На шпильках по джунглям - Калинина Дарья Александровна

– И в детстве ты мечтал на него походить?

– И до сих пор иногда прорывается во мне что-то такое. Но Петрес для меня недостижим, как, скажем, звезды или Луна. Нет, Луна и та ближе. Скоро к ней запустят туристические корабли. Можно будет прокатиться. А Петрес… До него мне не достать никогда.

Так, что касается отношений между двумя братьями, тут подругам все было понятно. Младший завидовал и мечтал походить на более сильного старшего. А вот старший… Как вел себя Петрес в отношении Криса? Обижал его? Старался подмять под себя? Или же был равнодушен к его чувствам?

Но с этим подруги решили разобраться позднее, потому что они уже приехали к дому господина Якоба и Крис попрощался с ними.

– В дом я не пойду, даже не просите. С детства не выношу траура и вида всех этих похоронных церемоний.

И, высадив подруг, Крис умчался прочь. При этом на педаль газа он давил с таким видом, словно спасался от неведомого чудовища. На лице его читалось облегчение и в то же время страдание. Крис не лгал и не притворялся, когда говорил, что похороны и приготовления к ним наводят на него ужас. Но что послужило причиной этой психологической травмы? И в этом тоже подругам предстояло разобраться.

В расследовании дела об убийстве мелочей не бывает. Каждый персонаж драмы должен быть нарисован с максимальной точностью. Все его страхи, фобии или предпочтения должны быть извлечены с дальних полок и пристрастно изучены. Только тогда можно представить верную картину той трагедии, которая приключилась.

В огромном доме, который Беатрис теперь занимала одна, царила обычная в таких случаях тишина и безмолвие. Прислуга робко пряталась в служебных помещениях, подальше от глаз хозяйки, предоставляя той возможность уединиться со своей скорбью.

Вот только Беатрис отнюдь не выглядела раздавленной и уничтоженной. Напротив, черный цвет выгодно оттенял ее бледное лицо и рыжие волосы. А глаза Бет сверкали так ярко, что вдова казалась красивее, чем когда-либо прежде.

– Я предложила Пэм пожить вместе со мной, – удивила она подруг прямо с порога.

– Странно. А нам казалось, что ты ненавидишь свою падчерицу.

– Так и есть. Пэм мне не слишком приятна. Но приличия важнее! К нам будут приезжать разные люди, чтобы выразить соболезнования. Они уже приходили и сегодня. Что бы я им сказала, если бы Пэм поселилась в гостинице, а не в доме своего отца? Нет, это решительно невозможно.

И все же Беатрис явно сомневалась в правильности своего решения:

– Как бы она всех нас не опозорила! Она частенько ведет себя вызывающе, плохо воспитана, от нее так и пахнет скотом и фермой, на которой она выросла!

Ферма, о которой шла речь, досталась господину Якобу после кончины его жены – матери Пэм. Сама девочка была в те годы еще слишком мала, чтобы жить на ферме самостоятельно. Однако по достижении совершеннолетия Пэм заявила отцу, что хочет жить на ферме. И господин Якоб передал ферму во владение своей дочери.

Это было хорошее и мудрое решение, потому что отношения между отцом и дочерью в последние годы стали весьма напряженными. Пожалуй, из всех детей господина Якоба именно его дочь была похожа на него сильней всего. Она унаследовала властный характер отца. И когда они сталкивались лоб в лоб, то напоминали двух разъяренных быков, отстаивающих свое право на территорию.

– Но мне необходимо, чтобы в данной ситуации рядом был человек, который вместе со мной займется всеми этими неприятными делами. Якоба надо похоронить достойно. А Пэм куда лучше меня знает, как все это провернуть. На ее памяти в этом доме было уже трое похорон. Так что она дока в таких делах.

– Трое похорон? О чем ты?

– Три прежних жены моего Якоба, – печально произнесла Беатрис. – Они все умерли молодыми. Сначала мать Пэм. Потом мать Петреса. Ну а затем и мать бедняжки Криса. Мне кажется, что Якоб потому так долго не женился потом, боялся нанести сыну еще большую травму. Вы знаете, что мальчика пришлось даже поместить в специальную психиатрическую лечебницу, чтобы он круглосуточно был под присмотром врачей?

– Кого? Криса? – ахнула Кира. – Да что ты?

– Да, правда. Я сама лишь недавно об этом узнала. Старая Роза проболталась мне о том, что было с младшим сыном господина Якоба после кончины его матери.

– И долго Крис пробыл в больнице?

– В первый раз где-то около двух лет.

Два года в психушке! Такое просто так не проходит! Да и не держат здоровых людей в психиатрической лечебнице так долго. Неудивительно, что Крис при первой же встрече показался подругам слегка не в себе. И теперь ясно, почему он не мог найти себе невесту в родном Кейптауне. Ну и вляпалась же Верунчик! Похоже, это замужество с легкостью переплюнет все ее предыдущие неудачные браки.

И все же подруги попытались воссоздать всю картину полностью.

– А когда это было?

– Мальчику было пятнадцать лет. Потом господин Якоб вдовел еще почти столько же. И лишь недавно решился и сделал свой новый выбор.

– И где все эти годы был Крис?

– Рядом с отцом.

– Скажи, а ты была довольна своим замужеством?

– Не могу сказать, что все меня устраивало. Но деньги… Деньги, черт их возьми, их всегда не хватает.

Бет высказалась вполне четко и откровенно. Но что было причиной такой болтливости? Подруги повнимательней присмотрелись к Бет и поняли, что вдова изрядно пьяна. А когда Бет встала, чтобы взять бутылку виски с каминной полки, подругам стало это окончательно очевидно. Еще до их прихода Бет напилась так, что сейчас ее штормило.

– Бет, ты сильно переживаешь. Может быть, тебе лучше лечь в постель?

– Нет! – неожиданно дернулась Бет. – Ни за что! Это же наша общая с Якобом постель. Там его призрак!

– Бет, ты говоришь ерунду. Не хочешь идти к себе в спальню, ложись прямо тут.

– Нет. Я вообще не хочу спать в этом доме. Я пойду к себе в домик для гостей. Или сначала дождусь Пэм.

Язык у Бет заплетался все сильней и сильней. Она уже почти себя не контролировала. Виски из ее бокала, когда она размахивала руками, лился направо и налево. Но Бет не умолкала:

– Вы хоть понимаете, что произошло? Все три жены моего Якоба покончили с собой. Я его четвертая жена. Я тоже должна была умереть. Но он умер, а я осталась жива! Господь внял моим молитвам, хвала небесам!

И что хотела этим сказать Бет? Что господин Якоб убивал своих жен, выставляя их смерти как самоубийства? И в таком случае действия самой Бет, если все же это она застрелила своего мужа, можно трактовать как самооборону?

– Бет, дорогая, ты говоришь ужасные вещи. Как могло случиться, что все три жены господина Якоба вдруг покончили бы с собой? Уж не таким чудовищем был твой покойный супруг!

– Проклятие… – пробормотала Бет. – Все дело в проклятии.

– В каком проклятии?

Бет посмотрела на подруг затуманенным алкоголем взглядом.

– Мой муж был всегда очень властным человеком. Он и в юности был таким же.

Рано оставшись без отца, господин Якоб, которому в ту пору было всего шестнадцать лет, не позволил, чтобы кто-то из родственников мужского пола взял на себя управление финансами его семьи. Несмотря на юность, Якоб сам встал у руля. Конечно, сначала юноше было трудно, тем более что ни его мать, ни сестра не могли дать ему дельного совета.

В семье господина Якоба придерживались мнения, что женщине отведена роль домашней хозяйки, хранительницы очага и воспитательницы детей. Мужчинам надлежало заботиться о том, чтобы в доме был достаток. А женщине надлежало знать, как этот достаток использовать во благо своей семьи.

Верность, преданность и безоговорочная покорность мужчине были уставом семьи Якоба. Девочкам не полагалось иметь своего мнения, все деловые вопросы решались исключительно мужчинами. Женская премудрость передавалась, так сказать, из уст в уста, от матери к дочери, от бабушки к внучке. А раз так, то и тратиться на обучение девочек не стоило.

Поэтому образование в семье получали только мальчики. Мать и сестра господина Якоба закончили лишь начальную школу, получили базовый багаж знаний, без которых вообще никуда.

– Но при таком раскладе, оставшись один, Якоб был в растерянности. К кому обратиться? Мать и сестры не могли дать ему дельного совета. Обратиться за помощью к дядьям? Но муж опасался, что, однажды подпустив кого-то из родственников к управлению капиталами, оставшимися ему от отца, он может получить больше вреда, чем пользы.

И господин Якоб принял решение: он будет управлять своими капиталами сам. Видимо, это решение помогло до конца сформировать его характер, и без того бывший весьма властным.

– Какое-то время все шло неплохо. Доходы не упали, а даже немного выросли. Мать и сестра были в восхищении от своего Якоба. А потом грянул гром.

Сестра господина Якоба влюбилась. Да еще влюбилась в такого человека, которого никак нельзя было назвать подходящим. Правда, он не был черным, не был он и цветным. Но все равно, его семья была совсем бедной, даже нищей. И к тому же все мужчины в ней были подвержены пороку пьянства.