С легким наваром - Хрусталева Ирина

– Как я могу быть незаметной? – удивленно спросила Ника.

– Моя дорогая, вечно вы, молодые, соображать начинаете, когда это уже не нужно. Сейчас так много всяких приспособлений, чтобы раствориться в толпе. Паричок, макияжик, одежда, которую ты никогда в жизни бы не надела. Неужели мне тебя учить нужно?

– Ой, Софья Павловна, мне такое даже в голову не пришло, – удивленно призналась Ника.

– Ум хорошо, а два всегда лучше! – гордо изрекла «мисс Марпл».

– А как же машина? – расстроенно пробормотала Ника. – Ведь я за городом живу, без нее мне нельзя.

– Насчет этого нужно подумать, – по-деловому заявила Софья Павловна. – Ты мне про листок-то расскажи, что там тебе удалось расшифровать?

– Вот, сами посмотрите, – Ника достала из кармана тетрадный листок и протянула ей.

Та внимательно на него посмотрела и спросила:

– Ну и что сия клинопись означает?

Ника объяснила, что ей удалось из этого выудить, и пожаловалась, что не поняла, что могут обозначать две буковки на другой стороне листа «цв».

– Может быть, цвет? Или цветок? – задумчиво забубнила Софья Павловна.

– Даже и не знаю. Видите, лист весь помят? Я его таким и нашла на полу. Видно, с большим трудом удалось все это нацарапать Зинаиде Григорьевне. Я, когда расшифровала, что там написано, прошла по квартире, примерилась, где может быть эта плитка, пятая справа. Сегодня уже всю кухню, можно сказать, простучала, плиточку за плиточкой. Теперь остались ванна и туалет. Но если и там не найду, что тогда делать? – развела Вероника руками.

В это время открылась входная дверь, и минуту спустя в кухню заглянул мужчина. Он внимательно посмотрел на гостью и сдержанно поздоровался.

– Здравствуйте, – ответила та на приветствие и вопросительно посмотрела на Софью Павловну. Старуха торопливо вскочила со стула и заговорила:

– Познакомься, Вероника, это Семен Павлович, сын моей троюродной сестры. Она умерла пять лет назад, вот Сеня квартиру продал и приехал в Москву. Я ему на первых порах помогала, как и чем могла, а теперь вот он тетке помогает. На хорошую работу устроился, все у него хорошо. Плохо одинокой быть, сейчас хоть знаю, что похоронить есть кому. А это Вероника, – повернулась она к Семену, – знакомая Зинаиды Григорьевны. Помнишь, я вчера тебе рассказывала, у которой сына убили, а она не выдержала и умерла в тот же день?

Семен еще раз пристально посмотрел на Веронику и буркнул:

– Очень приятно.

У нее остался неприятный осадок от этого взгляда, и она мысленно отметила:

«Вышло так, что ему «очень приятно» от того, что бедная женщина, не выдержав удара, скончалась в тот же день».

Семен Павлович удалился в комнату и уже оттуда крикнул, обращаясь к Софье Павловне:

– Елена не звонила?

– Звонила, просила подъехать к ней сегодня, что-то хочет тебе рассказать, сказала, очень срочное.

– Ладно, Софья Павловна, пойду я, – заторопилась Вероника. – Мне еще Дусю нужно у Марии забрать, а потом за город ехать.

– А Дусенька, что же, у тебя теперь?

– Да, у меня, не могла я ее бесхозной оставить.

– Молодец, Вероника, ступай. Я вот еще что хотела сказать, – и она перешла на заговорщицкий шепот, оглядываясь на комнату, где скрылся Семен. – Ты, наверное, знаешь, что у тела Игоря нашли пистолет с глушителем?

– Да слыхала про такое. Ну и что это, по-вашему, означает? – так же шепотом поинтересовалась Вероника.

– А то, моя милая, что мы на верном пути. Эти дураки, видно, киллера наняли и не учли, что профи всегда орудие, так сказать, своего «труда» оставляет на месте. Вот где они допустили ошибку. Я, когда про это услыхала, сразу поняла, что выигрыш здесь ни при чем. Вот так-то, дорогая. Ты когда теперь ко мне придешь-то?

– Завтра обязательно приеду, кое-какие дела сделаю и приеду.

– Очень хорошо, а я за это время пошевелю серыми клеточками, может, какая мысль хорошая в голову придет. Ты сегодня не хочешь попытаться папку найти?

– Нет, очень голова у меня разболелась. Вот завтра, с новыми силами и попробую.

– Хорошо, деточка, я буду с нетерпением тебя ждать, до свидания, милая, – и Софья Павловна закрыла за ней дверь.

Вероника уже садилась за руль, но потом вышла и заглянула под днище машины.

– Вроде ничего не видно. Нет, я теперь Дусю ни за что не буду нигде оставлять, с ней мне как-то спокойней.

Она завела машину, прислушалась к работе мотора и, усмехнувшись своему страху, тронула ее с места.

Дуська сидела у двери и ждала хозяйку. Как только Ника позвонила, она тут же зашлась в неистовом лае. Мария открыла дверь и усмехнулась:

– Заждалась она вас, я прямо не знала, что с ней делать, уселась здесь и ни с места. Этот ирод еще проснулся, пнул ее ногой.

Вероника взяла собаку на руки и поцеловала в косматую морду.

– Поехали домой, пупсик, что-то устала я сегодня, да и вчерашние события немного меня подкосили, с этими минами да родами. Мария, можно я позвоню от вас? У меня вчера подруга родила, хочу узнать, как они с малышом себя чувствуют.

– Конечно, звоните, телефон вон там, в комнате.

Вероника набрала номер роддома. Роженица чувствовала себя нормально, новорожденный тоже был здоров.

– Ну вот и чудненько, а теперь домой, хочу отключиться от всего хотя бы на некоторое время. Нужно бы Виктору позвонить насчет машины, но это завтра. «Я обо всем подумаю завтра», как Скарлетт О'Хара, – прошептала про себя Ника и пошла к дверям. – Спасибо вам, Мария, завтра я приеду опять. Вот, возьмите ключи. Вы будете дома?

– Да, я пока в отпуске, только не отпуск у меня, а сплошное наказание. Приезжайте, ключи я вот здесь на гвоздик повешу.

Вероника уже в который раз за сегодняшний день села в машину, и Дуся с радостным лаем запрыгнула на свое место.

Доехали они без всяких приключений, но как только Вероника вошла в дом, сразу услышала, как надрывается телефон. Она, не разуваясь, бросилась к аппарату, сняла трубку, и из нее донесся неистовый рев ее бывшего мужа:

– Где, черт возьми, тебя носит? Не успели мы с тобой расстаться, как ты влипла в какую-то историю. Что ты натворила, почему меня вызывают в милицию? Вернее, даже не в милицию, а в ФСБ. Ты что, государственная преступница и работаешь на японскую разведку?

– Здравствуй, Николай, – спокойно произнесла Ника, после того как выслушала своего благоверного.

– Будешь тут с тобой здравствовать, у меня, можно сказать, чуть инфаркт не приключился после звонка какого-то подполковника. Объясни, Вероника, что все это значит?

– Мою машину хотели взорвать, – все таким же спокойным тоном ответила она.

– Что значит – взорвать? Надеюсь, этих хулиганов поймали? Небось мальчишки какие-нибудь в террористов играли? Объясни, наконец, в чем дело?

– Тебе все объяснят в кабинете следователя, а мне не о чем с тобой говорить, – устало бросила она.

– Хватит, Вероника, твои амбиции совершенно неуместны в данной ситуации. Я хочу знать все заранее. Что я должен говорить в том самом кабинете?

– А что это ты так разволновался, Коленька? – ехидно спросила Ника. – Может, это твоих рук дело? Ведь в первую очередь подозрение падет на тебя, если я расскажу о нашем с тобой разводе и последующем разговоре про фирму.

– Ты что, совсем там с катушек съехала, идиотка несчастная? – завизжал Николай с такой силой, что у Ники чуть не лопнули барабанные перепонки.

– Не ори на меня и не смей называть идиоткой, не то очень об этом пожалеешь, – зло выпалила она.

– Сиди дома, я немедленно выезжаю, – уже почти миролюбиво пробормотал Николай и положил трубку.

Ника посмотрела на телефон и захохотала.

– Надо же, как его скрючило, небось на унитазе не один час просидел. Дуся, пойдем кушать. Дуська, ты куда подевалась?

Собаки нигде не было, и Вероника вышла во двор.

– Дуся, Дуся, иди домой, кушать пора! Я тебе положила твои любимые собачьи лакомства. – И тихонько проворчала: – «Педик» называются, это надо же было такое название придумать.

Собака никак не отреагировала на зов своей хозяйки и не появлялась еще минут сорок. Потом Вероника услышала, как она скулит под дверью, и пошла открывать. Только она открыла рот, чтобы сказать Дуське все, что о ней думает, как тут же его захлопнула. Глаза моментально полезли на лоб, и секунду спустя Вероника завизжала как поросенок и с проворством обезьяны запрыгнула на стол, который стоял на террасе. Клацая зубами, Ника обратилась к болонке:

– Дуся, зачем ты притащила в дом крысу, да еще живую? Я же до смерти боюсь грызунов.

Болонка посмотрела на хозяйку преданными глазами и, положив крысеныша на пол, начала его облизывать.

– Что ты делаешь? – заорала Ника. – Прекрати сейчас же, ты подхватишь какую-нибудь заразу. – Потом, чуть не плача, взмолилась: – Дусенька, девочка моя, отнеси, пожалуйста, это туда, где взяла.

Собака продолжала гигиенические процедуры над крысой, не обращая внимания на ор хозяйки, которая уже почти сорвала голосовые связки. Когда Дуся закончила санобработку, то улеглась на пол, и крыса начала тыкаться носом в живот своей благодетельнице. Она наконец нашла то, что искала, тут же притихла и замурлыкала, перебирая лапками. Ника ошарашенно смотрела на эту картину, и только тут до нее дошло, что это вовсе не крыса, а крохотный котенок. И самое удивительное, похоже, что он нашел у Дуси сиську и интенсивно ее сосет.