С легким наваром - Хрусталева Ирина

– Я могу поговорить с Королевой Вероникой Дмитриевной?

– Можете, – простонала она, – я вас слушаю.

– Вас беспокоят из ФСБ. Вы не могли бы сегодня подъехать для беседы на предмет случившегося с вами происшествия?

– Куда и во сколько нужно приехать? – не задавая лишних вопросов, спросила Вероника.

– Вас будут ждать в четвертом кабинете, ровно в двенадцать ноль-ноль. Пропуск для вас заказан, не забудьте взять с собой паспорт. Записывайте адрес.

– Хорошо. В двенадцать я буду в четвертом кабинете, – ответила Вероника, одновременно записывая их координаты.

Она положила трубку и пошла одеваться. Завтракать расхотелось, поэтому она решила, что обойдется чашкой кофе. Когда Ника вывела машину из гаража, Дуська сидела на крыльце и наблюдала за своей хозяйкой. Было видно, что сегодня она даже не помышляет о прогулке в автомобиле.

– Ну что, остаешься дома? – улыбнулась Вероника. – Не хочешь оставлять своего горластого найденыша одного?

Вероника прошла к дому соседа. Он заметил ее в окно и вышел на крыльцо.

– Здравствуйте, Семен Степанович, я хочу вам ключи от дачи оставить. Там у меня новые жильцы, нужно будет их покормить и выпустить погулять.

– Что за жильцы? – удивился старик.

– Да вот, приобрела собаку, а она вчера мне котенка слепого притащила. Представляете, теперь его своим молоком кормит. У нее недавно щенок был, он подрос, и его забрали. Так вот она решила, что этот котенок ее детеныш.

– Что ж здесь удивительного? Такое частенько случается, я недавно кино видел, так там обезьяна человека выкормила. Животные поумнее людей будут, они никогда свое дитя не бросят, не то что нынешние мамаши.

– Так я оставлю вам ключи, Семен Степанович?

– Конечно, оставляй. И покормлю, и погулять выпущу, не переживай, мне все равно делать нечего, все веселей будет с живностью-то.

– Спасибо вам.

– Не за что, детка. Езжай и не беспокойся.

Ровно в двенадцать она была на месте. Пропуск ждал ее в проходной. Остановившись у кабинета номер четыре, Ника достала пудреницу и посмотрела на себя в зеркальце. Потом осторожно постучалась и вошла. За столом сидел молодой мужчина в штатском. Он поднял глаза от бумаг и приветливо ей улыбнулся.

– Проходите, присаживайтесь, Вероника Дмитриевна. Будем знакомы, меня зовут Алексей Михайлович. Мне бы хотелось услышать от вас подробности о случившемся с вами инциденте.

Ника рассказала, как она вышла из магазина и увидела рядом со своей машиной какого-то человека, ну и все, что произошло дальше.

– У вас есть какие-то предположения на этот счет? – спросил следователь.

– Ни малейших, если честно, ума не приложу, кому я понадобилась. Вы лучше поговорите с моим мужем. Я думаю, что он больше может об этом знать, – сказала Вероника и злорадно представила, как ее благоверного хватит родимчик на этом стуле.

– Понимаете, Вероника Дмитриевна, мы обязаны проверять такие случаи досконально. Не исключен террористический акт, ведь ваша машина стояла рядом с торговым центром, а там уйма народа. Могло случиться, что вы здесь действительно ни при чем, просто воспользовались вашей машиной. На ее месте могла оказаться любая другая. Но мы никогда не исключаем и личных мотивов. Поэтому, конечно, будем дорабатывать и эту версию и непременно побеседуем с вашим мужем. Сейчас я не смею вас больше задерживать, но заранее прошу прощения, если нам придется побеспокоить вас еще.

– Да пожалуйста, беспокойте на здоровье, – улыбнулась она.

Когда она вышла из здания и села в машину, то увидела, как из-за поворота выруливает «Мерседес» Николая. Вероника очень не хотела встречаться с ним сейчас, поэтому быстро надавила на газ. Она развернулась и поехала в противоположную сторону от той, куда собиралась ехать.

«Пошел к черту, – подумала она, – стал бы опять орать как ненормальный. Боже, неужели я с этим идиотом прожила пять лет и не замечала его недостатков? А может, просто не хотела замечать? Или во мне говорит женская обида? Впрочем, неважно, что там во мне говорит. Главное, что я совсем не страдаю от разлуки с этим человеком. Так куда мне направить свои стопы? Поеду к Марии, возьму ключи и еще раз попробую разыскать эту злосчастную папку. Как бы все было замечательно, если бы я ее нашла».

На том и порешив, Вероника поехала к знакомому дому. Когда Мария открыла дверь, Ника заметила, что ее глаза покраснели от слез.

– Что случилось, Маша? – поинтересовалась девушка.

– Ох, Вероника, не спрашивайте, у меня каждый день один и тот же случай. Что может еще произойти, кроме того, что этот изверг свои грязные лапы распускает? Уже вторую ночь в квартире у Зины прячусь. Спать я там не могу, боюсь почему-то, вот и сижу на кухне всю ночь. Свет включу, вроде не так страшно.

Ника выслушала ее и, точно фурия, понеслась в комнату, откуда доносилось нечленораздельное бормотание. Она распахнула дверь и прямо с порога закричала:

– А ну, собирайся, социально опасный тип, сейчас мы тебя определим на достойное место жительства.

Мужик с отечным лицом и мутными глазами уставился на Нику и, сплюнув, сказал:

– Это на какое такое местожительство? Я вроде уже здесь живу? И попрошу очистить мою жилплощадь.

– Очистить эту жилплощадь придется тебе, – не сбавляя тона, продолжала Вероника.

– Это почемуй-та? Я здесь прописан, – погрозил он Нике своим грязным пальцем.

– Уже не прописан! – зло выкрикнула та. – По новому указу президента, все, кто не работает, а значит, не платит за муниципальную жилплощадь, выселяются из Москвы. Сейчас я попрошу соседку написать заявление о том, что ты нарушаешь закон о совместном проживании на одной площади. Вдобавок ко всему внизу стоит машина с экспертом, он сейчас снимет с нее побои, и тогда тебе грозит не просто выселение, а тюрьма без права прописки по истечении срока отсидки.

Мужик вытаращил глаза и осторожно спросил:

– Про какую такую соседку ты говоришь?

– Я говорю вот об этой женщине, – показала Ника на Марию.

Потом глубоко вздохнула, переводя дух и осмысливая, что же она сейчас тут наговорила. Алкоголик наморщил лоб, что-то мучительно соображая, а потом, ощерившись, изрек:

– Ошибочка вышла, это не соседка, это жена моя.

– Ошибку сделала твоя мать, когда родила тебя, а эта женщина по документам не является твоей женой, а значит, она просто соседка. Так что собирайся.

– Это кудай-то мне собираться? – не сдавался алкоголик. – Никуда я не пойду, не имеете права.

– Про права расскажешь прокурору, – припечатала Вероника и вышла за дверь.

Она вся кипела от злости. Однако когда услышала дальнейший монолог мгновенно протрезвевшего мужика, то зашлась от смеха.

– Мария, это что же делается, а? Это что же творится, а? – запричитал мужик. – За что ж меня выселяют-то? Сделай что-нибудь, а? Ведь сын у нас, вернется из армии, а папаньки нет. Как будешь ответ перед ним держать?

Вероника опять вошла в комнату и по-деловому спросила, перейдя на «вы»:

– Вы готовы к депортации?

– К депо… чего? – пролепетал совсем ошарашенный мужик. – Слушай, начальница, – завыл бедолага, размазывая пьяные слезы по грязному лицу, – а может, обойдемся как-нибудь без этой самой де…де…порации, а?

– Можно, если прямо сейчас напишешь расписку, что никогда не подойдешь к своей бывшей жене ближе чем на десять шагов. Как только мы получим от нее хоть один телефонный звонок, разговор будет предельно коротким. Вам все ясно?

– Так точно, начальница, я все понял. Больше ни-ни, больше я к ней даже на пушечный выстрел не подойду, ей-богу. – И он размашисто перекрестился.

– А еще через неделю мы проверим, устроились ли вы на работу. Если нет, значит, ваши квадратные метры получит человек, достойный проживать в столице нашей родины – Москве.

– Устроюсь, начальница, обязательно устроюсь. Ведь я же классный плотник-краснодеревщик. Меня любая фабрика с руками оторвет.

– Ну вот видите, – уже миролюбиво произнесла Ника, – разве водка стоит того, чтобы из-за нее такой мастер пропадал?

– Ох, не стоит, проклятая, она моего мизинца не стоит, – затараторил мужик, брызгая слюной.

– Давайте пишите расписку, – твердо произнесла Ника и брезгливо сморщила носик.

– А без нее никак нельзя? – осторожно поинтересовался алкаш.

– Нет, нельзя, если не хотите писать, тогда собирайтесь, поехали.

– Нет, нет, хочу, конечно, хочу. Мария, давай бумагу и перо, счас я все и напишу, как полагается. Ты, начальница, не сомневайся.

– Ну, вот и хорошо, – облегченно вздохнула Вероника, вытирая вспотевший лоб.

Потом повернулась к Марии и лихо ей подмигнула. Та, в свою очередь, прятала улыбку за ладонью, которой прикрывала рот, и осторожно поглядывала на бывшего муженька, старательно выводившего на бумаге буквы.

Получив расписку, Вероника вышла из комнаты, сворачивая этот, по сути дела, совсем ненужный манускрипт. Она невольно подумала: «Правду говорят, что у алкоголиков деградируют мозги. Ведь все, что я сейчас несла, настолько шито белыми нитками, что даже ребенок не поверил бы. А ведь этот человек действительно решил, что его могут выселить. Что водка делает с людьми, прямо уму непостижимо».