Бабочка в гипсе - Донцова Дарья

– На каком курсе Марина? – задала я новый вопрос.

– Э… э… – замычал Женя, – э… э…

– Назови факультет, – велела я.

– Русской литературы, – обрадовался Евгений.

Мне стало смешно.

– Точно помнишь?

– Да, – уверенно ответил Слуцкий. – Она курсовую по Пушкину пишет.

– Может, ты неправильно расслышал, – усомнилась я, – и Марина обучается не в МГИМО, а в МГУ? – Я отлично знаю, что в Институте международных отношений факультета русской литературы нет и никогда не было.

– Я похож на идиота? – обиделся студент. – На фиг мне девка из университета. Они ж там нищие! Вот в МГИМО супергерлы, у каждой папаша олигарх, мать бизнесвумен. Мы с ней в клубе скорефанились.

Я исподлобья взглянула на Женю. В девятнадцатом веке французский писатель Оноре де Бальзак написал серию книг, среди героев которых был молодой, амбициозный, но нищий юноша, который приехал покорять Париж. Добиться успеха и богатства он решил, заводя романы с обеспеченными дамами. Одна ввела кавалера в высший свет, другая его одевала, обувала, кормила, на третьей, дочери весьма знатных родителей, альфонс женился. Сменились десятилетия, но молодых мужчин, желающих устроиться в этой жизни за счет слабой половины человечества, не стало меньше.

– И в каком клубе произошло ваше первое свидание?

– «Два кило», – чуть смущенно признался Женя. – Я ваще-то в такие не хожу. Отстой для гас-тарбайтеров и шлюх. Но у меня там приятель бармен, вот я и заглянул. Она у стойки сидела, сильно от остальных отличалась, платье дорогое, духи. Сказала, что на улице упала, каблук сломала, пришлось в ближайшее заведение зайти, в туалете грязь смывать.

– Давно вы знакомы? – улыбнулась я.

– Неделю, – спокойно ответил Женя.

Я встала:

– Спасибо за гостеприимство. Когда Марина вернется?

– Лекции у нее заканчиваются в пять, потом она в фитнес-клуб на Рублевке едет, к десяти дома будет, – выдал планы подруги Слуцкий.

Уже в дверях я не выдержала и спросила:

– Ты давно в Москве?

Глаза Жени забегали из стороны в сторону.

– Я коренной. С Тверской.

– Почему в общежитии поселился? – хмыкнула я. – Бесплатное жилье дают исключительно иногородним. Ты на каком курсе?

– На первом, – сник парень, – я сирота, родители умерли, дом наш блочный, три этажа, его расселяют, там воду и свет отключили, предлагают жильцам квартиры, но все очень далеко, за МКАД. Я привык около Кремля жить, вот и не соглашаюсь, жду достойный вариант. Меня ректор пожалел, временно дал общагу.

Следовало уйти, но я не сдержалась:

– И Марина тебе поверила?

– Я никогда не вру, – торжественно заявил студент.

– Все лгут, – пессимистично высказалась я, – вопрос лишь в том, зачем и по какому поводу. Женщины часто скрывают свой возраст, а я, например, постоянно говорю подругам при встрече: «Шикарно выглядишь, похудела, помолодела». Аптекарски чистая брехня, но злого умысла или корысти в ней нет ни грамма. Хочу сделать знакомой приятное, и все. Но ты другое дело. Деточка, на Тверской отродясь не было трехэтажных блочных домов.

Слуцкий дернул плечом:

– Ну… типа… не совсем на ней живу… Сбоку!

– С одной стороны там Никитская улица и многочисленные переулки, застроенные в прежние века, когда о блочных кубиках не имели понятия, с другой – Петровка, Неглинная и, опять же, небольшие переулки, вроде Столешникова. Никакой массовой застройки. Еще учти, что в столице редко можно встретить трехэтажные панельные здания, это характерно для провинции. Да, сейчас в Москве стараются улучшить людям жилищные условия и действительно предлагают квартиры за Кольцевой. Но тех, кто не соглашается на быстрый переезд, не лишают ни света, ни газа, ни воды. Это запрещено законом. Охотно верю, что в каком-нибудь далеком городе местная власть способна на самоуправство, но в столице полно газет и телеканалов, которые охотно раздуют инцидент. Так откуда ты?

– С Москвы, – уперся Женя.

Я махнула рукой и захлопнула дверь. Вернусь сюда в десять вечера и потолкую по душам с дочерью олигарха, получившей от родителей затрапезную нору в непрестижном районе. Отлично понимаю, как обстояло дело. Марина и Женя отчаянно врали друг другу. Оба они из провинции, мечтают осесть в Москве, найти себе пару с пропиской. Девушка представилась столичной жительницей, Женя тоже не подкачал. Первая спела песню про МГИМО и родителей, второй нафантазировал дом на Тверской. Ну да мне их ложь неинтересна, хочу лишь выяснить, какое отношение имеет к девушке Тимофей Пантелеймонович. Может, он сдал ей жилплощадь? Если Марина платит Тиму-плотнику за аренду, то у «студентки» должен быть его телефон. Отыщу бывшего уголовника – сумею напасть на след Нины. А сейчас позвоню Герману и попрошу рассказать, что он смог выжать из записи моих бесед с Силаевой.

– Не один час на это убил, – сразу пожаловался Герман.

Но я не стала жалеть компьютерщика.

– Добрые дела очищают карму, в следующей жизни тебе это зачтется.

– Дурацкий мне достался характер, – гудел Герман, – если включился в задачу, обязан ее решить, никогда не бросаю ничего на полпути.

– Приклей на дневник золотую звездочку, – съехидничала я, – давай по теме.

Герман со смаком чихнул.

– Первый разговор снайпер вел из небольшого помещения, скорее всего, хорошо изолированного. Вероятно, сидел в квартире с закрытыми окнами и дверью. Ничего я не выудил, кроме тихого «пшш, пшш». Зато понял, что голос изменен, слегка поработал над звуком и с большой долей вероятности могу сообщить: говорила женщина. Эй, ты почему не удивляешься?

– Ну надо же! – воскликнула я. – Баба-киллер!

– Ты знала, – обиделся Герман.

– Лучше сказать «предполагала», – ответила я.

– Больше всего инфы я выжал из другой записи, – продолжал Герман, – сначала я услышал звук «Тук-тук, тук-тук», потом «Пшш-бух-бух», «Пшш-бух-бух».

– Ты уже рассказывал, – напомнила я.

– А вот и нет! – не согласился Герман. – Было «пшш», «пшш» – без «бух-бух». На той, ранней, записи звук тихий, деликатный, откуда он – непонятно. Но тут у меня случился насморк! Чертов босс неделю чихает, всех заразил! Я купил в аптеке спрей, нажал на дозатор и услышал «Пшш», «Пшш». Снайпер пользовался каким-то лекарством. Их сейчас часто выпускают в баллончиках: от астмы, ангины, простуды, головной боли, чего только нет.

– Очень глупо звонить по важному делу инкогнито и одновременно пользоваться медикаментами, – усомнилась я.

Герман чихнул.

– Вовсе нет. Я вот, например, сейчас себе в нос собрался пшикнуть, дышать невозможно!

– Мы обсуждаем рабочие дела, ты не скрываешь своей личности, не хочешь остаться неизвестным, не боишься быть арестованным за применение оружия. А снайпер сделал все, дабы запутать следы, и взялся за спрей? Где логика? – повысила я голос.

– Случается, что человек из-за спазма не может продолжать разговор, – выдвинул свою версию Герман. – На нервной почве парализует горло или схватывает судорога. Волей-неволей обратишься к аптечке. Снайпер говорил, а затем крохотная пауза, «пшш», «пшш» и продолжение беседы.

– Она прервалась на пару секунд, – протянула я, – ей понадобилось принять дозу. Это говорит о том, что у тетки хроническое заболевание, поэтому она носит в сумочке ингалятор. Ну, допустим, спрей с валерьяной.

– Что-то мне подсказывает: ты знаешь, кто она, – буркнул Герман.

Я решила не рассказывать парню про Нину, про то, как Силаева при мне пользовалась ингалятором, поэтому сделала вид, что не заметила его последнего замечания, и быстро сказала:

– Или у нее банальная простуда!

– Думаю, первое предположение более верное, – подхватил Герман. – Насморк придает голосу небольшую гнусавость, звук «н» иногда звучит как «д». Человек говорит не «нет», а «дет». Но в представленном материале подобного дефекта не наблюдается.

– Хорошо, теперь вернись к последней записи!

– Там другой «пшш», более сильный, сопровождаемый «бах-бах» и еще «тук-тук». Я искал в базе звуков целый час, – не преминул пожаловаться Герман.

– Есть такая? – недоверчиво спросила я.

– Ага, – подтвердил Герман, – прикольная вещь, в ней часто звуковики из кино шарятся, рекламщики. Видела клип про зубную пасту? Там человек яблоко откусывает, с хрустом. Знаешь, как его воспроизвели?

– Кто-то с шикарными клыками лопает за кадром фрукт, – предположила я.

– Нет, – засмеялся Герман, – это проделывал бобр, ему давали самую крепкую антоновку, животное и хрумкало. У человека так громко и аппетитно не выйдет.

Я притворилась огорченной:

– Кругом обман.

– Не верь услышанному, подвергай сомнению увиденное, – завел Герман.

– Только улики не лгут, они молча рассказывают правду, – завершила я известное высказывание. – Что ты выяснил?

– Место, откуда снайпер звонил в последний раз, находится возле стройки, «пшш, пшш, бух-бух» – звук от сваезабивающей техники, причем не простой, а той, что применяют в мостостроении.