Белое сияние - Карвер Кэролайн

— Ты Джек? Джек Молвар?

— Угадала, — засмеялся он. — К счастью, через минуту вслед полетели мои унты, а то мы бы вряд ли остались друзьями.

Эбби пожалела, что слишком много выпила. Она хотела задать отставному ухажеру сестры кучу вопросов, но в эту минуту не могла вспомнить ни одного.

— Она всегда говорила, что вы не похожи внешне, но я даже не предполагал, что вы такие разные, — хохотал он. — Она коротышка, а ты… ты прямо богиня.

Эбби горестно показала на его стакан:

— Тебе, кажется, тоже хватит пить.

— Привет, Эбби. — На плечо опустилась чья-то рука. Она обернулась и увидела Майкла Флинта. В голубой рубахе и джинсах он смотрелся отлично. Глаза лучились от радости. — Как же я рад вас видеть! — Он нагнулся и поцеловал ее в щеку. — Просто не верится, что вы разделались с этими подонками. Молодчина!

— Вообще-то мы беседуем, — громко вмешался Джек Молвар. — Это если ты вдруг не заметил.

Флинт холодно посмотрел на него:

— Вы кто?

— Джек Молвар.

Флинт окинул парня с головы до ног и остановился взглядом на его ботинках. Он не сказал при этом ни слова, но атмосфера накалилась.

— Тебе что-то надо, да? Что надо? — пьяно прорычал Джек.

— Ничего, успокойся, — вздохнул Флинт и обратился к Эбби, — я к вам подойду попозже, ладно?

— Дерьмо, — процедил Джек вслед растворившемуся в толпе Флинту.

— А по-моему, очень приятный человек, — сказала Эбби в надежде, что Джек выболтает что-нибудь лишнее. — Мне он нравится.

— А твоей сестре — нет.

— Интересно, почему? — Она поставила локти на стойку бара. Вдалеке она заметила мужа Конни с сигаретой в руке. Он углубился в чтение меню, помещавшегося на одной стороне листа.

— Да потому, что она из „зеленых“ — из защитников, а этот стервец с нефтью… — Джек замолчал и начал рыться в карманах, завидев приближавшуюся официантку. — Эй, Дорин, мне пива. Спасибо.

— Они терпеть друг друга не могут, — вмешался в разговор старик слева от Эбби. Растительность у него на лице была цвета мокрой золы, вокруг рта оставались следы пивной пены. — Лиза защищает природу, а господин Флинт Всемогущий пытается ее разрушить. Это превратилось в личную взаимную ненависть — столько грязи они друг на друга вылили. Журналисты просто обожали об этом писать.

— Когда это было?

— С год назад. В конце концов все как-то сошло на нет. — Мужчина внимательно смотрел на нее слезящимися глазами. — Ваш роман с Кэлом продолжается?

— Конечно нет, — вознегодовала Эбби.

— Зачем обижаться, я ведь всего лишь спрашиваю. Многие тут осуждали ваши отношения, но я считал, что парню тогда это было очень нужно. Его надо было как-то встряхнуть, и вам это на сто процентов удалось.

Эбби безучастно смотрела на него.

— Знаете, ведь его жена долго болела, — продолжал он. — Моя жена Ширали тоже долго болела перед смертью. Честное слово, я был бы не против, если бы тогда кто-то вроде вас скрасил мои дни. — Он покачал головой. — Что уж тут хорошего, если человек женится, а жена заболевает и потом все время болеет. Сердце разрывается такой ее видеть. А уж какая она у него была красавица и во что превратилась во время болезни! Такая жизнерадостная. Она всегда была независимой и знала, чего хочет. Очень вспыльчивая, но сердце у нее было доброе и характер мягкий, как масло. А сильная какая была, хотя едва доходила до сих пор. — Он поднял руку на уровень груди. Значит, они с Лизой почти одного роста.

Ну и пусть Сэффрон была настоящей красавицей! Зато ростом не вышла, подумала Эбби и вдруг поняла, как она жестока.

— Она могла разделать тушу лося, починить мотор, подготовить к рейсу грузовик, на котором ездила, сварить клюквенное варенье. Она и стреляла отлично, и рыбу ловила неплохо.

Что нашел Кэл в ней, в Эбби, она никак не могла понять, ведь она явно проигрывала в сравнении с этой женщиной, которая, оказывается, умела делать все. А от Эбби здесь пользы не больше, чем от бумажной салфетки.

— Это ужасно. Мне ее очень жаль, — пробормотала Эбби и уткнулась в свое пиво, стараясь избавиться от мук ревности. Какая же она дура! Разве можно ревновать к мертвым!

Та же официантка, женщина с красивым мужественным лицом и легким черным пушком над верхней губой, хмыкнув, вмешалась в разговор:

— Ой, только не надо рассказывать сказки! Ей жаль — ха-ха!

— Эй, — Эбби откинулась назад. — Постойте-ка…