Бабочка в гипсе - Донцова Дарья

– Ты не на машине? – удивился Арсений.

Я решила не вдаваться в подробности:

– Пришлось воспользоваться подземкой.

– Тачка сломалась? – деловито осведомился Сеня. – Записывай номер, имя мастера Сергей, скажешь, что от Филатова, Сережа расстарается. И у него бесплатный эвакуатор.

– Спасибо за предложение, малолитражка здорова, просто я торопилась на встречу, – пояснила я.

– Свидание? – погрустнел Сеня.

Я поколебалась несколько секунд, но потом решила расставить все акценты:

– Нет, мой друг сегодня очень занят, а я ищу работу, отправилась, так сказать, на кастинг.

– Удачно? – не успокаивался Арсений.

– Не совсем, – буркнула я.

– Друг, – просмаковал короткое слово Сеня, – друг! Просто друг или?..

– Или, – решительно заявила я.

Не хочется хамить приветливому, готовому прийти на помощь мужчине, но если он решил приударить за мной, то лучше сразу развесить флажки.

– Не муж? – радостно уточнил Сеня.

– Нет, – коротко сказала я, – в загс мы не ходили.

– У меня есть шанс! – не стал скрывать своих намерений Арсений. – Ты поймешь, что тебе нужен именно я! Итак, могу сообщить пару новостей.

– Одно известие хорошее, другое плохое, – фыркнула я, – начинай с любого.

– Оба замечательные, – заверил Сеня. – Первое: никто Павла не увольняет, он спокойно вернется на службу. Я подумал, что ты нервничаешь по поводу судьбы приятеля, и расстарался, утоптал проблему. Лев Георгиевич вполне вменяем, в особенности после тира. Минуточку, я только сейчас сообразил: Гладков и есть тот самый друг, который пока не муж?

– Конечно, нет, – поспешила я успокоить Сеню, – мы с Пашей давние приятели, у него есть девушка, ее зовут Ирина Нильская, они давно вместе.

Арсений свистнул:

– Здорово. Знаешь, в борьбе за женщину все средства хороши. А Гладков-то дурак! Общается с тобой, настоящей красавицей, а живет с другой. Я бы сразу любую бросил и перед тобой на колени упал.

Я принадлежу к категории женщин, которые способны критично оценить собственную внешность. Отлично знаю, что Господь не одарил меня ни шикарным бюстом, ни статью, ни копной кудрей. В толпе вы не остановите на мне взгляда. Даже если я встану на цыпочки, то не дотянусь макушкой до отметки «165 см», а взгромоздившись на весы в кроссовках, джинсах, свитере и с сумкой в руках, обнаружу в окошечке цифру «47». Хилая фактура у некоторых девушек искупается выразительностью лица, но у меня обычные голубые глаза, тонкие брови, не пухлый рот. Художнику, которому взбредет в голову писать мой портрет, лучше взять акварель, а не масло. Я очень не люблю толкаться в очереди, поэтому, прибыв туда, где Создатель раздавал младенцам красоту и ум, я пристроилась за парой девочек. Угадайте, за чем они стояли? За редкостной сообразительностью и способностью логично мыслить. Дальше продолжать не стану, я на редкость умна и не страдаю из-за отсутствия смазливости. Да, Лампе Романовой не дано стать «Мисс мира», вот только красота проходит, а ум останется навсегда. Меня до сих пор никто не называл красоткой, Сеня оказался первым. Отлично понимаю: он комплиментщик, но, с другой стороны, влюбленный человек смотрит на объект страсти сквозь розовые очки, вероятно, я для Сени и впрямь предмет обожания. И это очень приятно.

– Теперь вторая отличная новость, – бодро доложил Арсений, – у меня выпал свободный час. Пошли в ресторан!

– Сейчас? – поразилась я. – Уже почти ночь!

– Детское время! – возразил Сеня. – Посидим часок, поедим.

– Не получится, – решительно отвергла я его предложение.

– Плиз, – заныл Сеня, – Лев Георгиевич в тире, оттуда махнет домой, я свободен, как орел в небе.

Я не стала скрывать удивления:

– Твой начальник ездит в тир? Зачем?

Арсений засмеялся:

– Стрелять, больше там делать нечего. Лев Георгиевич так стресс снимает, палит по мишеням. У каждого свой отдых. Одни водку глушат, другие в качалке железо тягают, а мой шеф с оружием развлекается. Согласись, это лучше, чем назюзюкиваться спиртным. На стрельбище босс никого не берет, потому-то у меня окно и возникло. Неужели откажешь?

– Моя машина стоит у метро, на улице Попова, – попыталась я выкрутиться, – я сейчас на противоположном краю города, пока доеду, сяду за руль…

– Я пришлю парня, который отгонит тачку в любое место, – пообещал Сеня. – Ресторан «Вивальди», центр, рядом выход из подземки. Тебе недолго добираться.

– Спасибо, но у твоего подчиненного нет ни ключей, ни документов на малолитражку, – отбивалась я, – остановит его ГАИ, неприятностей не оберется.

Арсений рассмеялся:

– Солнышко, ты всерьез считаешь это проблемой? Водитель покажет свое удостоверение, и ДПС упадет на колени. И у меня есть третья отличная новость. Ты ищешь работу?

– Верно, – подтвердила я.

– А мне нужна сотрудница! – возликовал Сеня. – Оклад достойный, как шеф я замечателен.

Настойчивость собеседника меня пугала. Мне никогда не нравились люди с менталитетом асфальтоукладчика, но, учитывая возможности Арсения, следовало подумать о судьбе Паши, поэтому я изменила тактику:

– Ну как ты не понимаешь! У меня волосы не уложены, не сделан вечерний макияж, отсутствует маникюр.

– Во всех ты, душенька, нарядах хороша, – пропел Сеня.

– Не хочется ощущать себя Золушкой, – ныла я, – давай завтра, а?

– Ладно, – неожиданно легко согласился Сеня. – «Вивальди», семь вечера. Я позвоню тебе, далеко телефон не прячь.

– Конечно, отлично, – абсолютно искренне обрадовалась я, – не опоздаю ни на секунду.

– Спокойной ночи, солнышко, – нежно пожелал Арсений и отсоединился.

Я выдохнула, запихнула телефон в карман и обратилась к бабке, которая с нескрываемым интересом слушала мою беседу с мужчиной:

– На чем мы остановились? Ах да, сюда не приходили люди с кошками?

Дежурная горько вздохнула:

– Глянь по сторонам. Никого! Загибается прачечная! Хозяин ее десять лет назад открыл, тогда народ еще дома автоматами не обзавелся, рядом три общежития, к нам в очередь писались. Теперь же у каждого по личной центрифуге в квартире, а вместо общаг одни магазины. За сегодняшний день ты первая.

– Можно тут побродить? Вдруг я увижу кошку? – не успокаивалась я.

– А у ней на спине письмо приклеено, – развеселилась пенсионерка, – или тазик с фоткой Барсика найти надеешься? Да ходи хоть до утра, мне веселей, кукую здесь совой, выть от безделья хочется.

Почти час я рыскала по прачечной, засунула нос во все углы и признала свое поражение. Здесь не было даже настенного календаря со снимками домашних животных. Либо я не сумела найти отгадку, либо Тим-плотник что-то напутал.

Еле волоча от усталости ноги, я поплелась к метро, проехала назад полгорода, очутилась на парковке, села в малолитражку и расчихалась. Почему-то в машине едко пахло то ли мылом, то ли дешевыми духами. Я подергала носом. Не пользуюсь парфюмерией с подобным ароматом, так откуда амбрэ? В ту же секунду нашелся ответ на мой вопрос: благоухает брошенный на заднем сиденье бронежилет. Вчера вечером я принимала в нем ванну, в воду упала полная банка соли с ароматом ванили. Вот бы все загадки разрешались столь же быстро.

К ночи сильно подморозило, кашеобразная грязь на дороге превратилась в лед. Очень осторожно я выехала на проспект и со скоростью больного ленивца добралась до трактира «У бабушки Гусыни». Спустилась в подвал, толкнула дверь, очутилась в кромешной темноте и после легкого колебания спросила:

– Тим, вы уже спите?

В ответ не раздалось ни звука, я чуть повысила голос:

– Извините, что пришлось вас побеспокоить, но вы, похоже, передали мне неверное сообщение, повторите еще раз про прачечную и кошку.

Старик молчал. Из мрака не доносилось ни храпа, ни раздраженного бормотания. Я сбегала к малолитражке, вытащила из багажника мощный фонарь и вернулась в подвал.

Луч света побежал по стенам. Я чуть не выронила «прожектор». Ничто не напоминало о пребывании здесь Тима-плотника. Книги, одеяло, настольная лампа, чайник – все исчезло без следа, письменный стол был завален обломками досок, из которых торчали ржавые гвозди, на софе громоздилось несколько древних цинковых ведер, эмалированный бак и куча ветоши. На секунду мне показалось, что я перепутала двери, вошла в другой подвал. Но нет, никакой ошибки. За то время, что я безуспешно искала кошку в прачечной, Тим-плотник отсюда съехал. Что заставило старика покинуть насиженное место?

Я начала медленно обходить подвал и сделала первый вывод: человек, который пытался придать месту нежилой вид, совершил ошибку. Внезапно луч света выхватил скомканную бумажку, слишком белую, чтобы быть похожей на давным-давно оброненный листок.

Я снова сбегала к машине, взяла чемоданчик, пришла с ним назад, вынула резиновые перчатки, пинцет, пакет, подцепила смятую бумажку и поняла: это носовой платок с темно-красными пятнами. На полу, он где валялся, следов не осталось. Я осторожно опустила улику в пакет, заклеила его и уложила в чемоданчик.