Чему не бывать, тому не бывать - Хольт Анне

— Я не отдам тебе Рагнхилль, мама.

— Отдашь, можешь не сомневаться.

Мама начала складывать тщательно завернутые бутылочки в мягкую сумку-термос с логотипом «Кока-кола».

— Об этом и речи быть не может.

— Послушай меня, Ингер Йоханне. — Мама резко закрыла молнию на сумке и поставила ее на кухонный стол. Пригладила седые волосы, поймала взгляд дочери и заявила: — Это вообще-то решаю я.

— Ты не можешь...

— Помолчи. — Тон был резкий, но говорила она тихо, Рагнхилль не проснулась. — Я прекрасно знаю, что ты считаешь меня безнадежной, Ингер Йоханне. Мы не всегда были лучшими в мире друзьями. Но я твоя мать, и я далеко не такая дура, как ты думаешь. Я не просто поняла за ужином в воскресенье, что ты смертельно устала, но заметила кое-что, что я не могу истолковать иначе, чем... страх.

Ингер Йоханне набрала в грудь воздуха, собираясь начать протестовать.

— Да помолчи ты, — заторопилась мама. — Я не собираюсь спрашивать, чего ты боишься. Ты все равно никогда ничего мне не рассказываешь. Однако я собираюсь помочь тебе выспаться. Заберу с собой внучку, а ты ляжешь спать. Сейчас... — Она поискала глазами настенные часы. — Половина третьего. Я попросила Исака забрать Кристиане из школы. Ингвар говорит, что будет работать допоздна. Он переночует у нас, чтобы тебе не мешать. Ты... — Ее палец дрожал, когда она указывала на Ингер Йоханне. — Ты немедленно ляжешь спать. Ты не настолько глупа, чтобы не понимать: Рагнхилль у меня в безопасности. У нас. Ты можешь спать все это время. Можешь, если хочешь, читать всю ночь, если это тебя может сейчас развлечь. Но я думаю... Ну-ну, маленькая моя!

Ингер Йоханне уткнулась в спеленутого младенца, почувствовала приятный запах чистой одежды и всхлипнула. Мама погладила ее по голове и осторожно забрала у нее Рагнхилль.

— Ты ужасно устала, — сказала мама. — Иди ложись, я сама все найду.

— Я могу... Ты не можешь...

— Я вырастила двоих детей. Сдала экзамен в школе домоводства и всю жизнь занималась домом и семьей. Я могу посидеть с младенцем одну-две ночи.

Послышались уверенные шаги по паркету — это мама пошла в детскую. Ингер Йоханне хотела побежать за ней, но у нее не было сил.

Спать. Долго-долго спать.

Она чуть было не легла прямо на пол. Вместо этого она заставила себя взять со стола полупустую бутылку с водой. Напилась и потащилась в спальню. У нее едва хватило сил раздеться. Постельное белье прикоснулось к коже. В комнате было холодно, а одеяло такое теплое! Несколько минут она слышала, как мама ласково лепечет с младенцем. Шаги, которые приближались и удалялись, из ванной в кухню, в комнату Рагнхилль.

— Крем, — пробормотала Ингер Йоханне. — Не забудь крем, чтобы смазывать попку.

Но она уже спала и проснулась только через шестнадцать часов.

— Я не такой, — с отчаянием сказал Тронд Арнесен. — Я не такой на самом деле!

На столе между ним и инспектором криминальной полиции Ингваром Стюбё лежали пять изящных конвертов, скрепленных резинкой. Все письма были адресованы Ульрику Гёмселюнду. Те же печатные буквы украшали первую страницу еженедельника, лежавшего рядом со стопкой писем.

— Тронд Арнесен, — прочитал Ингвар и указал на верхний конверт. — У тебя очень характерный почерк. Мы, я думаю, можем согласиться, что в графологической экспертизе нет необходимости, правда? Левша?

— Я правда не такой! Вы должны мне верить!

Ингвар качался на стуле, заложив руки за шею. Погладил большими пальцами складки кожи. Жесткая щетина царапала пальцы. Спинка стула ритмично ударяла по стене. Он молча изучал молодого человека. Лицо было абсолютно спокойным, как будто он ждал чего-то и скучал.

— Вы должны мне верить, — настаивал Тронд. — Я никогда не спал ни с какими... с другими мужчинами. Честное слово! И в тот вечер это был самый последний раз! Я собирался жениться, и...

Крупные слезы покатились по его лицу. Из одной ноздри свисали сопли. Он вытирал лицо рукой и никак не мог перестать плакать. Его плач был похож на рыдания маленького ребенка. Ингвар качался и качался. Стул ударял в стену. Вам. Вам. Вам.

— Вы не могли бы перестать? — попросил Тронд. — Пожалуйста.

Ингвар продолжал качаться, не произнося ни слова.

— Я так напился, — всхлипывая, сказал Тронд. — Я был смертельно пьян уже в девять вечера. Я давно не видел Ульрика, поэтому... Около половины одиннадцатого мне понадобилось подышать. Я вышел из паба, и у меня немного прояснилось в голове. Ну и там было не так далеко. До улицы Витфельдс. И вот...