Монстры из хорошей семьи - Донцова Дарья

– Работаем? – шепотом спросила Наташа.

– Ага, – ответила Анеля, – апчхи!

Из стены выпало еще одно яйцо.

– Этак мы вам все запасы переколотим, – зашипела Наташа.

– Ерунда, – бойко ответила я, – нет проблем!

Федор одобрительно кивнул, и я обрадовалась – наконец-то сумела угодить пиарщику.

– Покатились, – приказала Наташа.

– Камера, – отозвался Вадим.

– Пишем! – сообщил Костя.

Анеля взяла микрофон:

– Вы ненавидите Смолякову. За что?

– Кто? Я? С чего вы взяли?

– Ой, – скривилась Анеля, – давайте честно!

– Наоборот, люблю Миладу!

– Никогда не поверю. Может, еще и Бустинову тоже?

– Да! С удовольствием читаю ее книги.

– Ладно вам, – засмеялась ведущая, – право, смешно! У Смоляковой такие тиражи и такая слава, что ее необходимо ненавидеть.

– Простите, если разочаровала, – сухо ответила я. – Смолякова очень талантлива и крайне работоспособна, а у Бустиновой бешеная фантазия.

– А что есть у вас?

– Ну… трудно саму себя хвалить.

– На вас работают негры?

– Нет, пишу сама.

– Угу! А продакт?

– Что?

Анеля сложила губы куриной попкой.

– Я готовилась к интервью.

– Не сомневаюсь.

– Прочла одну из ваших, так сказать, книг… Там главная героиня не пьет растворимый кофе, постоянно его ругает, зато принимает лекарство аспирин и ест макароны определенной марки. Сколько вам заплатили?

– За что? – не поняла я.

– За скрытую рекламу лекарства, изделий из твердых сортов пшеницы и за киллерство растворимого кофе.

От глупости вопроса я икнула, моментально зажегся газ на плите.

– Но… понимаете… сама принимаю аспирин, – невесть почему принялась я оправдываться.

Честно говоря, мне было крайне некомфортно. Наверное, так ощущает себя ни в чем не повинная жена слишком ревнивого мужа. Приходит бедняжечка с работы уставшая, а на пороге супруг с бейсбольной битой в руках и воплем на устах: «Отвечай, мерзавка, с кем, когда, где, сколько раз?» Ну и как убедить подобный экземпляр в своей верности, если он и слушать не хочет, потому что заранее предполагает: вторая половина врет…

– Аспирин помогает от боли, во всяком случае, мне – безотказно, а макароны я люблю с сыром. Это же книга, – пыталась я объяснить свою позицию Анеле, – нельзя же вообще без всяких названий. Что же касается растворимого кофе, то и в самом деле считаю его гадостью и никому не советую употреблять.

– Понятно, – кивнула Анеля. И тут же добавила: – Кто не виноват, тот так долго не оправдывается. У вас есть дети?

– Нет.

– Почему?

– Ну… пока не получились.

– У вас с мужем намечается развод? Фиктивный брак?

– Странный вопрос, – стала злиться я.

– Вполне обычный. Если нет детей, то интимные отношения на нуле.

– Вам не приходило в голову, что у людей случаются проблемы со здоровьем?

В глазах Анели вспыхнул огонь.

– СПИД? Сифилис? Что у вас?

– Ничего из вышеперечисленного.

– Но ведь вы только что говорили про болезнь.

Мое терпение иссякло, и я набрала полную грудь воздуха. Ну, держись, Анеля! Сейчас…

– Давайте прервемся на пару минут, – вдруг вклинился в интервью голос Федора, – Арина привезла свой любимый торт.

– Да? – выпятила нижнюю губу Анеля. – И где он?

Я встала и принесла из кухни здоровенную коробку.

– Вот.

– «Кондитерская на Кутузовском», – протянула Анеля. – Да, видно, вам за скрытую рекламу шикарно платят, если позволяете себе такие сладости. И вообще – дом, иномарка… Скажите, в нашей стране можно честно зарабатывать?

Мне стало обидно до слез. Я не ворую!

– У Арины есть муж, – решил по непонятной причине прийти мне на помощь Юра.

– Да, верно, – еще более желчным голосом согласилась Анеля. – А он кто? Тихий, скромный владелец алмазных копей?

– Олег простой сотрудник МВД, майор, – ответила я.

– И сколько он берет за закрытие дела? – мгновенно отреагировала Анеля. – Какую сумму потребует от убийцы, чтобы выпустить того из СИЗО?

У меня потемнело в глазах от злобы.

– Это ваш любимый торт? – ласково спросила Наташа.

– Да, – быстро ответил за меня Федор. – У Арины существует традиция: по субботам, вечером, они всей семьей, с чадами и домочадцами, пьют чай. Но сегодня госпожа Виолова купила торт специально для вас. Ну, дорогая, не томи нас, открывай коробочку!

Наташа захлопала в ладоши, свет начал моргать.

– Ой, – опомнилась режиссер, – все время забываю про то, что нахожусь в «умном доме».

– Чего ради понта не сделаешь! – фыркнула Анеля. – Голой задницей на лед сядешь, лишь бы телевидение приехало и тебя засняло.

Внезапно злоба покинула меня, на смену ей пришла жалость. Наверное, Анеле очень трудно жить – ездит со съемочной группой к известным, чаще всего обеспеченным людям, вот и обливается завистью. Нет бы ей понять, что ничего никому не досталось даром. Фильм следует снять, книгу надо написать, скульптуру вылепить, песню спеть… Тот, кто много и упорно работает, непременно добьется успеха. Как ни банально данное высказывание, оно от затасканности не потеряло актуальности. Кстати говоря, большинство людей это понимает, но встречаются экземпляры, твердо уверенные: актриса N потому стала яркой звездой, что переспала со всеми членами съемочной группы, а писательница М добилась запредельных тиражей, наняв литературных негров. Но тогда бы мы имели огромное количество «великих» женщин, ведь что может быть проще: лежишь на диване, а тебе на блюдечке с голубой каемочкой достаются слава и деньги. Ан нет, не так все просто, без таланта, трудолюбия и упорства не обойтись. И еще: наверняка тот, кто подозревает других в неблаговидных поступках, сам бы охотно побежал к пресловутому дивану, но его отчего-то не зовут. Почему? Может, зависть и злоба не живут одной семьей с настоящим талантом? И по какой причине именно в среде журналистов такое количество желчных неудачников, зарабатывающих каннибальством? Вот и Анеля из той самой категории. Может, попробовать утешить ее, сказать: «Не расстраивайся, какие твои годы, еще придут и слава, и деньги. Только не трать силы на поиски дерьма в другом человеке».

Нет, не стану поучать Анелю. Ей и так плохо от вида этого дома и джипа, а тут еще и малооригинальные нравоучения выслушивать придется…

– Давай подниму крышку, – предложил мне помощь Федор. – Однако странно, торт такой высокий…

– Что ж тут необычного? – улыбнулась я, разрезая ленточку.

– Насколько помню, «Радость кокетки» стандартного размера, – пояснил пиарщик, хватая картонный цилиндр.

На секунду меня царапнуло недоумение. «Радость кокетки»? Вот незадача, как всегда, я перепутала название. Просто беда, не способна запомнить самую простую вещь.

Вот какой торт велел купить Федор! Наверное, он пробовал его у кого-то в гостях и решил: тележурналистам следует подать именно такой. А я перепутала и приобрела «Счастье…» э… э… Чье же счастье сейчас откроется на столе? Ах да, Лолиты! Очень надеюсь, что кондитерский шедевр под этим названием окажется вкусным. Хотя какие тут могут подстерегать сюрпризы? В одном торте чуть больше крема и чуть меньше цукатов, в другой положат какао, третий посыплют марципановой крошкой.

– Вау! – взвизгнула Анеля.

– Ого-го! – подхватил Юра.

В этот момент я заваривала на кухне чай. Услышав восхищенные возгласы, я снисходительно улыбнулась. Кондитерская на Кутузовском не зря славится на всю Москву, вот и сейчас съемочную группу охватил восторг от одного вида «Счастья Лолиты».

– Быстро сними его, – потребовала Анеля.

– Нет, – ожил Федор, – никогда!

Весьма удивленная реакцией пиарщика, я приблизилась к столу, глянула на выпечку и застыла.

«Счастье Лолиты» оказалось огромной лепешкой нежно-зеленого цвета, очевидно, изображающей лужайку. А на ней в непринужденной позе возлежала мужская фигура из черного шоколада, выполненная с пугающим натурализмом. Глаза у негра были темно-синими, очевидно, роль очей играла голубика, рот кондитер выполнил из сочной клубники, торс отлил из чистой какао-массы. В пупке фигуры торчало здоровенное кольцо, сильно смахивающее на золотое, но при более детальном рассмотрении становилось понятно: это цукат из лимонной корочки. Но самое невероятное имелось у «шоколадного зайца» пониже пояса. Природная деликатность не позволяет мне… да.. кхм.. извините, попытаюсь все же довершить описание африканца. Так вот, в том месте, где начинаются ноги, имелось нечто, размером почти с останкинскую телебашню. Собственно говоря, именно из-за этого «нечто» коробка и оказалась столь высокой.

– Ничего себе! – выдохнул Юра. – Никогда такого не видел, хоть в баню часто хожу.

– В буфете подобное не выставят, – протянула Наташа.

– Так я не про торт, – пояснил Юра, – а про… ну… сама понимаешь…

– Креативно, – хихикнул Костя. – А его едят? Хотя лично я не сумею укусить это!