Бабочка в гипсе - Донцова Дарья

– Как только вы ухитрились снять пальчики с носового платка? – усомнилась я. – Его структура пористая, сам платок ворсистый, очень мягкий.

Макс встал и подошел к столу:

– За последние годы криминалистика шагнула так далеко вперед, что становится страшно от ее возможностей. Восстановление полностью сожженного листа бумаги, реконструкция лица человека по черепу, определение личности по одному волосу – все это теперь рутина. В распоряжении экспертов есть прибор, способный на большой глубине обнаружить человеческие останки, или гель, помогающий снять отпечатки пальцев с тела в сильной стадии разложения. Но в случае с платком особых ухищрений не понадобилось. И это вовсе не платок, а салфетка, которой пользуются реставраторы книг.

Я заморгала, а Максим, очень довольный произведенным эффектом, продолжил:

– Старинные издания болеют, они старятся, могут заполучить грибок, покрыться плесенью. Есть много способов, при помощи которых книги берегут от напасти. В хранилищах стараются поддерживать определенную температуру и влажность, очень ценные экземпляры не выдают читателям, люди получают их электронную версию, не мусолят оригинал. А ученые, которым необходимо обратиться к древнему источнику, надевают особые перчатки. Иногда для излечения зараженной странице делают компресс: берут салфетку, пропитывают ее специальным раствором и вкладывают между листами. Салфетка имеет мягкую середину и более плотную глянцевую окантовку. Сделано это для того, чтобы плотные края не давали «горчичнику» сбиться, удерживали его в распрямленном состоянии, да и удалить «компресс» легче, если он не пропитал всю поверхность страницы.

– Отпечаток был оставлен на кайме! – догадалась я.

Максим прижал руки к груди:

– Сражен! Восхищен! Сбит с ног! Красавица, умница, блондинка! Зачем одной женщине столько талантов?

Но я пропустила мимо ушей ерничанье Макса:

– Кто этот Тимофей по профессии?

– Вор в законе, – ответил приятель.

– Я имею в виду работу, – уточнила я.

– Урка, – уточнил Вульф, – профессионал, последний из могикан. Был коронован в семидесятых годах, соблюдал понятия, не женился, не завел детей, богатства не копил, имел почет и уважение от коллег и авторитет в разных кругах. В середине восьмидесятых он вроде заболел рассеянным склерозом, перестал грабить квартиры и более в поле зрения МВД не попадал. Имеет хобби – реставрирует антикварные книги.

Я пригорюнилась:

– Наверное, он умер.

Макс деликатно кашлянул:

– Извини за неуместное напоминание, но кровь-то свежая. Ковригин, похоже, подцепил насморк, но это не смертельно. Милый Тимоша бодр и активен.

– Ему удалось почти четверть века прожить с диагнозом рассеянный склероз и не сесть в инвалидное кресло? – недоумевала я. – Интересный случай.

Максим плюхнулся на диван и подсунул подушку под голову.

– Не верю я в этот диагноз. Он его купил, чтобы от дел отойти: вор в законе может бросить ремесло, только если он умирает. Небось надоело деду по зонам скитаться, вот и придумал отмазку для своих. И авторитет сохранил, и воровать не надо. Ковригин уникальный тип, имел кличку Плотник, погоняло получил за умение так вскрыть захоронку, а потом аккуратно ее закрыть и, не оставив ни следа взлома, испариться, что кое-кто из потерпевших обнаруживал пропажу заветной заначки спустя много дней, а то и месяцев после кражи.

– Скорей уж его следовало прозвать «Призрак», – не согласилась я. – А то Плотник! Плотник… Плотник!!!

Макс сел, потом встал:

– Ты в порядке?

– Ковригин Тимофей Пантелеймонович! – заорала я. – Тим-плотник! Завтра же помчусь к деду и вытрясу из него информацию про Нину Силаеву! Вероятно, старик ее знает, раз согласился ей помогать! Хитрый, умный вор, но и такой может совершить ошибку! Бросил платок и попался! И у него на столе, в подвале, лежала старинная книга!

– При чем здесь Силаева? – серьезно спросил приятель.

Я сообразила, что он ничего не знает о моей встрече с Галиной Исайкиной, открыла было рот, но тут увидела, как Макс начал кружить вокруг стула, на котором висела моя одежда. Пришлось Вульфа остановить:

– Сядь! Невозможно беседовать с человеком, который носится, как ошпаренный суслик.

– Это что? – ткнул Макс пальцем в кофту.

– Некий предмет из трикотажа, женщины натягивают его в холодное время года, – обозлилась я. – Предвосхищая следующие вопросы, сообщу: рядом с пуловером – джинсы, извините за интимную деталь, колготки, ремень для поддержания падающих штанов и сумочка.

Максим схватил свитерок, потряс его, пошарил по карманам, вывернул наизнанку, затем оторвал от планки пуговицы, бросил на пол, раздавил, покачал головой и вцепился в брюки.

Я медленно попятилась к двери. Ну согласитесь, находиться в одной комнате с буйно помешанным опасно. Сначала Максик изуродует шмотки, а затем бросится на их владелицу.

– Что в сумке? – зашипел приятель, отшвырнув мои джинсы.

– Нужные вещи, – пролепетала я.

Максим, недолго думая, перевернул ридикюль и уставился на кучу выпавших из него предметов.

– До сих пор я ни разу не встретил девушку, у которой в сумке был бы порядок, – оценил он увиденное. – Зачем таскать при себе уйму барахла?

– Здесь исключительно необходимое, – насупилась я. – Пудреница, губная помада, ежедневник…

– Шесть конфет, – дополнил Макс. – Они к чему?

– Я их ем! Когда проголодаюсь.

– А расческа?

– Вот уж не ожидала столь кретинского вопроса! Отгадай с трех раз, для чего, – засмеялась я.

– Чтобы использовать ее вместо вилки, втыкая в шоколадки, – пробормотал Макс. – Ладно, пусть пачка платков, три скрепки, скотч и жвачка тебе крайне необходимы, но два кошелька! У тебя столько денег, что не влезают в один?

– В красном – деньги, в бежевом – дисконтные карты, их много, – пояснила я.

– Надо брать лишь те, которые понадобятся, – пожал плечами Макс. – Запланировала купить туфли – оставь дома ту карточку, где скидка на мебель.

– Вдруг поеду мимо магазина, где увижу замечательную скамеечку под ноги с изображением собачек? Это невозможно предвидеть заранее. И вообще, лучше покупать все спонтанно! – возразила я. – Хлоп, в витрине пальто, о котором я мечтала, да еще с большой скидкой. Жаба задушит приобретать его за полную цену, нужно воспользоваться предложением.

– А пробка от пивной бутылки? – развеселился Макс. – Ее роль какова? Ты их собираешь?

– Если от духоты чуть не падаешь в обморок, надо крепко сжать крышку в кулаке, и не потеряешь сознание, – поделилась я опытом.

– Оригинально! – похвалил меня Макс. – Боюсь спросить про антибактериальный спрей. Я представляю, зачем он может понадобиться особе, пасущейся по обочине трассы Владивосток – Киев, но тебе?

– Есть прямое шоссе с Дальнего Востока на Украину? – удивилась я.

– Как-то же люди с одного конца страны на другой едут, – разумно ответил Макс. – Так зачем пшик-пшик?

– Пшик-пшик, – повторила я звук, о котором говорил Герман, – пшик-пшик… Извини, я очень брезглива, а иногда требуется посетить общественный туалет. Выйду из кабинки, помою руки и продезинфицирую их.

– Телефон! – торжествующе воскликнул Макс. – Вот он!

– Ну да, сотовый, – согласилась я. – Ты себя хорошо чувствуешь? Давай померяем температуру!

Но приятель не обратил внимания на мое предложение. Он взял мобильный, в одну секунду разобрал его, выхватил из кучи деталей какую-то кнопку и возликовал.

– Нашел! Видишь? Что это?

– Потроха телефончика, – растерялась я.

– «Жучок»! – гаркнул Максик. – Некто снабдил тебя прослушкой.

Я вздрогнула:

– Прикалываешься?

– Я серьезен, как политик, обещающий народу светлое будущее, – сказал он. – Где ты оставляла аппарат?

Я погрозила ему пальцем:

– Пукающие подушки, пластиковые мухи, спрятанные в куске рафинада, исчезающие чернила, отрубленные пальцы из силикона. Ты большой мастер на развод, повеселился, и хватит. Собери телефон и послушай, что я расскажу.

Максим вынул из кармана авторучку и поднес к пупочке, она стала мелко подрагивать.

– Сейчас ты видишь «Эру» – портативный аппарат для обнаружения электронных шпионов. Это новейшая разработка, стоит офигенных денег, но они окупаются. Не имею ни малейшего желания шутить. Когда я прошел мимо стула с твоими шмотками, «Эра» среагировала. Постарайся вспомнить, где оставляла телефон без присмотра.

– Он всегда при мне, – растерялась я. – А как долго устанавливать «жучок»?

Макс приколист, но он знает меру и сейчас выглядел очень озабоченным.

– Спецу достаточно нескольких секунд, любитель провозится дольше, но и ему пяти минут за глаза хватит, – вздохнул Вульф.

– Ресторан! – осенило меня. – Я слопала, следуя твоему гнусному совету, папироли и бросилась в туалет. Сотовый остался на столе, мне было не до него. Под подозрением двое: Арсений Леонидович и официант.