Право бурной ночи - Ольховская Анна

– Да, вот такой я мерзавец, – скромно согласился Алексей. – Но зато у меня есть замечательная армия, готовая за меня в огонь и воду.

– Рабовладелец!

– А кому сейчас легко!

Затем Виктор перезвонил Гришуне и строго-настрого приказал ему с места не двигаться и дожидаться их приезда. Григорий Бенедиктович попытался сопротивляться, напомнив, что уже двенадцатый час ночи. Сопротивление было растоптано в зародыше грубо и жестоко. Рявкнув в последний раз: «Сидеть на месте, я сказал!», Виктор отключился.

– Рабовладелец, говоришь, – философски произнес Алексей, не глядя на своего помощника. Тот лишь молча пожал плечами, и они вышли из квартиры.

Возле студии было тихо и пустынно, только в кустах слышалась какая-то возня и завывания.

– Гриша? – вопросительно посмотрел на Алексея Виктор.

– Вряд ли, скорее всего, коты. Хотя… – Алексей открыл дверь студии и позвал: – Григорий, сокол мой ясный, ты где?

– Тут! – бодро отрапортовал Таратайкин, спускаясь со второго этажа. Да, поработал он над своим внешним видом на славу, сходство было поразительное.

– Ну, докладывай, господин Майоров, – усмехнулся Алексей, – как все прошло?

– Алексей Викторович! Это такая женщина! Такая женщина! – Гришуня закатил глазки от восторга. – Редкий виртуоз в определенном смысле, вы уж мне поверьте!

– Да я не об этом! – досадливо махнул рукой Алексей. – Ты мне лучше скажи, о чем вы говорили, как она себя вела?

– Мы, если честно, говорили мало, – застеснялся вдруг Григорий Бенедиктович. – Как только Виктор ушел, она на меня как кинется!

– Бедняжка! – сочувственно покачал головой Виктор.

– Ну почему, – масляно ухмыльнулся «бедняжка», – почаще бы меня так атаковали, да еще такие красотки. В общем, пока я смог дотащить ее до той комнаты, которую мне указал Виктор, она содрала с меня половину одежды. Ну и я, конечно, не терялся, – гордо выпятил хилую грудь Гриша.

– Парик, надеюсь, не свалился? – поинтересовался Алексей.

– Обижаете, Алексей Викторович, никогда со мной такого не случалось! – возмутился Таратайкин и продолжил: – Ну вот. Потом было много разного, даже я кое-чего не знал, а часа через два, когда я ее просто обожал, она вдруг перестала шептать и заговорила обычным голосом.

– Ну-ну, и что она? – нетерпеливо поторопил рассказчика Алексей.

– Лежу я такой весь довольный, обожаю ее, значит, целых два часа, – не удержался от повторения Гриша, – а она сидит возле столика, пьет шампанское, одета только в себя. А фигурка! – он зажмурился. – Я начинаю обожать ее все сильнее. Она замечает эту подробность, хохочет так звонко и говорит: «Ты, Алешенька, не очень на меня рассердишься, если я скажу, что я не Анна Лощинина?» А я к этому моменту обожаю ее уже до потери пульса, поэтому и говорю, притягивая ее за руку поближе для укрепления процесса обожания: «Солнышко, а мне все равно, кто ты, я от тебя без ума!» В общем, зовут ее Жанна, и она вас, Алексей Викторович, давно хотела. Говорит, эта самая Лощинина куда-то срочно уехала и разрешила Жанне вместо себя к вам подкатить.

– Стоп-стоп, погоди, – вмешался Алексей. – Куда уехала, зачем?!

– Да я, если честно, не очень интересовался, – виновато потупился Григорий Бенедиктович. – Не до того было. Ну, уехала – и ладно. Мало ли какие дела у человека, что тут такого?

– Ни черта ты не понимаешь! – взорвался Алексей. – Не могла она взять и уехать, ведь мы…

– Алексей, не горячись, – прервал его Виктор. – Гриша прав – мало ли что. Ты, Гриша, молодец, – обратился он к Таратайкину, – справился на «отлично». Что вы решили с этой Жанной дальше делать?

– Она позвонит мне, то есть вам, Алексей Викторович, утром, – проблеял Гришуня, ошарашенный всплеском эмоций Майорова. – Мы договорились в ресторан сходить.

– Какой…, ресторан! – заорал опять Алексей. – Ты же не можешь светиться под видом меня, когда и где тебе заблагорассудится! Короче, она позвонит, я с ней переговорю, а потом поставлю тебя в известность – что и как. А сейчас Виктор тебя домой отвезет. Отдыхай, приводи себя в порядок, только не напейся на радостях, понял?

– Я его лучше опять запру, – мрачно сказал Виктор, – целее будет.

– А как насчет, хм, – замялся Гриша, – ну, насчет оплаты.

– Ты только посмотри на этого суслика! – восхитился Алексей. – Мало того, что с красоткой развлекся, так ему еще и плати за это! Да вы, сударь мой, альфонс!

– Так я же, – сник Гриша, – мы же договорились, я старался.

– Да ладно, не грусти, – потащил его к выходу Виктор, получишь свои деньги, вот довезу тебя домой, там и обилечу, когда я тебя обманывал!

– Никогда! – повеселел Таратайкин, и они ушли.

Алексей стоял посреди комнаты и брезгливо осматривал беспорядок, учиненный сладкой парочкой. Так, теперь нужно забрать всю следящую аппаратуру, посмотрим, что получилось. Черт, забыл спросить, удалось ли Таратайкину маячок прицепить. Алексей включил следящее устройство, но на мониторе ничего не было видно – просто схема города и ничего больше, никакой светящейся точки. Одно из двух – либо не работает, либо этот павиан забыл обо всем на свете. Хорошо, что у Алексея есть Шурочкины бойцы. Кстати, может, совсем обнаглеть и попросить Шурочку, чтобы кто-либо из ее подружек убрался тут. Хотя нет, они сразу поймут, что тут происходило, а кумир в их глазах должен быть непогрешим. Ладно, пусть Виктор с этим разберется. Алексей устало потянулся. Ну что ж, вроде все пока складывается удачно.

Утром Алексея разбудил звонок Шурочки. Она сообщила, куда вечером отправилась «фифа». Это оказался один из дорогих частных пансионов, где количество комнат было небольшим, но уровень обслуживания соответствовал заоблачной цене. Так, значит, эта Жанна – дама, мягко говоря, небедная. По словам Дины, отдежурившей ночь возле пансиона, мадам ночью никуда не уходила и до сих пор находится там. Сейчас Дину сменила Люся, так что незамеченной «фифа» не уйдет. Алексей искренне поблагодарил свою преданную помощницу, отчего та еще больше прониклась к своему кумиру и от осознания своей нужности пребывала в непрерывном экстазе. Получив от Алексея разрешение отдыхать и ждать его звонка с дальнейшими инструкциями, Александра Семеновна побежала зажигать благовония и курильницы в молельной комнате, увешанной плакатами ее божества и уставленной вещами, принадлежавшими когда-то ему же. Центральное место коллекции занимали старые носки Алексея, заимствованные Шурочкой непосредственно из мусорного мешка, вынесенного Катериной.

Едва Алексей закончил разговор с госпожой Лапченко, прозвонился Виктор. Он был уже у Таратайкина и ждал дальнейших указаний. На вопрос Алексея по поводу маячка из трубки послышались невнятные вопли Гриши, из которых можно было сделать вывод, что вчера павиан забыл обо всем на свете. Слегка запыхавшийся после чтения нотаций этому необязательному типу Виктор сказал, что следов нотаций на теле нет, беспокоиться не о чем. Сидим и ждем в боевой готовности. В общем, команда Алексея работала четко и слаженно. «Вот что значит мудрое руководство!» – похвалил себя главнокомандующий и направился в душ. Он знал, что можно не спешить особо, поскольку вряд ли эта Жанна является жаворонком. Она, судя по всему, сова. Или нет – неясыть. Ненасытная ночная хищница.

Неясыть проснулась около одиннадцати. Запиликал мобильный. Алексей взял трубку.

– Аллоу! – пропел женский голос, старавшийся звучать бархатно, но получалось сатиново.

– Жанночка! – изобразил восторг Алексей. – Доброе утро, солнышко, как спала?

– Плохо, – кокетливо грустила Жанна, – одной в постели холодно, а тебя рядом не было, мой огненный тигр!

– Ну, прелесть моя, – ворковал Алексей, с трудом сдерживая смех – надо же, «огненный тигр», пошлость редкостная, – ну ты же знаешь – светиться я не могу, поэтому и вынужден скрывать свою любовь!

– А ты меня и вправду любишь? – голосом маленькой девочки прочирикала собеседница. Господи, ну и дура же!

– Ты знаешь, я человек опытный, у меня было много женщин, – с интонациями какого-нибудь Хуана-Карлоса из бразильского сериала страстно завыл Алексей, – но такую, как ты, встречаю впервые! Ты – моя звезда! (Что за чушь я несу?)

– Так ты не сердишься, что я тебя обманула и под видом Анны появилась?

– Ну, конечно же, нет! (Убил бы!) Я осознанно создал барьер вокруг себя, ведь столько сумасшедших поклонниц, вот и приходится скрываться. Но твоя любовь смела этот барьер! (Меня сейчас вырвет!) И очень хорошо, что ты оказалась знакома с Лощининой, просто замечательно, что так все сложилось, что Анне пришлось уехать. (Прости, зайцерыб, это для пользы дела.) Только вот небольшая проблемка вырисовывается.

– Какая еще проблемка? – капризно протянула Жанна.

– Понимаешь, любовь моя, все-таки тексты эта Лощинина пишет неплохие. Собственно, ради них я и поддерживаю с ней отношения. Скажи, а она надолго уехала?