Все оттенки красного - Андреева Наталья

— Вы просто спасение для нас, милочка. Несколько дней меня вполне устроят, не разоримся же мы. А потом кого-нибудь найдем. Как вас зовут? Валя?

— Да.

— Замечательно! Валечка, мне тоже что-нибудь успокоительное, пожалуйста. Хотя, не будет ли это слишком? Я уже пила с утра лекарство. И соберите посуду со стола на веранде.

— Хорошо.

Валя была довольна: вот все и устроилось. Главное, закрепиться в этом доме. Сто долларов в день — это больше, чем месячная зарплата медсестры, если работать только на ставку. А что дальше будет с их домработницей, неизвестно. Может, и уволится совсем. А дом большой, богатый. И много женщин, которым требуется медицинская помощь. А главное, молодая хозяйка будет рядом, и денег с нее можно поиметь немало.

Валя прошла на веранду, принялась собирать тарелки со стола. Надо же, столько женщин в доме, и никто даже не может посуду на кухню отнести!

— Змея, — услышала девушка зловещий шепот.

Обернулась — перед ней стояла знакомая дамочка и шипела из-за угла:

— Пролезла, все-таки. Змея.

— Я здесь на своем месте. А вот о вашем предложении милиция скоро узнает.

— О каком таком предложении?

— Пятьдесят тысяч долларов за то, чтобы я помогла убить Марусю.

— Не было никакого предложения. Свидетелей разговора нет.

— А в доме нашли труп. Уж не отравление ли?

— Замолчи!

— Я-то замолчу… если заплатите, — решилась Валя, и сердце тревожно замерло. Ведь это называется шантаж! Но жить на что-то надо.

— Ах, вот оно что!

— Вам же лучше заплатить. А то все расскажу.

— Сколько ты хочешь?

— Ну… тысячу.

— Ах, тысячу!

— Долларов. — И сердце снова замерло — пройдет, не пройдет?

— Я подумаю.

— Некогда думать. Платите.

— Хорошо. Завтра.

— Почему завтра?

Ну, где я тебе сейчас достану столько денег? Не в кармане же я их ношу. Ты же рублями не возьмешь?

— Возьму, — решительно кивнула Валя.

— Змея. Нет у меня сейчас денег.

— Вон сколько в доме всего! И денег наверняка полно.

— Но это же не мое!

— А зачем тогда хозяина убили? И эту Нелли Робертовну?

— С чего ты взяла, что я!? С чего!?

— А почему вы тогда так дрожите? Боитесь?

— Ладно, мерзавка. Я заплачу, но ты у меня еще узнаешь!

— Идет кто-то.

Насвистывая, на веранду поднимался Эдик. Женщина тут же попятилась к двери и исчезла. Валя торопливо стала собирать тарелки со стола. Корнет Оболенский удивленно поднял тонкие черные брови:

— Так-так. У нас новая прислуга?

— Я просто помогаю, — отчего-то застеснялась Валя.

— Что, Ольга Сергеевна слегла?

— Да, похоже.

— С чего бы это она так расстроилась, а? Послушай, а ты милая девушка. Валя, да? Валентина. Медсестрой работаешь. Да ты у нас ценный человек, да?

— Уж и ценный.

— И что-то там про убийство говорила. Что, мол, ее собирались убить. Я, кажется, догадываюсь, про кого это. Про богатую наследницу, да?

Валя зарумянилась под его внимательным взглядом. Хоть бы глаза отвел! Видит же, что смутил.

— Кто ж у нас, интересно, так прокололся? Уж не маман ли? А ты, значит, собралась промышлять шантажом. Мило.

— Да с чего это вы взяли?

— Можешь на ты. Эдиком зови. А ты девушка не промах, я таких люблю. Убить, видимо, не захотела, а вот по мелочи, это можно. Без риска для жизни. Но не своей, понимаешь? Шантаж — дело тонкое. Главное не слишком давить на педаль. Может, возьмешь в долю? Шучу. Мне своего хватит. Но твоя помощь может понадобиться. Значит, ты уколы делаешь, и в вену тоже, о лекарствах много чего знаешь, умеешь готовить и по хозяйству помочь. Незаменимый человек, а? Мне тебя прямо Бог послал. Или дьявол? Договоримся.

— О чем?

— Видишь ли, у меня скоро будет молодая жена. Девушка энергичная, шумная и хорошо было бы ее прибрать к рукам.

— О чем это вы?

— Ну-ну, Валентина! Не делай вид, что не понимаешь. То, что ты сейчас пыталась сделать, конечно, не высший пилотаж, но курс взят вполне уверенно.

Он подошел совсем близко и улыбнулся. Валя, не отрываясь, смотрела в темно-карие, почти черные глаза. Как он похож на киноартиста! Весь, словно сошедший с голубого экрана, с изысканными манерами, тонкими пальцами и взглядом, ради которого миллионы женщин приникают к телевизору, заслышав знакомую мелодию. Словно дудочка крысолова манит их в глубокий омут, вынырнуть откуда и выплыть уже невозможно.