Магия госпожи Метелицы - Донцова Дарья

Вернувшись в Москву, Люся узнала, что Полина вышла замуж за Григория Пенкина и уехала жить к нему.

Елизавета Никитична и Владимир Петрович через пару лет умерли, родительскую квартиру Хатунова продала. Игорь Леонидович скончался, когда Люсенька получила диплом филолога. По специальности Мусина проработала несколько лет, она сидела в НИИ и умирала там от скуки, получая крохотную зарплату. Потом Люся влюбилась в своего однофамильца Виктора Ильича Мусина и родила троих детей. Небольшая двушка Игоря Леонидовича, в которой жила разросшаяся семья, стала им тесна, а денег на новое жилье у пары не было.

Виктор Ильич прекрасный муж, заботливый отец и талантливый ученый. Он написал сначала кандидатскую, потом докторскую диссертации, работал в университете. Одна беда, его зарплаты едва хватало на прокорм птенцов и покупку необходимых вещей. Пытаясь как-то решить жилищный вопрос, Виктор обратился в риелторское агентство. Хитро улыбающаяся Майя, владелица конторы, предложила профессору интересный вариант.

– Вы отдаете нам свою двушку, а я нахожу вам взамен большую квартиру, четырехкомнатную.

– Такое возможно? – поразился Мусин.

– Почему нет? – вкрадчиво сказала Майя. – Вы попали к лучшим специалистам по жилью.

Через месяц она привела Мусина в двухэтажный барак и начала петь песню.

– Здесь площади сто сорок метров, до метро пять минут пешком, рядом парк, дом находится в одном дворе со школой. Сказочный вариант.

– Места много, – обрадовался наивный, хотевший сделать жене сюрприз профессор, – но само здание… оно не очень хорошо выглядит.

– Да, – согласилась Майя, – помещение аварийное, однако именно в этом соль нашего предложения. Вы вселитесь в здание, его через год будут расселять, по закону многодетным семьям жилье предлагают в первую очередь, и меньше ранее занимаемой площади им выделять нельзя. Получите роскошные апартаменты в башне, которую возводят в парке. Видите стройку? Ее специально затеяли, чтобы переселить туда народ из подлежащего сносу в микрорайоне жилья.

Профессор, умный, но крайне наивный в житейских вопросах и порядочный человек, считал всех вокруг честными людьми, он поверил Майе и оформил сделку, попросив ее:

– Как сделать так, чтобы жена ничего заранее не узнала? Хочу преподнести ей сюрприз.

– Для наших клиентов любые услуги, – прочирикала Майя. – Оформлю от ее лица доверенность, есть у меня нотариус, она все сделает. Вам не о чем беспокоиться.

Через несколько недель Виктор Ильич привел жену в барак, открыл квартиру и торжественно заявил:

– Солнышко! Смотри! Сто сорок метров! Они наши! Можем переезжать завтра.

Люся остолбенела и, не сдержавшись, крикнула:

– С ума сошел? Тут ремонт пять лет делать надо.

– Тебе не нравится? – испугался муж. – Нам здесь недолго жить, скоро переберемся вон в ту башню.

Люся через силу улыбнулась, похвалила мужа за предприимчивость, а потом кинулась звонить Полине, попросила:

– Твой муж человек с огромными связями, может он разорвать сделку с недвижимостью? Витя сглупил ужасно. Извини за беспокойство, вешаю на тебя свою проблему.

– Давай адрес, – потребовала Поля и, узнав его, воскликнула: – С ума сойти! Это же барак во дворе моей гимназии. Он не муниципальный, принадлежит министерству. Его никто сносить не собирается! Я давно от него избавиться хочу, но это невозможно.

– Что же делать? – заплакала Люся. – Витя мне ничего о своих планах не говорил, хотел сюрприз сделать. В школе у тебя я никогда не была, понятия не имела, где она находится, и вообще мы с тобой последний раз месяцев восемь назад разговаривали! Не хочу жить в этом сарае. Да, места там много, но состояние квартиры удручающее, денег на ремонт нет.

– Ты до сих пор не работаешь? – уточнила Полина Владимировна.

– С тремя-то детьми? – вопросом на вопрос ответила Люся. – Сто раз пыталась устроиться, но как только в кадрах слышат слова «многодетная мать», мигом все вакансии оказываются заняты.

– Успокойся, – велела Полина Владимировна, – перезвоню тебе завтра. Не хнычь. Все будет хорошо.

Хатунова не подвела, на следующий день она связалась с Люсей и сказала:

– Есть три новости, одна плохая, две интересные. Сделку разорвать нельзя.

Мусина горько зарыдала.

– А ну перестань, – прикрикнула Поля, – я давно просила мужа решить проблему с бараком, это убожество мне поперек горла стоит, портит вид гимназии. Гриша долго договаривался с его владельцами, утряс массу вопросов, и на следующей неделе там начнется капитальный ремонт за счет моего супруга. Прежних жильцов, алкоголиков-уголовников-наркоманов, переселят, а профессор с семьей останется. Здание полностью переоборудуют, сменят коммуникации, проводку, вообще все приведут в порядок, у тебя будет новая просторная квартира. Апартаментов в доме останется всего четыре. У тебя будет лишь трое соседей.

– Господи, спасибо тебе, – заплакала Люся.

– Что за манера по каждому поводу сырость разводить, – пробурчала Хатунова. – И последнее, мне в школе нужен библиотекарь. Пойдешь работать в гимназию?

– Да, – едва не упав в обморок от счастья, закричала Мусина, – да, да, да.

– Но детей твоих бесплатно на обучение взять не смогу, – предупредила Полина.

– Не надо, они прекрасно себя в обычной школе чувствуют, – затараторила Мусина.

– Напоминаю тебе наш уговор, – продолжала Полина. – Когда ты, вернувшись из Ялты, стала мне звонить, хотела познакомиться с Григорием Алексеевичем…

– Ты сказала, что муж не должен знать о наших близких отношениях, – перебила ее Люся, – и вообще никому не надо говорить, что я выросла в доме дяди Володи и тети Лизы. Мы с тобой не знакомы. Я не поняла, почему ты выдвинула такое требование, но подчинилась. Домой я тебе не звоню, если нужно поболтать, набираю служебный номер, ни дни рождения, ни Новый год мы вместе не справляем. На мою свадьбу ты не пришла и велела Виктору о тебе не рассказывать. Я подчинилась, хотя до сих пор недоумеваю, почему так?

– Есть тайна, которую я открою, когда тебе исполнится пятьдесят, – пообещала Полина. – Сейчас же знай, если распустишь язык, мне может быть очень плохо.

– Я не болтлива, неужели ты еще этого не поняла? – обиделась Люся.

– Не дуйся, – попросила Поля, – я тебя очень люблю и всегда помогу, но втайне от всех. Когда начнешь работать в школе, будем вести себя как директор и библиотекарь. У меня женский коллектив, не хочу, чтобы знали о наших истинных отношениях. Одни педагоги захотят активно дружить с тобой, чтобы иметь возможность просить тебя лоббировать свои интересы перед владелицей гимназии. А другие объявят тебе войну. И первые, и вторые будут бегать в мой кабинет, хвалить тебя или ругать. Поэтому между нами должны быть исключительно деловые отношения. Виктору Ильичу сообщать, что реконструкцию барака затевает Григорий Алексеевич, не следует. Твой муж хороший человек, он хотел как лучше, пусть думает, что его план удался и его усилиями семья обрела прекрасное жилье. Психологический комфорт супругу…

– Полина, я поняла, что нельзя распространять информацию о наших давних близких отношениях, – остановила ее Люся. – Нет необходимости долго и упорно объяснять, почему ты этого не желаешь. Я тебе навсегда за ремонт и предоставленную работу благодарна и никогда не забуду, что твои родители для меня сделали. Давай больше никогда не заводить бесед об этом. Я не раскрою рта. Точка. Финиш.

Полина понизила голос до еле слышного шепота.

– Когда-нибудь я поведаю правду, и ты поймешь, что молчать тебя я просила и ради твоего блага. Никому никогда не сообщай о нашей дружбе, и упаси тебя бог вспомнить пещеру и все, что с ней связано. Не слышали мы с тобой о заводе «Уникс»!

Мусина скрестила руки на груди и посмотрела мне в глаза.

– Услышав последнюю фразу, я сообразила, что Поля боится кого-то или чего-то, связанного с дурацкой организацией «Свобода или смерть», но вопросов задавать не стала. Я спокойно работала в гимназии, мне там нравилось. Правда, коллектив специфический, кругом бабы, из мужчин один Кокозас, жуткий зануда. Тетки постоянно сплетничали, но скандалов не затевали, изображали, что любят друг друга. Хотя иногда пламя сквозь пепел пробивалось. Мария Геннадьевна мечтала выйти замуж, это у нее никак не получалось, а Авдотья Громушкина, психолог, большим успехом у сильного пола пользуется, вечно ее кто-то после занятий на парковке в машине ждет, и автомобили всегда разные. Один раз Маша не выдержала и Авдотью при всех шлюхой обозвала, а та в ответ: «Гулящая лучше, чем унылая старая дева». Мария вспыхнула. «Я просто разборчивая. В отличие от некоторых, со всеми в койку не валюсь. Жду свою любовь». «Задерживается принц, – засмеялась Громушкина. – Золушке скоро сорок с гаком стукнет. Дам тебе совет: когда королевич нарисуется, выброси из дома все свои реактивы, перестань старинную мебель реставрировать». «Почему?» – не поняла Шитова. Авдотья понизила голос: «Школу осенью атаковали тараканы, наглые твари прямо во время уроков по классу маршировали, ни одна дезинфекция их не брала. А сейчас прусаков нет. Куда они подевались?» «Я их вытравила, – вскинула голову учительница химии, – посидела недельку, поэкспериментировала и составила яд, убойный для насекомых и безопасный для людей». «Вот-вот, – закивала психолог, – ты у нас мастер по части химических изобретений, то свой лак для мебели составляешь, то зелье от тараканчиков. Узнает принц, что его красавица талантливая отравительница, способная любого втихаря на тот свет отправить, и удерет! Страшно с такой дело иметь, чуть что, она в кефир отравы накапает!»