Микроб без комплексов - Донцова Дарья

– Владюша! Я сегодня уволила Риту, домработницу, и теперь возникла куча проблем. Необходимо найти новую прислугу, а это непросто. И еще Лялю надо устроить в дорогую школу. Опять деньги нужны! Придется влезать в еще один проект. Где взять время? Может, мне хватит три часа сна?

Ткаченко попытался успокоить любимую:

– Солнышко, давно открыты агентства по найму прислуги. Обратись туда и забудь о проблеме. Что же касается Ляли, то девочке необязательно посещать суперэлитное заведение, она ходит в приличную гимназию, пусть там и остается. Думай больше о себе.

Владу показалось, что он нашел правильные слова, но Дита слетела с катушек.

– Нет, нет, нет! – судорожно зашептала она. – У Ляли проблемы, и если их сейчас не решить, потом это аукнется. Господи, я обязана, должна… Нет, нет! Ты не понимаешь!

Ткаченко так и не сумел переубедить актрису. Эдита не стала слушать разумные аргументы Влада, поступила по-своему. В результате для Ляли было выбрано учебное заведение, которое находилось в подмосковном Красногорске. Каждый день ее к первому уроку отвозил туда шофер, а в девять часов вечера доставлял назад. Эдита оплачивала обучение, водителя, и ей, естественно, пришлось приобрести еще одну машину…

– Странно, – вклинилась я в рассказ Ткаченко, когда он опять стал готовить себе растворимый кофе, – мне отчего-то показалось, что Ляля учится в Москве.

– Теперь да, – подтвердил ювелир. – Девочка ездила в Красногорск всего год, а потом перестала.

– Почему? – удивилась я.

Ткаченко опустился на диван.

– Дита говорила о дочери только хорошее: умная, талантливая, душевно тонкая, чувствительная. Но иногда, случайно, из уст матери вырывалась правдивая информация. Я составил себе портрет Ляли: капризная, ленивая, ревнивая, требовательная. Она вечно упрекала мать в недостатке внимания. Дита переживала, заваливала дочь подарками, а та дула губу и ныла: «Меня никто не любит…» У Ляли проблемы с общением, ее не принимают сверстники, что для девочки, желающей стать звездой, трагично. Думаю, она отчаянно завидовала матери, ее славе и тому, что Эдиту все любили. Таким, как Ляля, перекушавшим пирожных, помогает только строгость, девочка никогда не слышала от мамы или бабушки слово «нет», любые ее желания исполнялись мгновенно! Наверное, Ляля устала ездить по пробкам, может, она не потянула программу элитного заведения. Оно называется «Гимназия Ландау», и там, вероятно, упор делается на математику и физику. Точной причины я не знаю. Дита лишь сказала: «Лялю отпустили из гимназии, она теперь пойдет в школу около дома, тоже платную». И я обрадовался: на одного шофера меньше станет, у Диты со спины камень свалится. Но она не почувствовала облегчения. Потому что Ляля потребовала для своей комнаты феерическую мебель, по спецзаказу, из Англии. Знаете, меня аж затошнило, когда я о цене узнал.

– Складывается впечатление, что Дита испытывала чувство вины перед родственниками, – пробормотала я.

– В точку! – кивнул Влад. – Я тогда не выдержал и сказал ей то же самое. Ужасный день получился!

– Когда? – насторожилась я.

Ткаченко подоткнул под спину подушку.

– Я понимал: Эдита – раба своей семьи, мать и дети сели ей на шею, свесили ножки и поехали. За две недели до смерти Диты я решил исправить ситуацию. Наверное, действовал глупо, но мне надоело встречаться урывками, всякий раз в гостиницах, где номера сдают по часам. Мы шифровались, как шпионы: Дита приходила в парике, надевала темные очки. Сюр какой-то, а не нормальная жизнь! Короче, я дошел до точки кипения и… позвонил Зое Владимировне.

Я закашлялась, а Влад продолжил рассказ…

Ткаченко сказал будущей теще простые слова:

– Я очень люблю Эдиту, готов заботиться о всех членах ее семьи, не нуждаюсь материально, мечтаю об общих детях. Когда я могу прийти в ваш дом с предложением руки и сердца? Дите необходимо отдохнуть, мы поженимся и уедем в трехмесячное путешествие.

Ученая дама отреагировала неожиданно.

– Идиот! – гаркнула она и бросила трубку.

Вечером Эдита соединилась с Владом и горько заплакала:

– Что ты наделал?!

– Честно изложил свои намерения, – ответил ювелир. – Мы ведь почти три года прячемся!

– Мама чуть не слегла с инфарктом, – стонала актриса.

– Странная реакция на сообщение о будущем счастье дочери, – не выдержал Влад.

– А Ляля сказала, что она не потерпит отчима. И не желает иметь братьев и сестер от моего нового мужа, – пролепетала Эдита. – И еще: Фазиль затеял новый проект, он его раскручивает, как сериал о моей жизни, а там супруга нет.

Тут Ткаченко обозлился:

– Ясно! Ну и оставайся с теми, кто пользуется тобой как дойной коровой!

– Любимый, не сердись, – всхлипнула Эдита, – ты же обо мне ничего не знаешь.

– Достаточно, чтобы понять: актриса Звонарева – рабыня на чужих плантациях! – Влад потерял терпение.

– Я обязана, – пролепетала Дита.

– Кому? – повысил голос любовник.

– Маме и Фазилю… и Ляле, – с трудом произнесла она.

– А они тебе? – чуть сбавил тон ювелир.

– Ты же не знаешь, что мама для меня сделала, – слабо отбивалась Дита.

– Ладно, – пошел на попятную Влад, – она хоть тебя родила. А Ляля? Какое право имеет малолетняя мартышка указывать взрослому человеку, как тому строить свою жизнь?

– Господи, я так перед ней виновата… Ты ничего не знаешь… – зарыдала Эдита.

– Так расскажи! – потребовал Влад.

Неожиданно актриса взяла себя в руки и коротко сказала:

– Не могу.

– Или не хочешь? – уточнил Влад. – Лучше признайся честно.

– Не могу, – еле слышно повторила Дита. – Если правда вылезет наружу, мне не жить.

– Правда о Ляле? – попытался разобраться Влад.

После небольшого молчания Дита ответила:

– И о ней тоже. Страшно представить, что со мной будет.

В голосе Эдиты прозвучала такая тоска, что Влад перепугался и предложил:

– Давай встретимся, а? Прямо сейчас! Я нашел укромное местечко – гостиница «Зофья». Могу там быть через час.

– Ладно, – согласилась Дита, – нам надо многое обсудить.

Но откровенной беседы не получилось. В номере Дита безостановочно плакала, потом заявила:

– Я обманула маму: сказала ей, что ни с кем не заводила романа, будто ей позвонил шутник. Мама и Ляля успокоились. Пожалуйста, если не хочешь беды, больше не тревожь мою семью.

– «Мою семью…» – горько повторил ее слова Влад. – Похоже, наша семья тебе не нужна.

Эдя снова залилась слезами, повторяя:

– Ну подожди еще три-четыре года! Я накоплю приличную сумму, чтобы мои не нуждались, и мы уедем.

– Нет, – категорически отмел ее предложение ювелир, – хватит, я заслужил счастье с тобой. Сегодня же сообщи родственникам правду: мы женимся.

– Я боюсь, – прошептала Дита.

Ткаченко встряхнул любовницу.

– Прекрати! Ты звезда! А содержишь ораву нахлебников!

– Это дети и мама, – защищала родных Звонарева.

– Зоя Владимировна работает, ей хватит зарплаты, – напомнил Влад.

– Она у нее очень маленькая, – возразила Дита.

– Пусть по одежке протягивает ножки. Немногие живут в столь шикарных условиях и ездят на «БМВ» с шофером! В метро тоже хорошо. И детям полезно поумерить аппетит! – заорал взбешенный Влад.

– Ты ничего не знаешь, – твердила Дита.

В таком ключе любовники беседовали около двух часов.

В конце концов, Дита вдруг сказала:

– Если мы уедем, я лишусь того, ради чего пошла на… Ты не сумеешь понять!

– А ты попробуй объяснить, – устало предложил Влад.

Эдя прижала руки к груди.

– Я мечтала быть актрисой, я хотела сниматься в кино, я спала и видела себя среди самых ярких звезд. Слава, восторг толпы, счастье. Ты не знаешь на что я пошла и как жила прежде. Ты про микробы слышал?

– Про что? – не понял ювелир.

Дита неожиданно улыбнулась.

– Микробы, возбудители болезней. Их очень много, чтобы избежать инфекций, человек придумал армию лекарств, но есть, образно говоря, микроб без комплексов, его бьют таблетками, уколами витамина, но без толку. Подобный микроб от испытаний делается неуязвимым. Вот я, чтобы стать актрисой, превратилась в такой микроб без комплексов. Но, очевидно, не растеряла совести. Я обязана помогать своим. Пойми: таково условие существования Диты Звоноревой, яркой суперзвезды.

И тут Влад решил изменить тактику.

– Ладно, – притворился он сдавшимся, – подожду еще пару лет.

– Спасибо, любимый! – бросилась ему на шею Дита. – Ты – мое единственное счастье.

Любовники спустились вниз, Ткаченко стал расплачиваться за номер. И в этот момент в холле появился пьяный мужик, которого под руку вела ярко накрашенная блондинка. Проходя мимо Эдиты, чужой кавалер пошатнулся и повалился на актрису. Блондинка не сумела удержать клиента, а Влад не успел подхватить Диту. Звонарева упала, с ее головы соскочил парик, с носа свалились очки. Пьяница шлепнулся рядом на колени, его стало тошнить прямо на парик. Блондинка, завизжав, убежала, администратор, полная, рыжеволосая женщина, вызвала охрану, двое парней утащили смутьяна.