Это смертное тело - Джордж Элизабет

Полицейским ничего не оставалось, как только схватить ее за руки в маловероятной надежде на то, что хоть что-то осталось нетронутым.

— Да-да, спасибо, — поспешно сказала Изабелла.

Она кивком показала Линли, чтобы он положил содержимое сумки на место и убрал саму сумку в мешок. Когда он все это сделал, Изабелла попросила миссис Макхаггис рассказать, как та нашла сумку. Белла с удовольствием удовлетворила ее просьбу. Она с большими подробностями рассказала, что, занимаясь сортировкой отходов, она спасает планету. Из этого Изабелла заключила, что сумка была обнаружена в мусорном контейнере, который не только находился возле дома Беллы Макхаггис, но и был доступен любому, кто пройдет мимо и заметит его. Похоже, что и Белле хотелось думать так же, потому что под конец своей речи она сказала, что в ее распоряжении имеется «самый важный факт».

— И что это? — спросила Изабелла.

— Иоланда.

Выяснилось, что медиум Иоланда снова явилась в сад Беллы. Она стояла там за несколько минут до того, как Белла обнаружила сумку Джемаймы. Иоланда проводила какой-то «проклятый экстрасенсорный обряд», насмешливо сказала Белла. Она бормотала, стонала, молилась, размахивала горящим магическим пучком листьев — «чушь какая-то». Белла сказала ей «пару ласковых», и медиум отчалила. Через несколько минут, проверив контейнер, Белла обнаружила сумку.

— Зачем вам понадобилось проверять контейнер? — спросил Линли.

— Чтобы посмотреть, когда его следует опорожнить, — тотчас ответила Белла.

Другие контейнеры наполнялись гораздо быстрее, чем «Оксфам». Те контейнеры опорожнялись дважды в месяц, а «Оксфам» гораздо реже.

— Она этого не знала, — заметила Белла.

— Мы хотим проверить этот контейнер, — заявила Изабелла. — Вы ничего не делали с его содержимым?

Оказалось, что нет, и за это Изабелла поблагодарила бога. Она сказала миссис Макхаггис, что пришлет к ней кого-нибудь за контейнером, но за это время миссис Макхаггис не должна ни открывать его, ни даже к нему прикасаться.

— Это важно, да? — У Беллы был самодовольный вид. — Я так и знала, что это важно.

В этом не было сомнения, хотя к факту обнаружения сумки Изабелла и Линли отнеслись по-разному.

— Оказывается, он знал, где она живет, Томас, — сказала она ему в лифте.

— Кто? — спросил Линли, и то, как он это произнес, подсказало ей, что его мысли идут в другом направлении.

— Мацумото. Ему ничего не стоило положить сумку в этот контейнер.

— И сохранить орудие убийства? — спросил Линли. — Почему он об этом не подумал?

— Он же сумасшедший. Он не думает. Не подумал. Или если и думал, то о том, что сказали ему ангелы. Избавься от этого, сохрани то, беги, прячься, преследуй ее, мало ли что.

Изабелла внимательно посмотрела на него. Линли уставился в пол лифта, нахмурив лоб и прижав к губам указательный палец, словно обдумывал ее слова и остальные подробности дела.

— Ну? — спросила она.

— В этом доме живет Паоло ди Фацио. Там же живет Фрейзер Чаплин. И Иоланду тоже нельзя сбрасывать со счетов.

— Вы же не думаете, что Джемайму Хастингс убила женщина? Что она вогнала колющее оружие в ее сонную артерию? Господи, Томас, такое убийство женщина совершить не может, и я думаю, вы это понимаете.

— Я согласен с тем, что это маловероятно. Но нельзя не учитывать тот факт, что Иоланда, возможно, защищает человека, который передал ей сумку и попросил избавиться от нее. С ней надо поговорить.

— Господи, да зачем это надо…

Но тут Изабелла обратила внимание на выражение его лица и поняла, что он ее проверяет. Поняла и что именно он проверяет. Внутри у нее все заклокотало: как смеет какой-то мужчина судить о ней в ситуации, в которой он не стал бы устраивать проверку другому мужчине?!

— Я хочу посмотреть, что там в этой сумке, прежде чем мы передадим ее криминалистам. И не говорите мне, черт вас возьми, Томас, что это незаконно. У нас нет времени дожидаться, пока эти ребята скажут нам, что определить чьи-либо отпечатки пальцев невозможно. Нам нужен результат.

— Вы…

— Мы наденем перчатки. И в сумке не останется ни моих, ни ваших следов. Это вас устраивает или вы хотите еще каких-то гарантий?

— Я хотел сказать, что за расследование отвечаете вы. И приказы отдаете тоже вы, — ответил Линли. — Я хотел сказать, что это ваше дело.

Изабелла в этом усомнилась. Линли был гладок, точно глазурь на торте.

— Да. Надеюсь, вы этого не забудете, — сказала Изабелла, и они вместе вышли из лифта.

Самый главный интерес в сумке Джемаймы Хастингс представлял мобильный телефон, Изабелла отдала его Джону Стюарту и попросила разобраться с ним — прослушать голосовые сообщения, отследить звонки, прочитать и записать все тексты.

— Нужно обратиться и к базовым телефонным станциям, — прибавила она. — Тестовый опрос или как там его называют.

Остальное содержимое сумки они с Линли осмотрели вместе. Большая его часть оказалась ничем не примечательной: маленькая складная карта Лондона, роман в бумажной обложке об исторических тайнах, кошелек с тридцатью пятью фунтами и двумя кредитными картами; три шариковые ручки, сломанный карандаш, солнцезащитные очки, щетка для волос, гребешок, четыре губные помады и зеркальце. Был также список товаров табачной лавки и реклама катка «Куинс айс энд боул» («Замечательная еда! Празднование дня рождения! Корпоративные вечеринки!»), приглашение в спортзал и спа Патни, визитки медиума Иоланды, Эббота Лангера, тренера лондонского центра фигурного катания, и магазина «Шелдон Покуорт нумизматикс».

Взглянув на последнюю визитку, Изабелла замешкалась, стараясь вспомнить, что такое нумизматика. Подумала, что это марки. Линли сказал, что это монеты.

Изабелла попросила его проверить это.

— И Иоланду тоже? Потому что я все же думаю…

— Хорошо. И Иоланду тоже. Но я уверена, Томас, что к этому она не имеет никакого отношения. Женщина не могла совершить это преступление.

Линли без труда нашел салон медиума Иоланды в Куинсвей, хотя ему и пришлось подождать возле «Духовной конюшни», где она вершила свое таинство, потому что на двери висело объявление: «СЕАНС! НЕ ВХОДИТЬ!» Из этого Линли заключил, что Иоланда делает что-то для своих клиентов: гадает на чайных листьях, на картах таро, на ладони или совершает еще какие-то загадочные действия. В русском кафе, примостившемся на площадке между двумя рыночными коридорами, он взял кофе и с чашкой в руке вернулся в «Духовную конюшню». К этому времени объявление с двери было снято, поэтому Линли быстро проглотил кофе и вошел.

— Это ты, дорогой? — крикнула Иоланда из внутренней комнаты, отделенной от приемной занавеской из бус. — Рановато сегодня.

— Нет, — ответил Линли на ее вопрос. — Это инспектор Линли из Нью-Скотленд-Ярда.

Женщина прошла сквозь занавеску. Он обратил внимание на оранжевые волосы и на строгий костюм, который, как он догадался благодаря жене, был то ли винтажной моделью Коко Шанель, то ли подделкой под ту же Коко Шанель. Линли не так представлял себе Иоланду.

Увидев его, она остановилась.

— Она вибрирует, — сказала Иоланда.

— Прошу прощения? — моргнул Линли.

— Ваша аура. У нее ужасный блеск. Она стремится вернуть свою силу, но ей что-то мешает. — Иоланда подняла руку, прежде чем Линли ответил. Медиум склонила голову набок, словно прислушиваясь к чему-то. — Гм. Да. Это неспроста, понимаете? Эта женщина хочет вернуться. Со временем вы будете к ней готовы. Это двойное послание.

— Из иного мира? — Он задал этот вопрос легко, но, конечно, сразу же подумал о Хелен, хотя сознавал всю иррациональность идеи общения с кем-то, кто ушел навсегда.

— Лучше бы вам не шутить на такие темы, — заметила Иоланда. — Те, кто делают это, обычно жалеют. Как, вы сказали, ваше имя?

— Инспектор Линли. Это произошло и с Джемаймой Хастингс? Она тоже шутила?

Иоланда на мгновение нырнула за занавеску. Линли услышал чирканье спички. Он подумал, что женщина зажигает ладан или свечку — и то и другое казалось возможным, впрочем, у скрещенных ног сидящего Будды уже горел какой-то фимиам, — но Иоланда вернулась с сигаретой.

— Хорошо, что вы это бросили. Вижу, что от рака легких вы не умрете.

Линли решительно отказался быть пойманным на эту удочку.

— А что Джемайма? — спросил он.

— Она не курила.

— Это ей, как видно, не помогло, — заметил Линли.

Иоланда глубоко затянулась.

— Я уже говорила с копами. С чернокожим мужчиной. Такую сильную ауру я много лет не встречала. Если честно, то никогда. А вот женщина, что была с ним… Та, с зубами… Я бы сказала, что у ее ауры есть проблемы, хотя и не связанные с зубами. Что скажете?

— Можно называть вас миссис Прайс? — спросил Линли. — Насколько я понимаю, это ваше настоящее имя.