Клубничное убийство - Куликова Галина Михайловна

«Господи, кто такой Мухин? — с ужасом думал бедняга, ощупывая голову, украшенную шишкой. — Почему, когда подходит один человек, мне кажется, что это кто‑то совершенно другой?! Невероятно». Повинуясь порыву, он позвонил «ноль три», продиктовал адрес и сообщил, имея в виду себя, что на вечеринке одному человеку стало очень плохо. У него сильная тошнота и видения. Позвонил — и тут же забыл об этом.

Как ребенок, который расчесывает до крови болезненный прыщик, Балязин продолжал следовать за своим кошмаром, и чем дальше, тем сильнее холодело его сердце. «Я отравился навсегда, — думал он. — Это не галлюцинации, это белая горячка».

Пеструхин между тем находился примерно в том же состоянии. В ужасе от того, что не помнит своего имени, адреса и всего остального, что так важно для всякого человека в здравом уме, он присел за маленький столик, на который официанты складывали чистые тарелки и ножи, и замер, истово копаясь в черных глубинах памяти.

Вице‑президент последовал за ним, подтащил поближе колченогий стул и уселся напротив. Пеструхин поглядел на него умильными глазами, достал из кармана визитку, бросил на нее короткий взгляд, затем протянул через стол руку и сказал:

— Разрешите представиться. Марина Николаевна Лихачева, начальник отдела сбыта.

— Очень приятно, Марина Николаевна, — ответил Балязин, замирая от ужаса. — Как ваши дела?

— Прекрасно, прекрасно. Я тут, видите ли, отдыхаю в уголке.

Официант, притащивший очередную стопку чистых тарелок, поставил ее на стол и, закатив глаза, шепнул своему напарнику:

— Эти корпоративные вечеринки — просто жуть малиновая. Напьются, накурятся всякой дряни, надышатся, нажуются… Я бы на месте нашего шеф‑повара не особенно парился. По‑моему, они все равно не понимают, что едят.

Алла Белоярова некоторое время стояла на одном месте, держа в руках пакет с календарем и сумочку Люси Антиповой. Ни секретарши, ни Милованова на горизонте не наблюдалось. Тогда она направилась к Яковкину, который весь вечер попадался ей на глаза с одной и той же женщиной — женой директора завода игристых вин, крупной шатенкой с красивыми формами и затуманенными глазами. Шатенка носила звучное имя Бэлла и вполне приятную фамилию Куприянова. Было ясно, что она любит свое тело, любит всех, кто обращает на нее внимание, любит своего мужа, который держится на расстоянии и присматривает за ней издали. Время от времени супруги обменивались понимающими взглядами. Это не мешало Яковкину вертеться поблизости и обхаживать Бэллу.

— Послушай, Ярослав, — обратилась Белоярова к своему ответственному секретарю, оттаскивая его в сторону. — Тут у меня сумочка Антиповой. Ты за ней последи, пока сама Антипова не вернется.

— Алл, но я не могу, — ответил тот, пританцовывая на месте. — Мне нужно будет ненадолго отлучиться.

— Ты уже отлучался, — зло заметила та. — Полагаю, не один. Смотри, чтобы тебе не надрали задницу.

По губам Яковкина скользнула сальная улыбка:

— Не беспокойся.

Белоярова не любила, когда что‑нибудь складывалось не так, как она задумала. Сумочка Антиповой по‑прежнему ей мешала. Поэтому вместо того чтобы отойти, она раздраженно спросила:

— Ну, хоть кто‑нибудь из наших поблизости есть? Клебовников или Полусветов на худой конец?

— Клебовникова я недавно видел возле стола с закусками. Он показался мне подозрительно мрачным. А Полусветов скорее всего уже слинял. Наверное, подцепил какую‑нибудь дурочку и теперь рассказывает ей «подлинные» истории из жизни Версаче.

— Мне кажется, я где‑то видела эту женщину, — неожиданно перебила его Белоярова, указав глазами на Бэллу. — Никак не вспомню…

— Вполне возможно, вполне, — пробормотал Яковкин. — Она ведь жена Куприянова. Светская, так сказать, львица. — Он усмехнулся. — Где угодно ты могла ее встретить. Скорее всего на какой‑нибудь тусовке.

Алла неохотно согласилась и машинально потрогала свою сумочку. Клебовников, который следил за ней из‑за колонны, сразу понял, что она на ощупь проверяет, на месте ли пистолет. Вероятно, оружие придало ей уверенности, потому что она снова приосанилась и вздернула подбородок. Нашла кого‑то глазами в толпе, явно оживилась и двинулась вперед. Из‑за грохотавшей музыки, которая уже давно растрясла все его внутренности, Клебовников практически оглох и мог полагаться только на зрение.

Между тем Белоярова увидела того, кого, собственно, искала с самого начала — Пеструхина. На ходу она достала из пакета календарь и с хищной улыбкой подошла к своей жертве.