Воля под наркозом - Серегин Михаил Георгиевич

Чехов вернулся в будку, теша себя надеждой, что «новое поколение» рано или поздно исчерпает свои физические возможности и пожелает отправиться спать.

По прошествии сорока минут у полковника возникло подозрение, что возможности компании за углом неисчерпаемы. Следовало срочно придумывать какой-нибудь выход. Вынув мобильник, Чехов прикинул, к кому можно было бы обратиться за помощью, чтобы при этом не посвящать в подробности лишних людей, никого не подставить и не засветиться самому. Кандидатуры отпадали одна за другой. Оставался последний и, пожалуй, единственный вариант. Посетила мысль, что мобильный телефон вполне может отказаться работать в стенах будки. Однако связь была вполне приемлемой, за исключением небольших помех.

Чехов помял сигарету, набрал номер, дождался соединения и вежливо попросил:

– Ладыгина попросите, пожалуйста.

Женский голос не менее вежливо сообщил, что этот телефон не для личных бесед, а для приема неотложных вызовов. Опасаясь, что диспетчер после сказанного повесит трубку, Чехов торопливо произнес, ничуть не кривя при этом душой:

– Я знаю, барышня. Но это вопрос жизни и смерти.

Для барышни – сегодня ею была не кто иная, как Алевтина Георгиевна, женщина с понятиями и большим жизненным опытом, – фраза «вопрос жизни и смерти» означала только одно: кто-то нуждался в немедленной помощи, и она, диспетчер «Скорой», была обязана эту помощь предоставить.

– Ладыгин только что приехал, – сказала Алевтина, – назовитесь, пожалуйста.

Зная о том, что все звонки по данному номеру фиксируются на пленку, Чехов на мгновение запнулся. Говорить любое имя не имеет смысла – Ладыгин должен сразу сообразить, кто звонит. Себя тоже называть не хотелось.

– Полковников Юрий Николаевич, – представился он, ляпнув первое, что пришло в голову.

– Минуточку.

Прислушиваясь к доносившимся из трубки звукам диспетчерской, Чехов с тоской подумал, что Ладыгин, конечно, не глуп, но он всего-навсего доктор. Оставалось надеяться на его сообразительность и страсть к авантюрам…

* * *

Колобка по возвращении в клинику я обнаружил в облюбованном им кресле в комнате отдыха. Прихлебывая чаек, психиатр уминал пирожки и с увлечением смотрел по телевизору какой-то ужастик с монстрами, вампирами и прочей гадостью.

Во мне все еще дрожало от переизбытка адреналина. Я опустился в соседнее кресло, отобрал у Крутикова чай, сделал несколько больших глотков.

– Сахара-то набухал…

– Сладкое способствует интенсивной мыслительной деятельности, – изрек Крутиков, выуживая из пакета очередной пирожок с аппетитной поджаристой корочкой.

Вошла Инна, недовольно покосилась на нас, презрительно фыркнула на телевизор и устроилась на диване с толстой книгой, по виду учебником.

Я проглотил пирожок в два захода, моментально определил:

– Алевтинины, – и примерился к следующему. – Быстро ты, тезка, к женщинам в доверие втираешься.

Колобок проглотил кусок пирожка, гордо сказал:

– Я очаровательный. Чай верни.

– Ладыгин! Срочно в диспетчерскую! – рявкнул громкоговоритель.

– Уже в пути!

Наказав Колобку оставить мне хотя бы один пирожок, я помчался в диспетчерскую.

– Что? Срочный вызов?

– Нет, – Алевтина была не в духе. – Тебе звонят. Некто Полковников Юрий Николаевич.

– Кто-кто?

Сообразив, о ком идет речь, я с трудом удержался, чтобы не расхохотаться.

– Ладыгин слушает.

Чехов говорил тихо, почти шептал.

– Нужна срочная помощь.

– Понял. Перезвонить можешь?

– Попробую.

Я назвал номер другого телефона, не задействованного на приеме звонков от страждущих помощи граждан, и успел подбежать к аппарату как раз в тот момент, когда тот разразился первым звонком.

Удостоверившись, что звонок предназначен мне, я сообщил:

– Можешь говорить спокойно.

– Не могу, – прошептал Чехов. – Меня тут обложили. Придумывай что угодно, но мне отсюда пора сматываться. Без твоей помощи не смогу.

Я вынул ручку, прямо на ладони написал ориентиры, куда ехать, сказал:

– Уже, кажется, придумал. Услышишь сигнал – выходи.

Чехов прошипел:

– Сигнал-то какой?

– Не перепутаешь, – пообещал я.

Первым делом я устремился в комнату отдыха, зашептал Колобку на ухо:

– Слушай, тезка, вон ту юную особу очаровать сможешь?

Колобок оживился.

– А она вкусно готовит?

– Не знаю, вряд ли, – честно сознался я. – Но позарез надо сделать так, чтобы на следующий вызов я поехал без нее.