С легким наваром - Хрусталева Ирина

Когда все закончилось, молодых поздравили друзья, родственники и знакомые. На улице перед машинами распили пару бутылок шампанского и поехали праздновать в ресторан «Прага». Там был заказан банкетный зал до двенадцати часов ночи. Роман распахнул дверь своей машины, но Вероника, улыбнувшись, сказала:

– Я на своей, извини, не могу ее здесь оставлять. Потом не на чем будет домой возвращаться.

Он пристально посмотрел на нее и спросил:

– Разве ты меня сегодня не приглашаешь к себе?

– Не имею права злоупотреблять временем женатого мужчины, – выдала она и мысленно показала Роману язык.

– Вероника, позволь решать эти проблемы мне самому. И потом, разве это играет какую-то роль в наших отношениях?

– Ром, давай мы обо всем поговорим потом, хорошо? А сейчас мне хотелось бы просто отдохнуть и порадоваться за свою мать.

– Полностью тебя поддерживаю и присоединяюсь. Только ответь мне, пожалуйста, на вопрос: «Мы сегодня едем вместе к тебе за город?»

Вероника на мгновение задумалась: «А чего, собственно, я ждала? Что такой мужчина будет сидеть и ждать, пока на его жизненном пути попадется госпожа Вероника Королева, и он бросит к ее ногам все, что имеет?»

– Я жду, – услышала она голос Романа.

– Хорошо, хорошо, – засмеялась она, – только до ресторана я поеду на своем автомобиле и потом оставлю его там.

– Заметано, – обрадованно сказал он и побежал к своей машине.

Он на протяжении всего вечера соблюдал сухой закон, поэтому Вероника смело позволила себе пару бокалов шампанского. Было много поздравлений, много смеха и веселья. Уже в половине двенадцатого Вероника подошла к матери, поцеловала ее в щеку и протянула бархатную коробочку.

– Аннушка, я тебя от души поздравляю и желаю, чтобы половина счастья всего мира досталась только тебе. Будь счастлива со своим Эдвардом, он действительно замечательный.

Вероника тут же повернулась к отчиму и от души поцеловала его. Он зарделся, как маков цвет, и начал быстро тараторить на своем языке, мешая его с русским. Ника ничего не поняла из сказанного, но мать тут же перевела:

– Он говорит, что безумно счастлив иметь такую очаровательную дочь. Приглашает тебя к нам на виллу и будет с нетерпением ждать.

– Спасибо, я обязательно приеду, как только смогу. Мам, нам уже пора ехать. Ты не обидишься?

– Да, да, дорогая, завтра я тебе позвоню. Ведь через два дня мы с Эдвардом уезжаем, так что мне нужно тебе многое перепоручить, я сама просто не успеваю сделать кое-какие дела.

– Хорошо, созвонимся.

Вероника с Романом вышли из ресторана и отправились в загородный дом, который теперь был ее временным пристанищем. Ника твердо решила, что, как только мать уедет, она переберется в квартиру, чтобы не мотаться каждый день в такую даль. Во всяком случае, пока не разберется со всей катавасией, которая закрутилась вокруг нее пять дней назад.

Дуська встретила парочку у самых дверей и бросилась Веронике на руки. Потом, почувствовав запах спиртного, недовольно фыркнула и соскочила на пол.

– Скажите, пожалуйста, какие мы привередливые, – заворчала Ника. – Иди тогда к своему Роме, он у нас сегодня трезв как стеклышко. А я, с вашего позволения, пойду в ванную. Ноги гудят, как высоковольтные провода.

– Красота требует жертв, – засмеялся Роман. – Как вы, женщины, вообще ухитряетесь передвигаться на таких ходулях?

– Однако вам, мужчинам, очень нравятся эти ходули, – парировала Ника.

– Не спорю, нравятся, но удивляюсь я от этого ничуть не меньше.

– Вот мы и терпим адовы муки ради вас, мужчин.

Уже совсем глубокой ночью Вероника и Роман легли в постель. Она демонстративно отвернулась к стенке и сделала вид, что ужасно хочет спать. Она все еще не могла простить Роману штампа в его паспорте, хотя прекрасно понимала, до чего это глупо. Мужчина, доживший до сорока лет, не может быть нецелованным мальчиком. Но обуздать свои эмоции Вероника не умела.

«Вот уж никогда не думала, что я могу быть такой ревнивой идиоткой, – думала она. – Интересно, какая его жена? Все, Ника, сейчас же прекрати мучиться, – тут же одергивала она себя. Но мысли назойливо продолжали нашептывать: – Наверняка красавица, не чета тебе, рыжей и конопатой».

Роман немного полежал, и Ника почувствовала, как его рука поглаживает ее бедро. Она по-прежнему не реагировала, но, тут же приподнятая сильными руками, оказалась сверху. На нее смотрели голубые глаза, а до ушей донесся лукавый смех «змея-искусителя».

– Вероника, вставай быстрее, мы проспали. Елки-палки, у меня сегодня в одиннадцать очень важная встреча. Если пропущу, тогда все, не видать мне перспективного дела, как своих ушей.

– Какого дела, ты о чем? – ничего не понимая спросонья, бормотала Ника.

– Это потом, потом. Ты едешь или нет? Давай быстрее собирайся. А дело судебное, если выиграю, хорошие деньги заработаю, но самое главное – репутацию беспроигрышного адвоката. В нашем деле это главное.

– Рома, ты езжай, если так торопишься, я и на электричке доберусь, мне торопиться некуда.

– Ну хорошо, давай, моя хорошая, до вечера, звонить не буду, сразу приеду. Если у тебя поменяются планы, ты сама мне позвони, лучше на мобильный, в конторе вряд ли меня сегодня застанешь. Все, пока.

Роман чмокнул Веронику в нос и, сшибая на своем пути стулья и застегиваясь на ходу, как ошпаренный выскочил за дверь. Дуська влетела в комнату и прыгнула на кровать, держа в зубах котенка.

– Что, принесла показать своего найденыша? Мы, кстати, еще не придумали ему имя. Ну, Дуся, как его назвать? А что, если Мурзик? Нет, Мурзик – это как-то слишком банально, а он же у нас, можно сказать, метис – выкормыш собаки. Может, Зайка? А что, кошек тоже так называют, и потом, посмотри, какой он серенький, на зайчика похож. Правда, сначала он очень смахивал на крысу. И еще один аргумент в пользу Зайки. Мы же не знаем, кто это, кот или кошка, а Зайка подойдет любому, независимо от пола. Ты как, согласна?

Дуська сосредоточенно облизывала котенка.

– Ну, вот и замечательно, значит, договорились, а теперь марш с моей постели, я еще немного посплю.

Вероника повернулась на бок и уже собралась уснуть, но потом резко села на постели.

– Какой сон? Я что, совсем одурела? Мне же нужно делать дела.

Она посмотрела на часы, было уже двадцать минут десятого.

– Так, Витьки дома нет, усвистел на работу. Сейчас позвоню в Институт Склифосовского, узнаю о состоянии Софьи Павловны, а чуть позже попробую дозвониться Краснову на работу. И к Светлане нужно в роддом съездить. Как они там? Еще в квартире Зинаиды Григорьевны надо ванную комнату обследовать и найти наконец эту злосчастную папку. Да, планы у меня, конечно, наполеоновские, только вот успеть бы претворить их в жизнь. А потому нужно срочно встать и шагом марш на водные процедуры.

Вероника вскочила с постели и босиком прошлепала в ванную. Когда вышла оттуда, завернутая в большое махровое полотенце, прошла в комнату и уселась в кресло. Взяла телефон и начала свой «рабочий день» со звонка в Институт Склифосовского. Ничего нового ей не сообщили, состояние по-прежнему тяжелое, но жизнь уже вне опасности. Второй звонок был в управление, и на этот раз Веронике повезло. Когда она попросила к телефону Краснова, он сразу подошел.

– Да, слушаю, – прогромыхал Виктор в трубку.

– Привет, это Вероника. Как там Светка с малышом?

– Все нормально, Никусь, их уже послезавтра выписывают, так что скоро увидитесь. Как у тебя дела? Ну, ты понимаешь, о чем я?

– Не очень хорошо, Витюш. Ты сделал, что я просила?

– Да, записывай, – и он продиктовал данные владельца «Жигулей».

– Спасибо, дорогой. Ты сегодня в котором часу дома будешь?

– Думаю, в восемь. После работы в магазин, потом в роддом заскочу, а после сразу домой.

– Я тебе позвоню и кое-что расскажу. Все, Витя, пока, я, может быть, сегодня к Светке тоже заеду, если, конечно, ничего не задержит. Я сейчас даже боюсь что-либо планировать. Почему-то все получается наоборот. Вот и сейчас, хотела в первую очередь съездить в роддом, а придется по адресу, который только что получила от тебя. Света на меня не обидится, а владелец машины может в ящик сыграть. Так что нужно поторопиться.

– Это как, в ящик? – удивленно пробасил Виктор.

– Да это я так, сама с собой беседую, очень всего боюсь. Потом, Вить, я тебе все расскажу. Может, даже сегодня вечером. Все, пока. Светке от меня привет.

Вероника положила трубку и уставилась на листок, на котором она только что записала адрес владельца «Жигулей» девятой модели. Улица Петрозаводская, это где же такая?

Вероника достала карту Москвы и нашла улицу, которая ее интересовала.

«Так, Ховрино, Северный район Москвы. Это, значит, от метро «Речной вокзал» пять минут на машине. Ладно, не заблужусь, язык до Киева доведет. А сейчас, Вероника Дмитриевна, поднимай задницу и на электричку. Пока доберусь до Арбата, сколько времени будет? Надеюсь, моя машина стоит возле «Праги», там, где я ее и оставила. Ох, девонька, любишь кататься, люби и саночки возить. Захотелось сладкой ночки, вот теперь и пили за машиной на своих двоих».