Микроб без комплексов - Донцова Дарья

– Николай и ей «сейф» оборудовал. Большое что-то, правда, сюда не засунуть, да оно и не надо, нечего особо прятать. Знаете, случай в подъезде был: как-то раз летом воры по этажам прошлись. Замки-то у всех хлипкие, вот и пооткрывали их без проблем, квартир десять обчистили. Лето же, говорю, было, люди в отпуска разъехались. Малафеевы с третьего этажа свою заначку в банке с крупой держали, Богдановы золотишко в морозильник сунули, Федькины цепочки с кольцами в варенье утопили. Так домушники все нашли! Словно кто-то им про тайные местечки наболтал. Наши с Валей «хоромы» тоже вскрыли, но деньги целы остались, не догадались негодяи про табуретку.

Я встала.

– Спасибо за подробный рассказ.

Раиса сдвинула брови:

– К Вале торопитесь? С вами пойду!

– Я ничего не возьму, просто посмотрю.

– И я ничего не возьму, просто посмотрю, – повторила за мной женщина, направляясь ко входной двери. – Мы всю жизнь дружим, пока Валюша болеет, я отвечаю за ее имущество.

Не расскажи Раиса о месторасположении тайника, мне бы его ни за какие коврижки не обнаружить. Рукастый Николай ухитрился весьма ловко замаскировать простой предмет мебели – табуретка с секретом совершенно не отличалась от остальных, неудивительно, что даже профессиональные воры прошли мимо нее.

Рая нажала на пластиковое сиденье, послышался тихий щелчок, и открылось прямоугольное углубление, внутри которого обнаружились тощая пачка денег, тысяч десять, не больше, две бархатные коробочки и черный замшевый мешочек размером с кофейное блюдечко. Я быстро открыла коробочки. В одной блестели сережки с ярко-красным камнем, явно не настоящим рубином, в другой лежала толстая цепь. Самая интересная вещь хранилась внутри мешочка. Когда я вытряхнула на стол его содержимое, Раиса невольно ахнула:

– Какая прелесть!

Я уставилась на кольцо, сделанное в виде мишки. Голова животного была золотая, глаза, кажется, бриллианты, тельце покрыто голубой эмалью, украшенной россыпью мелких камешков. Несмотря на «детский» дизайн, колечко явно предназначалось для взрослой дамы, выглядело оригинально, и неудивительно, что оно вызвало у Раисы восторг.

– Милая вещица, – пробормотала я. – Вы ее раньше у Вали видели?

– Никогда, – решительно ответила соседка.

– Вероятно, подруга вам просто не показывала украшение, – предположила я.

Рая взяла кольцо, попыталась надеть на палец, потерпела неудачу и возразила:

– Я могу про любую вещь в этой квартире рассказать. Мы обе коренные москвички, живем тут с рождения, никаких секретов удержать в нашей теснотище и при почти полном отсутствии звукоизоляции невозможно. Серьги Вале подарил на свадьбу муж, подруга их надевала только по праздникам. А цепочку она купила, когда дефолт случился. Ее супруг ремонтом квартир занимался, и ему в августе хозяин за работу долларами заплатил. Валя не успела в обменник сбегать, муж вечером выручку принес, а утром курс вверх взлетел. В общем, им повезло. Вот тогда подруга и сходила в ювелирный. Но это кольцо очень дорогое, с бриллиантами! Нет, не могла Валя себе позволить такую покупку. Если бы ей невесть откуда такие деньги перепали, она скорее новое пальто купила бы, старое-то давно у нее износилось.

Простившись с Раисой, я вышла на улицу и медленно побрела в сторону дома Звонаревых, одновременно пытаясь соединиться с Мартой. Услышав длинный гудок в двадцатый раз, я уже хотела положить мобильник в карман, но тут раздался капризный дискант Карц:

– Если я не беру трубку, значит, не хочу! Даже в СПА достанут… Кто пристает?

– Татьяна, – сухо ответила я.

Значит, Марта сейчас на массаже либо кайфует в бассейне. Надеюсь, она отправилась туда для получения информации, а не для ублажения собственного тела.

– Слушаю, – более вежливо, но по-прежнему недовольно сказала светская львица.

– Можешь назвать фирму, которая делает украшения в виде животных?

– Их полно! – фыркнула коллега. – Это сейчас модно, и легче назвать те, в чьих коллекциях нет всяких там пантер, жаб и драконов.

– Речь идет о мишке, – уточнила я. – Его тело покрыто голубой эмалью, глаза…

– «Айрон Наша», – перебила меня Марта.

– Прости? – не поняла я.

– Тебе нужен магазин, находящийся в самом центре, на территории ЦУМа, – объяснила красавица. – Ювелир Айрон Наша, первый этаж нового здания.

– Прости, но ЦУМ расположен в старом доме, там в начале двадцатого века находился крупный торговый дом «Мюр и Мерелизъ», – я решила блеснуть эрудицией.

Не понимаю почему, но мне постоянно хочется доказать Марте, что я тоже не лыком шита, умна и образованна.

– Мне трудно с тобой спорить, – неожиданно ласково прочирикала Карц. Продолжение ее речи оказалось не таким приятным: – Я еще молода, поэтому не помню, как некоторые, что было в Москве до большевистского переворота тысяча девятьсот семнадцатого года, меня в отличие от тебя родители в «Мюр и Мерилизъ» не водили. Но, знаешь, к ЦУМу давно пристроили еще один корпус. Неужели ты не заметила, когда себе новый гардероб на осень – зиму покупала?

В этом заявлении вся Марта! У нее не язык, а ядовитое жало. Ухитрилась посмеяться над моим возрастом и одновременно намекнуть, что мне не по карману одеваться в дорогом торговом центре и покупать к каждому сезону обновки. Ну да, я в отличие от Марты не имею папы олигарха и не могу за один день спустить на шмотки десять тысяч долларов.

– Мишки – фирменная примочка Айрон Наша, – как ни в чем не бывало говорила Карц. – У него все в косолапых – браслеты, колье, кулоны, перстни… А зачем тебе инфа?

Я заколебалась, но потом ответила:

– Хочу подруге на день рождения подарок присмотреть.

Марта засмеялась.

– Выбрось эту идею из головы! У Айрона Наша цены начинаются с трех тысяч баксов. Ты не потянешь.

– Откуда ты знаешь о моем материальном положении? – разозлилась я. – Может, я имею счет в швейцарском банке?!

– Да ну? – поразилась Марта. – Тогда почему носишь жуткий мешок вместо сумочки? Если больше вопросов нет, то пока!

Я сунула мобильный в карман и побежала к Звонаревым. Хорошо хоть, что это недалеко… А внутри кипела обида: и вовсе моя сумка не жуткая, она из натуральной кожи и почти новая, я купила ее два года назад на распродаже. Кстати, даже со скидкой вещь стоила дорого, я отдала за нее пять тысяч рублей.

Веня мирно складывал пазл, а Ляля по-прежнему сидела в своей комнате.

Я поскреблась в дверь, попросила:

– Пусти меня, пожалуйста…

– Заходите, – вежливо отозвалась девочка. От ее агрессии и слезливости не осталось и следа.

– Скажи, у твоей мамы были драгоценности? – с порога спросила я.

– Конечно, – кивнула она.

– Дорогие?

Ляля опустила глаза, потом вдруг спросила, вызвав у меня невольную улыбку:

– Вам честно сказать?

– По возможности да.

Ляля крутанулась в кресле, и я взмолилась:

– Очень прошу, не делай так больше! У меня нелады с вестибулярным аппаратом, тошнит даже когда другие кружатся.

– Вам не повезло, – констатировала девочка. – А я могу на любом аттракционе часами кататься. Мы с мамой один раз пошли в парк и целый день развлекались. Мамуля надела шляпу, солнечные очки, и ее никто не узнал. Здорово получилось! Правда, под конец меня укачало, а мамочке хоть бы хны. Она даже на рогатку вскарабкалась.

– Куда? – не поняла я.

– Это такие железные столбы, между ними на тросах болтается кабинка, вы туда садитесь, специальный механизм включается, и бах! Начинаете летать туда-сюда, то вверх, то вниз. Прикольно, но страшно, даже многие мужчины отказываются. И я струсила. А мама полезла! – с восторгом говорила Ляля. – Потом она сошла и сказала: «Когда я была маленькой, к нам цирк передвижной приезжал. Вот там качели были! Крепления переворачивались! На них бесплатно катали, так из нашего класса только я соглашалась!»

– Здорово иметь молодую и веселую маму, моим родителями в голову бы не пришло отправиться на аттракционы, – не подумав, ляпнула я и тут же прикусила язык.

Улыбка сползла с лица девочки.

– Прости, – сказала я, – очень бестактно с моей стороны так говорить.

– Мы всего один раз с ней гулять ходили, – вдруг зло заявила Ляля. – И она меня обманула! Знаете, что такое быть ребенком звезды? Кем ваши предки работали?

Я решила исправить допущенную глупость, поэтому быстро ответила:

– Похвастаться мне нечем, они были обычными людьми.

– Повезло вам, – буркнула Ляля. – А тут придешь в школу и начинается! Одноклассники издеваются, мыльной принцессой обзывают…

Я слушала девочку с сочувствием. Да, нелегко приходилось дочке актрисы. Не только школьники, но даже учителя ее «доставали». Преподаватель физики, например, постоянно говорил Ляле:

– Звонарева, если не будешь стараться, судьба тебе, как и матери, в дрянных кинолентах сниматься.

Директриса, правда, была поклонницей актрисы, но с ней еще хуже получилось. Как-то она вызвала к себе Лялю и попросила: