крючок и вдребезги разнести голову вундеркинда Донни, чтобы его мозги брызгами разлетелись на всех его очаровательных гостей.