Камин для Снегурочки - Донцова Дарья

– В прямом, – одними губами улыбнулась Ирина.

– Ты знаешь, кто я?

– Естественно.

– Господи, скажи!!!

– Это долгий разговор, не здесь же его вести!

– А где?

– Приезжай послезавтра ко мне.

– Адрес, скажи скорей адрес!

Ирина покачала головой:

– Если ты играешь, то делаешь это гениально, прими мои поздравления, зря я тебя курицей считала. Если на самом деле потеряла память, то положение ужасное, хотя это понять можно, после всех несчастий…

– Эй, Танька, – заорал один из подтанцовки Глафиры, показываясь в коридоре, – несись на реактивной тяге, Глашка бесится, нам на другой концерт ехать пора!

– Значит, так, – быстро закончила Ирина, – я сегодня в Питер уезжаю, вот тебе телефон, звони послезавтра, встретимся, и я все расскажу!

Я быстро сунула визитную карточку в карман и пошла в гримерку. Отворила дверь и поняла, что попала в самый неподходящий момент. Глафира сидела на полу, в углу, около большого трехстворчатого зеркала. Над ней с розовым полотенцем в руках стоял Свин. Не замечая моего появления, продюсер хлестал полотенцем певицу по щекам, приговаривая:

– Ну ты и сука!

Меня удивило поведение Глаши. Вместо того чтобы, как всегда, орать и материться, певица пыталась закрыть хорошенькое личико руками и шептала:

– Ой, не надо! Свин, пожалуйста!

Продюсер отшвырнул полотенце.

– Одевайся, дрянь, – выплюнул он и, тяжело дыша, ушел.

Я бросилась к Глафире:

– Тебе больно? С какой стати ты терпишь такое!

Внезапно она тихо заплакала:

– Он мой хозяин, у него деньги, связи, а у меня что?

– Имя! Звездный статус!

Глаша встала на ноги, взяла ватный диск и стала стирать с лица слезы, перемешанные с косметикой.

– Звезда – это фикция, – внезапно серьезно сказала она, – есть, конечно, маленький круг тех, кто имеет весомое имя и может работать сам по себе, Максимов, допустим. Да и то Андрюша зависит от многих людей: композитора, например. Нет новых песен – нет и Максимова, нельзя же годами старые хиты перепевать. Ну а такие, как я… Вытурит меня Свин, и что? Пропала Глаша, публика-то из козлов состоит, мигом забудет. Вон сегодня группа «Рынок» выступала, видела?

– Да, хорошенькие такие блондиночки.

– Хорошенькие блондиночки, – передразнила меня Глафира, – точно! Только это уже то ли пятый, то ли шестой состав – и все как одна хорошенькие блондиночки. Куда же прежние деваются, знаешь?

– Нет, – покачала я головой.

– И я тоже, – сказала Глафира, – исчезают одни хорошенькие блондиночки, появляются другие, а залу все равно. Группа «Рынок» поет! Вау! Классно! Супер! Ля-ля-ля! Где же прежние блондиночки? Это шоу-биз, детка, тут как в лесу с леопардами: выжил – отбил себе место для охоты, слабинку дал – и тебя съели! Ам, нету хорошеньких блондиночек! Ам, прощай, Глафира, другую Свин вытащит и тоже Глашей назовет, чтобы бренд не пропал! Я-то уже вторая Глафира, будет третья, и что?

– Ну это ты глупости говоришь, – воскликнула я, – тебя столько народа в лицо знает!

Глафира задумчиво посмотрела в зеркало.

– Морда… да! Это легко! Вон Катю из «Веселых» никто не признает, она себе нос исправила, овал лица подтянула, парик, очки…

– А голос? – не успокаивалась я.

– Голос, – протянула Глафира, – голос… наивная моя, голос – это аппаратура. Знаешь, как у нас говорят: можно поругаться с кем угодно: с мамой, папой, мужем, любовником-спонсором, журналюгами… Но только всегда дружи со своим звукооператором, иначе худо будет. Голос! Ох, зря я сегодня Свину нахамила, чует мой нос: плохо мне будет!

Утром я проспала подъем, очнулась оттого, что кто-то рявкнул:

– Эй, Танька, хватит дрыхнуть!

Глаза распахнулись и увидели Свина.

– Совесть иметь надо, день на дворе! – заорал он.

– Ой, простите, – залепетала я, прикрываясь одеялом.

– Не корчись, – неожиданно хмыкнул Свин, – нечего тебе прятать, никакими особыми прелестями не обладаешь. Ладно, можешь отдыхать!

Я страшно изумилась:

– Что?

– Спи спокойно, – продолжал Семен, – небось устала.

– Да, есть немного, – ответила я, немало пораженная приветливостью Свина.

– Ясное дело, – кивнул продюсер, – мы-то люди привычные. Нам в три ночи лечь, а в шесть утра встать плевое дело, но остальной народ мигом ломается. Даю тебе до двух часов дня время на реанимацию. Мы поедем к стилисту, имидж менять, потом домой притопаем и на съемки рванем.

– Куда? – переспросила я.

– Клип делать! – снова рявкнул Сеня. – Отсюда стартуем в четырнадцать ноль-ноль, ясно, клуша?

Я упала в подушку. Боже, какое счастье! Можно еще поспать. Скорей всего, в прошлой жизни я никогда не вылезала из-под одеяла раньше десяти утра. Глаза закрылись, я свернулась калачиком, теплая темнота стала заволакивать мозг, я пошевелилась и неожиданно удивилась тому, как ловко это у меня получилось. Внезапно дрема улетела прочь, я села на узком диване. В голове возникло смутное воспоминание.

Вот я лежу в комнате, вокруг темно, мое тело свернуто калачиком, я пытаюсь вытянуть ноги и не могу, что-то мешает… Вернее, кто-то, каменно-тяжелый, неподвижный. Мои ступни пытаются отодвинуть неподатливое тело. Вдруг оно чихает, спрыгивает на пол и, цокая когтями, уходит, сердито фыркая. Собака! В той жизни у меня был пес, он спал вместе с хозяйкой… Впрочем, почему собака? Вдруг это кошка? И вообще, может, это даже никакое не животное вовсе, а муж. Может, я имела супруга? Хотя нет, навряд ли мужчина, которого жена столкнула с супружеского ложа, уйдет, недовольно фыркая и стуча когтями по паркету. Значит, кошка или собака…

– Что сидишь с таким видом, словно выпала из самолета? – спросила Глафира, входя в комнату. – Суп, который ты вчера сварганила, гаже некуда. Я попробовала и выплюнула, похоже на бульон из старой тряпки. Хватит нежиться в постели, поднимай задницу и рысью в магазин, список и деньги на столе. Ну что ты на меня уставилась, а?

– У тебя на руке пятно, – быстро сказала я, стараясь скрыть растерянность. – Вот тут, чуть повыше локтя, чем-то измазалась.

– Да нет, – отмахнулась Глафира, – это меня вчера Костик, гитарист, сигаретой обжег. Стоял рядом в кулисе и попал случайно по руке.

– Наверное, больно?

– Ерунда, бывали в моей жизни и покруче неприятности. Слушай внимательно, – принялась раздавать указания Глафира, – сделаешь по-новому щавелевый суп, затем в моей комнате, на подоконнике, найдешь кучу писем и начнешь отвечать, текст стандартный, он есть в компьютере: «Дорогой, дорогая! Счастлива была получить письмо. Спасибо, люблю, целую, твоя Глафира». Вместо подписи печаткой хлопнешь, она там же валяется.

– Ты отвечаешь всем фанатам?

– Жалко их, – неожиданно сказала Глафира, – сама такая была, пока на эстраду не выползла.

– Извини, я не смогу выполнить поручение…

– С какой стати?

– Не умею пользоваться компом.

– Деревня, – скривилась Глафира, – ладно, потом научу.

Оставив после себя удушливый запах элитных духов, хозяйка унеслась. Я встала и побрела на кухню, оглядела сверкающую, похоже, почти никогда не используемую посуду и тяжело вздохнула. Уж не знаю, кем я была в прошлой жизни, имела ли собаку с кошкой или мужа, ходящего на четвереньках, но мне ясно одно: домашнее хозяйство никак не являлось моим хобби, иначе отчего сейчас при одном взгляде на сковородки меня охватила тоска?

Зевая, я взяла чайник. Прежде чем впрячься в работу, выпью кофейку. И тут зазвенел телефон.

– Глафира, – прочирикал голосок, – понимаю, что ты на меня злишься, но, ей-богу, я не виновата, так фишка легла…

– Я не…

– Дай договорю, не швыряй трубку!

– Но…

– Деньги могу отдать, прямо сейчас привезу, хочешь?

– Какие? – растерянно спросила я.

– Те, что ты дала в долг, – зачастила девушка, – конечно, много времени прошло, но мне просто не везло, а теперь я заработала. Спасибо, что ты не шумела, подождала.

– Я не Глафира!

– А кто? – осеклась невидимая собеседница.

– Ее домработница, Таня.

– А Глаша когда будет?

– Ну… в два, только она сразу потом уедет.

– Ага, скажи ей, что Алла звонила, хочет долг вернуть, – торопливо сообщила девица и отсоединилась.

Я осторожно положила трубку на стол. Однако Глафира странная девушка. Изображает из себя алкоголичку, а коньяк выливает в раковину… Ладно, это хоть как-то объяснимо, но она на людях корчит из себя звезду, растопыривает пальцы, а на самом деле является рабой Свина. Крикливая, наглая, капризная… Однако отвечает на письма фанатов, дает деньги в долг, а потом не поднимает шума, когда ей их вовремя не возвращают. И Глафира пожалела совершенно незнакомую женщину, стоявшую на шоссе, остановилась, привезла ее к себе. Все-таки в певице больше хорошего, чем плохого. Хотя она не преминула воспользоваться ситуацией и мигом предупредила, что не станет платить мне деньги! Ладно, хватит составлять психологический портрет хозяйки, надо топать за продуктами.