В неверном свете - Шефер Карло

— Если он сообщит, то тут же умрет, как я догадываюсь, — устало заметил Тойер.

Дункан не ответил, но не оттого, что это была тайна, а оттого, что в безоблачный день незачем объявлять, что солнце светит.

— Почему вы просто не купили картину у Зундерманна?

— Потому что она не стоит той суммы, какую запрашивает этот идиот, вот почему. Как уже сказано, мой заказчик и я похожи — правила устанавливаем мы, а не другие. И не Зундерманну устанавливать цену.

— Кто же ваш заказчик? — ворчливо спросил Тойер. — Мистер Икс?

— Я совершенно уверен, что долго не проживу, если расскажу об этом, — усмехнулся Дункан. — Но я поделюсь с вами этой информацией за пару часов до вашей кончины. Он всегда с гарантией принимает меры предосторожности.

— Ну, вы этому правилу не следуете, — выпалил комиссар, ожидая вспышки гнева.

Однако реакция Дункана была спокойной:

— Гравитацию я тоже не отменю, хотя лично мне было бы приятней парить в воздухе. Я могу что-то принять, если за этим стоит нечто великое. Но в замшелых условностях вашего мира нет никакого величия.

— Зачем этому божественному императору Тернер? — Тойеру вспомнились те краткие минуты, когда он наслаждался каталогом Тернера, и это ощущение никак не связывалось у него с якобы неограниченной властью. Наоборот, оно скорей настраивало на скромность.

— Он собирает его, — просто ответил Дункан. — Я допускаю, что картины ему нравятся и он хочет иметь их у себя. Когда их получит, захочет чего-то другого. И тоже получит.

Тут эмиссар таинственного коллекционера внезапно схватился за телефон и позвонил студенту Зундерманну: он зайдет к нему после обеда, с ценой он теперь согласен, и все может пройти как запланировано.

— Он злится, — сказал Тойер. — Он злится на вас за то, что вы делаете. Вам это все равно, но тем не менее это так.

Дункан оживился.

— Если вам так хорошо ведомо зло, господин комиссар, — сказал он с насмешкой, — тогда объясните мне, пожалуйста, что такое добро, за которое вы скоро сложите свою репу. Только избавьте меня от пустых слов про играющих детей, цветочки у дороги или способность некоторых врачей так ловко вырезать карциному из сисек, что супруг и после операции горит желанием трахаться.

Тойер молчал и укутался в свое молчание, насколько мог, ему было холодно. Если я сейчас ничего не скажу, думал он, то останусь ничтожеством, даже если выживу. Потому он сделал попытку:

— Аккорды… свет… моменты, когда все получается…

Дункан оглушительно расхохотался.

— Для добра нужно создавать предпосылки, условия… — запинаясь, бормотал Тойер. — Добро может быть только…

Дункан развязно ржал.

— Предпосылки для этого невозможны без морали… — подавленный, комиссар замолчал.

— Господи, как же вы напрягались. — Дункан утер слезы, выступившие на глазах от смеха. — Я даже устал слушать… Знаете что? Сейчас мы сходим и поедим. На Клингентейх есть маленький итальянский ресторанчик, очень неплохой.

Тойер сидел за рулем.

— Что вы будете делать, если нас остановит полицейский патруль?

— Это почти исключено, — спокойно заявил Дункан, — весьма маловероятно. Было гораздо вероятней, что вы придете один. Вы мне еще понадобитесь.

— Но не себе, — тихо сказал Тойер.

— Приехали, — объявил Дункан. — Остановитесь.

— Здесь мы заработаем штрафную квитанцию, — с сарказмом пробурчал комиссар.

— Я оплачу, — усмехнулся Дункан. — Вы так и так мой гость. Но ключик дайте мне, пожалуйста, на хранение.

Гордый хозяин молча показал им на места у двери.

— Он знает меня, — доверительно шепнул Дункан. — Этот столик мой уже несколько дней. Если дело примет неудачный оборот и я, к сожалению, буду вынужден вас тут застрелить, в четыре прыжка я доберусь до машины.

Подошел кельнер и спросил, какие принести напитки. Дункан заказал белое вино, незнакомое Тойеру. Официант поднял брови — клиент знал толк в благородных напитках.

Тойер обдумывал, как бы ему вонзить в своего потенциального палача вилку или нож. Тот, полностью расслабившись, изучал меню, но вдруг, не поднимая глаз, приставил под столом пистолет к его животу.

— Огнестрельные раны особенно болезненны, я напоминаю просто так, на всякий случай. Ведь вы сейчас прикидываете, как бы испортить мне рубашку каким-нибудь тупым столовым прибором. Итак, я выбрал, — добавил Он довольным тоном и захлопнул карту. — Да, вы ведь не посмотрели меню! Тогда я сам сделаю за вас выбор. Какие у вас предпочтения?