Пускай меня полюбят за характер - Лютикова Люся

Неловко подхватив Ангелину под шею и коленки, я понесла ее в комнату, по дороге с удивлением отметив, что она очень легкая. Или это я такая мощная девушка? На широкой кровати, где в прошлый раз лежала Виолетта Владленовна, карлица казалась совсем маленькой и хрупкой. Я приложила ухо к ее груди: стучит сердце или не стучит? Ничего не услышала, от ужаса покрылась испариной и заметалась по квартире в поисках аптечки. Никаких лекарств не нашла, вернулась к Ангелине, обнаружила ее в таком же бессознательном состоянии и бросилась к телефону. «Скорая» не отвечала.

Может быть, она действительно не убивала свою мать? — мелькнула у меня мысль. Уж больно она слаба. Таким не до убийств, самим бы выжить.

— Алло, — откликнулась наконец «03».

— «Скорая»? Срочно! Человек умирает! Сердечный приступ! — заголосила я.

— Опишите симптомы, — равнодушно ответил женский голос.

— Какие еще симптомы? — возмутилась я. — Лежит и умирает! Быстрее приезжайте!

— Не надо… — прошептала Ангелина, — не надо врача.

Я бросила трубку и скакнула к кровати. Ну, слава богу, очнулась!

— Что принести? Воды? Таблетку?

Ангелина едва заметно покачала головой:

— Ничего. Сейчас пройдет. У меня это часто бывает. Сосуды.

Я участливо держала ее за руку. Лицо карлицы постепенно розовело.

— Ну зачем же, голубушка, так реагировать? — ласково завела я. — Разве я желаю вам зла? Мою подругу обвиняют в убийстве. А я просто хочу узнать правду, вот и все.

— Правду… — эхом откликнулась Ангелина. — Какую правду? У каждого она своя.

Если подойти к профессиональному спорту с логической точки зрения, то это, без сомнения, бессмысленное занятие. Взять, допустим, тяжелоатлета. Ну, поднимает он штангу весом в двести килограммов, ну, в триста. А зачем рвать жилы, если любой подъемный кран легко оторвет от земли целую тонну? Годы тренировок и пыхтения потрачены на занятие, заранее обреченное на поражение. Ведь ясно же, что кран — вне конкуренции.

В чем смысл спорта? В здоровье, скажете вы. И попадете пальцем в небо. Среди профессиональных спортсменов здоровые люди встречаются нечасто. Травмы, вывихи, переломы, растяжения, проблемы с сердечно-сосудистой системой, губительные для организма последствия употребления допингов — вот что вы найдете в медицинской карте любого спортсмена. Так не лучше ли время, потраченное на изнуряющие тренировки и соревнования, провести на мягком диване с хорошей книгой в руках? Я искренне убеждена: здоровым спорт не нужен, а больным — вреден.

Но Виолетта Копейкина в молодости придерживалась иного мнения. Юная пловчиха всеми силами стремилась к одному — к золотой олимпийской медали. На эту цель было брошено все — бешеная работоспособность, недюжинная сила воли и великолепные природные данные. Будучи юниором, Копейкина выигрывала одно соревнование за другим. Тренер Виолетты, который сам остановился на «бронзе» в чемпионате РСФСР по плаванию, прочил своей подопечной большое будущее.

Однако судьба распорядилась по-другому. В восемнадцать лет юная Виолетта влюбилась. Ее избранником стал девятнадцатилетний Толя Григоров, блондин и весельчак. Толик занимался конькобежным спортом и тоже подавал большие надежды. Виолетта окунулась в любовь, как в омут, и потеряла счет минутам и дням. Очнулась девушка только на третьем месяце беременности. Все мечты о спортивных свершениях мгновенно потеряли свой блеск, теперь Виолетта хотела только любить и быть любимой. Ну и, конечно, законно оформить отношения.

Но создание крепкой ячейки общества и воспитание детей шли вразрез с честолюбивыми планами Анатолия. Не для того он вырывался из глухой сибирской деревушки, чтобы повторить судьбу миллионов неудачников, которых засосала семейная рутина. Известие Виолетты о том, что у них будет малыш, Григоров воспринял как предательство. Он попытался уговорить ее избавиться от ребенка, но Копейкина была непреклонна. Спортсмен пришел в бешенство: Виолетта пошла на поводу у своих животных инстинктов самки и наплевала на его высокие устремления. В общем, Анатолий, не колеблясь, порвал с ней.

Это сегодня женщина, решившаяся родить ребенка вне брака, стала почти привычным явлением. А тогда, в середине прошлого века, она превращалась в парию. Все, начиная от врачей в женской консультации и заканчивая начальниками отделов кадров, получали моральное право осуждать ее, презрительно кривить губы и намекать на принадлежность к древнейшей профессии. Прибавьте сюда то обстоятельство, что в нашей стране и так каждому гражданину ежедневно достается своя доля хамства со стороны тех, кто облечен какой-либо властью, и вы поймете, насколько тяжело приходилось матерям-одиночкам.