Камин для Снегурочки - Донцова Дарья

Тихо переругиваясь, мы докатили до места, где происходило торжество.

– Таньк, бери урода, – велел Ванька.

– Он тяжелый.

– И че?

– Может, поможешь? – с легкой надеждой спросила я.

Ваня выпучил подкрашенные глаза:

– Думай головой. Мы – звезды! Нам западло самим такое таскать. На то есть специально обученные люди, в данной ситуации – это ты. Хватай страшилище да топай за нами, приседая и кланяясь. Имей в виду, это пока мы тут, в автобусе, среди своих, ты тоже человек, а на тусовку вас, черную кость, не звали! Ясненько?

Я молча стала вытягивать гнусно ухмыляющегося Брамбеса наружу. Спасибо, Ваня, что указал мне на мое место.

В зале, украшенном гирляндами цветов, стояла очередь из гостей. Все держали в руках пакеты, коробки, кульки, перевязанные яркими лентами. От роскошных букетов одуряюще пахло. Аромат лилий, роз и каких-то неизвестных мне экзотических растений смешивался с благоуханием разнообразного парфюма, коим щедро облилась публика. У меня защипало в носу, а на глаза начали наворачиваться слезы. Интересно, вдруг у меня аллергия на что-нибудь? Очень некстати было бы сейчас свалиться тут в приступе кашля или с отеком Квинке.

Рита пристроилась в хвост.

– А почему здесь очередь? – наивно поинтересовалась я.

– Так к Кудрявенькому стоим, – пояснила Рита, – подарки вручать, поцелуи раздавать. Сейчас оближем благодетеля, коньячку хряпнем, тарталеточку сожрем, пару гадостей друг другу скажем, и адью!

Я стала оглядываться по сторонам.

– Ой, сколько народа!

– Ничего удивительного, – стала меня вводить в курс дела Рита, – вообще тусовка делится на две части. Первая, самая большая, это профессионалы.

– Кто?

Певица кивнула в сторону седовласого, пожилого мужчины, одетого самым странным образом. Крупное, накачанное тело обтягивали джинсы молодежного покроя, торс облегала майка, сделанная из рыболовной сети. К престарелому красавчику жалась девчоночка щенячьего возраста, очень хорошенькая, просто картинка.

– К вопросу о профессионалах, – стала самозабвенно сплетничать Рита, – знакомься, плейдед Игорек. Вроде он писатель, но книг его не видела. Шляется по всем светским мероприятиям, постоянно в сопровождении дурочек, лет им столько, что нашему Игорьку суд больше даст, если, конечно, узнает, чем дедуся занимается. Сам он, правда, уверяет, будто еще и полтинник не разменял. Хотя следует признать, Игоряша не самый противный, он малышек в свет выводит, экономит на ресторане и пыль в глаза глупышкам пускает, дескать, со всеми дружу. А вон там парнишка-красавчик, видела?

– Да, – кивнула я.

– Актер Васенька, специалист по стареющим эстрадным дивам, – захихикала Рита, – переходящее знамя.

– А где он играл?

– Пока нигде.

– Почему же актером называется?

Рита развеселилась окончательно.

– Что же ему, альфонсом представляться? А вон там Ардо маячит, музыкальный якобы критик, про всех гадости пишет, но он хоть работает, гнида. А остальные! Цирк прямо, с вечеринки на вечеринку кочуют, все, как один, великие, только никто их картин не видел, книг не читал, песен не слышал. Впрочем, им не позавидуешь. Прикинь, как тяжело по банкетам носиться. Опять же с одеждой проблема, в одном и том же показываться нельзя.

– А нормальные люди тут есть?

– Ага, – кивнула Рита, – это вторая часть туски, те, кто редко веселиться ходит. Нина Загребина, вон та, в желтом костюме, она косметолог, новых клиентов ищет, Рома Красков, модельер, Саша Бронский – стилист… Эти по работе пришли. Ой, привет!

– Кому это ты машешь?

– Марине Батиной.

– Как? Самой Батиной? Эта невзрачная женщина в джинсах суперпопулярная певица?

– Точно.

– Почему она так просто одета?

Рита тяжело вздохнула:

– Знаешь, у меня от твоих вопросов голова кругом идет. Почему, почему! По кочану! Батина себе имя уже сделала. Чем выше звезда, тем меньше спеси, если нормальный человек, конечно. А если два дня на эстраде, вот тогда – да! Софочка! Ты шикарно выглядишь!

Я вздрогнула и увидела стройную даму неопределенного возраста, облаченную в черное платье – безукоризненный наряд, к которому невозможно придраться.

– Я очень рада встрече, – улыбнулась секретарша всесильного босса.

– Ты меня не узнала? Я Глафира!

– Глаша! Новый имидж?

– Йес!

– О! Отлично! Полнейшее перевоплощение. Даже голос изменился, – Софья явно издевалась над Ритой, мигом поняв ситуацию.

Риточка суетливо стала совать клевретке букет.

– Это тебе.

– Мне? С какой стати?

– Просто из любви, – щебетала моя хозяйка.

Разинув рот, я наблюдала за происходящим, и тут кто-то грубо начал выхватывать у меня Брамбеса.

– Я сам вручу подарок, – прошипел невесть откуда взявшийся Свин.

– Эй, – возмутилась я, – это Глафира купила!

– Давай сюда!

– Но она без презента останется.

– Поспорь еще! – рявкнул Свин.

Тут толпа внезапно рассосалась, и мы очутились возле именинника. Я постаралась не расхохотаться во весь голос. Стало понятно, отчего ехидные люди шоу-бизнеса прозвали этого типа Кудрявеньким. На отполированном до блеска черепе виновника торжества не было ни одного волоса.

– Дорогой мой, – взревел Свин, – я просто счастлив, что вижу тебя! Спасибо за приглашение.

– Тебе спасибо, что нашел время, – осклабился Кудрявенький, – там, в зале, подан легкий закусончик, надеюсь, отдохнешь, расслабишься.

– Уж я прям не знал, что тебе подарить, – принялся врать Свин, – полгода голову ломал, мучился, ну неохота VIP-набором отделываться. Хотел нечто эксклюзивное подарить, чтобы не как у всех. И вот нашел!

Продолжая улыбаться, продюсер вырвал из моих рук Брамбеса и посадил его рядом с Кудрявеньким.

– Смотри, какой классняк, – вещал Свин, – я специально заказал его в Лондоне в магазине «Сувенир эксклюзив», его четыре месяца изготавливали. Я даже бояться начал, что не успеют к дате. Только сегодня, сволочи, самолетом прислали! Видишь, как я тебя люблю! Думаю, никто ничего подобного не подарил!

Я с уважением покосилась на Свина. Однако он ловкий человек! Мигом сочинил историю, такое не всякому дано. Сейчас Кудрявенький произнесет приличествующие случаю слова благодарности, мы быстро проглотим пару бутербродов и можем наконец-то ехать домой!

Но отчего-то в зале, битком набитом людьми, установилась странная тишина. Кудрявенький начал медленно приобретать фиолетовую окраску.

– Во прикол, – с восхищением прошептал некто за моей спиной, – даже зажим для галстука с буквой Б.

Я уставилась на Кудрявенького. На носу устроителя праздника сидели круглые очки, шеи не наблюдалось, квадратный подбородок лежал на широкой груди, плавно перетекающей в живот. Из туловища торчали коротенькие обрубочки. А теперь прочитайте описание Брамбеса. Здорово, да? Да еще, как назло, всесильный владелец радиовещательной сети был облачен в темный костюм, белоснежную рубашку, а галстук его украшал зажим с буквой Б. И какая разница, что Кудрявенький приобрел свой прикид в супер-пупер фирме и заказал украшение у ювелира? Брамбес в одежонке, сделанной рукастыми китайцами, смотрелся ничуть не хуже, а заколка, прихватывающая его «гаврилку», была точь-в-точь такая же, как у Кудрявенького: золотая с весело переливающимися камушками.

– Класс, – шептал голос за спиной, – честно говоря, Свина я терпеть не могу, но сейчас прям зауважал! На такое не всякий отважится! Он небось в Лондон фотку отправил. Одно не пойму, откуда он узнал, что Кудрявенький на тусовку нацепит? Не иначе как подкупил его прислугу.

И тут Ванька, решивший нарушить ужасное молчание, суетливо воскликнул:

– Игрушечка еще и петь может!

Свин разинул рот, но Ванька уже ткнул пальцем в коробочку.

– Фр… хр… пр… – понеслось над толпой, – ай…

Грохнул хохот.

– Вау, – простонал за мной тот же голосок, – это еще прикольней!

Я обернулась, увидела щуплого мальчика в розовой блузочке со стразами и спросила:

– Понимаете, о чем он поет?

– Конечно, – кивнул тот.

– Сделайте одолжение, переведите.

– Я супербосс, всех раздавлю, голову оторву, кто обидит Брамбеса, тот покойник, вон, вон, убирайтесь прочь, лучше убить, чем вам помочь, – радостно сообщил юноша и сложился пополам от смеха.

Защелкали вспышки фотоаппаратов, журналисты кинулись к Кудрявенькому, толкая друг друга, они гомонили:

– Встаньте около двойника!

– Классный прикол!

– Вот это снимочек будет!

Кудрявенький, очень хорошо понимающий, что случившееся нужно обернуть шуткой, обнял Брамбеса.

– Действуйте, ребята, – велел он борзописцам, – я давно так не смеялся. Я его работать посажу, а сам подамся в горы, на лыжах кататься.

После того как были сняты все кадры, Кудрявенький глянул на Свина и ласково сказал:

– Ну спасибо, порадовал!

– Да уж, – с каменным лицом повторила стоявшая рядом Софа, – повеселились!