Лампа разыскивает Алладина - Донцова Дарья

– Чего с ним? – поинтересовалась я.

Ася прищурилась.

– Не поверишь! Орет ночами! Диван изодрал. Кошку хочет!

– Он же у тебя кастрат! – удивилась я. – А таким дамы не нужны!

Залыгина пригорюнилась.

– Я сама так думала, оттого и в лечебницу вовремя сволокла. Только, оказывается, очень редко, ну на десять тысяч раз один, бывает, когда инстинкт продолжения рода после операции не исчезает. Вот Макс подобным оказался. Согласись, данный казус мог случиться лишь со мной.

Я обозрела тихо умывающегося британца.

– Ну, думаю, заведи мы кота, попали бы точь-в-точь в такую лужу. И чего теперь делать, опять оперировать?

Ася хихикнула.

– Отрезать-то у Макса больше нечего, только хвост.

– Ну и ну! Кот будет орать постоянно?

Залыгина пожала плечами.

– Сказали, следует провести курс гормонотерапии, и супермачо переключится на жрачку. Знаешь, у кошек как у мужиков: если интерес к бабам потерял, на еду потянет.

– Так чем я могу помочь?

Ася протянула упаковку.

– Можешь ему таблетку дать? У меня не получается!

Я засмеялась.

– Ничего хитрого, элементарная задача. Что Максик больше всего из еды уважает?

Ася на секунду призадумалась.

– Шпроты. Прямо тащится от них!

– Чудесно! – воскликнула я. – Смотри, как надо действовать. Дело больше трех минут не займет, и то основная часть времени уйдет на вспарывание банки. Эй, Максюша, топай сюда.

Осторожно вскрыв железный кругляш, я вытащила одну рыбку, сунула ей в брюшко таблетку и положила на мойку.

– Макс, угощайся.

Британец легко взлетел вверх, облизнулся и в мгновение ока слопал шпротину, не оставив на блестящей нержавейке ни крошки.

– Вот, – радостно возвестила я, – крэкс, фэкс, пэкс!

– Здорово, – воскликнула Ася, – ой, смотри!

Макс внезапно разинул розовую пасть с мелкими острыми зубами, икнул, и… абсолютно целая, невредимая таблетка упала в мойку.

– Безобразник, – констатировала я, – ладно, попытка номер два.

Следующая рыбка исчезла внутри бело-рыжей туши. Мы с Асей уставились на Макса. Ик. Лекарство вновь вывалилось наружу.

– Пакостник, – вскипела Залыгина.

– Не нервничай, – успокоила я ее, – сейчас еще попытаемся.

Когда в плоской банке осталось лишь сильно и противно пахнущее рыбой масло, Макс заурчал и принялся намывать морду. Так и не проглоченное им снадобье я смыла в трубу и велела Асе:

– А ну, держи его! Хватай на руки. Не хотел по-хорошему, станем действовать по-иному. Сейчас просто впихну в него пилюлю. Значит, так. Бери его, как младенца, левой рукой. Правой нажми Максу на щеки, котяра разинет пасть, я вложу туда таблетку, и все дела.

Ася кивнула, мы приступили к практическим действиям. Можете не поверить мне, но Макс меланхолично разжал челюсти, я проворно сунула на розовый язык белый кругляшок и перевела дух.

– Супер! – воскликнула Ася.

В то же мгновение таблетка шмякнулась на плитку.

– Вот тварюга! – вскипела хозяйка.

– Не стоит ругать кота, – миролюбиво ответила я, – мы сами виноваты. Повторяем ситуацию. Только на этот раз я зажму ему рот, досчитаю медленно до десяти и лишь тогда уберу руку. Схарчит, как миленький!

Сказано – сделано. Пальцы Аси снова стиснули рыже-белые щеки, Макс покорно разжал зубы, я моментально впихнула препарат и стала говорить:

– Раз, два, три…

На счет «десять» моя ладонь отпустила круглую морду.

– Ну? – поинтересовалась Ася. – Съел?

– Похоже, да, – кивнула я.

– Надо проверить.

– Как?

– Разожму ему пасть, а ты глянь, – предложила Залыгина.

Я села на пол, мое лицо оказалось около коленей соседки, чуть ниже морды Макса.

– Давай!

– Ага, – бормотнула Ася, – ну, зырь.

Я попыталась заглянуть в пасть Макса, открыла от напряжения рот и в то же мгновение ощутила на языке нечто противно-скользкое, сильно воняющее рыбой. От неожиданности горло само по себе сделало глотательное движение, комочек провалился в желудок.

– Что это было? – еле ворочая от отвращения языком, спросила я.

– Таблетка, – сдавленным голосом прошептала Ася, – Макс тебе ее прямо в рот выплюнул.

Я бросилась в ванную, забыв про необходимость вытирать подметки о тряпки, и принялась яростно чистить зубы, пытаясь избавиться от вкуса и запаха шпрот.

Когда я вернулась в кухню, Ася, сидевшая в той же позе, продолжая прижимать к себе меланхолично взирающего на мир Макса, затараторила:

– Лампушечка, не волнуйся! Это абсолютно безвредное для человека средство, в нем всего лишь очень маленькое количество кошачьих гормонов. Тебе от них хуже не станет, наоборот…

– Что? – перебила я Асю. – Перестану приставать ко всем кошкам во дворе?

Залыгина захихикала.

– И ничего смешного, – сердито заявила я, – теперь обязательно запихну в пакостника таблетку, чего бы мне это ни стоило. Из принципа! И вообще, я не привыкла, чтобы коты в нашем доме своевольничали. Ладно, на войне как на войне! Ася, садись на четвереньки, зажимай рыже-белую гадость ногами, руками держи лапы, а я уж всуну пилюлю.

Но, увы, и эта попытка оказалась неудачной, на полу прибавилась новая таблетка.

– Отлично, – прошипела я, – испробуем новую тактику.

– Эй, эй, фу, уходи, – заорала Ася.

Я обернулась и увидела, как Капа и Феня быстро подбирают с плитки полуразмокшие лекарства.

– Немедленно выплюньте! – завопила я, кидаясь к щенкам, но поздно. Мопсята проглотили находки и весело закрутили толстыми хвостами.

– Просто издевательство! – в сердцах закричала Ася. – Тот, кому надо съесть, выплевывает, а те, кому и близко к лекарству подходить нельзя, сожрали! Офигеть!

– Ничего, – процедила я, – сейчас Максу мало не покажется. Вот!

– Это что? – вытаращила глаза Ася.

– Одеяло!

– Зачем?

– Закатаем в него Макса, – бодро заявила я. – Только морду снаружи оставим. И тип-топ!

– Ничего не получится, – безнадежно вздохнула Залыгина. – Уже столько раз пытались, и шпротами кормили, и морду держали, и коленями зажимали, а толку? Вылетает таблетка назад. Пусть уж орет, ну не посплю недельку, в конце концов Макс утихнет, станет жить по-прежнему!

Я посмотрела на наглую кошачью морду и возмутилась.

– Ася! Оставить его победителем с осознанием того, что он хитрее человека? Ну уж нет! Давай, клади кота на стол, начнем следующую, уж не знаю какую по счету попытку. Кстати! Гениальная идея.

– Какая? – насторожилась Ася.

– Значит, таблетки он выплевывает?

– Сама же видишь!

– Классно. А порошок?

– Что?

– Ну, если растолочь препарат, то как? Слабо Максу будет от него избавиться!

– Верно, – обрадовалась Ася и тут же сникла: – Ага, а как в него пыль всыпать?

– Очень просто! – засмеялась я. – Вот гляди, разминаю пилюлю, потом беру самую простую шариковую ручку, пластмассовую, прозрачную, вытаскиваю стержень, ага… правильно. Теперь осторожно насыпаю ложкой внутрь пустой пластиковой трубочки лекарство. Остается лишь вдунуть его в пасть твоего противного Макса. И как ему от мелких частиц избавиться? До утра плеваться станет, и ничего не получится. Ясно? Закатывай пакостника в одеяло! Морду снаружи оставь. Молодец! Ложись сверху, прижми его животом, раскрывай рот. Ася! Не сама пасть разевай, надави Максу на щеки. Во! Здорово! Фу-фу-фу-фу!

Белое облачко дисперсной пыли влетело внутрь спеленутого животного. Макс от неожиданности чихнул, раз, другой, третий…

– Ну что? – гордо воскликнула я. – Победил тебя человек, царь природы? Не вылезает таблеточка! То-то.

Секунду Макс лежал неподвижно, потом его и без того большие глаза начали расширяться, расширяться, расширяться… Уши прижались к голове, усы встопорщились, изо рта полезла пена.

– Что с ним? – испуганно вскрикнула Ася, отпрянув от спеленутого котика.

– Не знаю, – прошептала я, – похоже, снадобье начинает действовать! Гормоны ожили и пошли в атаку!

В ту же секунду всегда спокойный, даже апатичный Макс издал жуткий звук, на описание которого у меня на данном этапе просто не хватает слов. Толстое бело-рыжее тело выпуталось из пледа. Я попятилась. Обычно дружелюбный кот выглядел устрашающе. Густая шерсть вздыбилась, хвост и усы стояли торчком, а из лап высунулись разом все, несомненно очень острые когти. Глаза котяры бешено вращались в орбитах, изо рта лезла пена.

– Ты уверена, что препарат отбивает охоту к сексу? – прошептала я. – Может, ты перепутала и…

Договорить фразу мне не удалось. Утробно воя, Макс понесся по столу, расшвыривая лапами все попадающиеся на пути предметы. Сила в коте проснулась молодецкая, он легко снес полную сахарницу, солонку и банку с остатками масла из-под шпрот. На беду, около стола, как всегда, в радостном ожидании, мельтешились мопсы. Дождь из сладкого песка обрушился на Аду, соль досталась Капе, но больше всех «повезло» Муле, ее искупало в вонючем масле. Сообразив, что происходит нечто неправильное, Капа обиженно запищала, Феня, Рамик и Рейчел кинулись облизывать засахаренную Аду. А еще кое-кто считает собак безмозглыми тварями! Отчего-то никому из стаи не взбрела на ум идея попробовать языком «просоленную» Капу! Муля, покрытая скользкой, вонючей жидкостью, тоже проявила находчивость. В мгновение ока, прытко и резво, забыв про величавость и возраст, Мульяна бросилась в коридор. По пути она интенсивно встряхивалась, разбрасывая веер мелких, масляных брызг. Я знала, куда спешит мопсиха, – Муля направляется в мою спальню, чтобы, взобравшись на кровать, вытереться об одеяло и подушки. Следовало схватить нахалку, отпереть в ванную и сунуть в воду с шампунем, но моя голова была занята Максом.