Идеальное тело Пятачка - Донцова Дарья

Варю требовалось кормить, девочка, приученная спать в общей спальне с одногруппниками и дежурной ночной няней, пугалась темноты и отдельной комнаты, плакала, звала мать в самый неподходящий момент. Варя была полностью адаптирована для жизни в детском коллективе. В школе-то она мгновенно завоевала авторитет и благодаря закалке, полученной на пятидневке, стала лидером класса, а вот дома первоклассница превращалась в пугливое существо, ни под каким видом не соглашалась оставаться в одиночестве.

Сначала Беата уговаривала дочь, потом начала наказывать: ставила в угол, отвешивала оплеухи, уносилась из дома, не обращая внимания на вопли испуганной девочки. Но долго гулять молодой мамочке не удалось. В блочном доме звуки хорошо разносятся, и соседи пригрозили безалаберной Беате, что сообщат в милицию о ее безответственном поведении. Пришлось гулёне коротать вечера дома, что, как понимаете, любви к девочке мамуле не прибавило.

А потом кто-то посоветовал нежной мамаше отвести до зубовного скрежета надоевшую девчонку в спортивную школу.

Варя отлично помнила, как рано утром, еще затемно, Беата приволокла ее в холодный зал и поставила перед тощей черноволосой теткой в красном спортивном костюме. Малышку вынудили проделать простенькие упражнения, и тренер вынесла вердикт:

– Беру.

И началась другая жизнь. К семи утра Варя приезжала на первую тренировку. Тренерша Виолетта Евгеньевна нещадно гоняла детей, не лучше был и хореограф Андрей Павлович, вооруженный длинной линейкой.

– Держи спину, – беспрестанно повторял он, – подними подбородок.

Если балетному репетитору казалось, что ученица недостаточно старательна, он без зазрения совести щелкал ее по спине тонкой деревяшкой. Это было очень больно! Вообще боль теперь стала постоянной спутницей малышки. Особенно тяжело ей пришлось, когда начались упражнения на растяжку.

Виолетта Евгеньевна звала четырнадцатилетних гимнасток и коротко приказывала:

– Тяните.

Те сажали Варечку на мат, одна держала ступни, другая садилась ей на спину, добиваясь, чтобы девочка сложилась, как перочинный ножик. Если та начинала плакать, рьяные помощницы тренера отвешивали ей оплеухи и орали:

– Не фиг сопли лить! Нас растягивали, и мы молчали, вот и ты заткнись!

После утренней тренировки строем шли в классы. Слава богу, учителя к спортсменкам не придирались. Наверное, понимали, что наука не полезет в их головы, поэтому дипломатично ставили тройки, но от домашних заданий не освобождали, наоборот, требовали писать доклады. Напомню вам, что во времена детства Богдановой готовую работу скачать из Интернета было невозможно, приходилось самой корпеть над учебниками.

Отсидев школьную смену, Варя вновь оказывалась в зале. Домой девочек отпускали часов в девять вечера. Уроки ученица Богданова чаще всего пыталась приготовить в метро. Около половины одиннадцатого Варечка вваливалась в квартиру, и, поверьте, теперь ей было глубоко наплевать на то, что Беата не встречает дочь с горячим ужином в руках. У малышки было лишь одно желание: доползти до кровати и рухнуть в нее. Часто сил не хватало даже на то, чтобы снять одежду. А еще ее все время мучил голод, гимнасток держали на постоянной диете, полакомиться мороженым приравнивалось к измене Родине. Если Виолетта Евгеньевна, глянув на весы, кривила губы, у Вари начинал болеть желудок. Она великолепно знала, что следом раздастся команда:

– Надеваешь две пары треников, цепляешь на ноги утяжелители и бегаешь кросс вокруг здания до тех пор, пока можешь дышать. Если совсем будет невмоготу, делаешь еще пять кругов.

Это была любимая присказка тренерши.

– Устала? Еще пять раз выполни упражнение, и хватит, – частенько повторяла она.

Первое время Варя ненавидела гимнастику, потом привыкла и поняла, что Виолетта не злая. Строгая, требующая результатов, не терпящая лени, лжи, любящая говорить: «Человек должен трудиться, выспишься в гробу», – тренерша заботилась о воспитанницах.

Кто купил Варе на окончание второго класса красивое платье и туфли? Виолетта. Кто дарил ей дефицитные по тем годам махрушки, наклейки и прочие милые детскому сердцу фенечки? Тренер. Кто постоянно давал житейские советы и улаживал конфликты с учителями? У кого на плече рыдала Варечка, когда с ней приключилась несчастная первая любовь? Кто каждый день проверял ее дневник? Ответ всегда будет один – Виолетта Евгеньевна. Беату дочь порой не видела неделями. Когда она убегала на первую тренировку, заботливая мамочка спала, когда возвращалась, родительница отсутствовала.

Однажды в пятом классе училка задала сочинение на тему «Мои родители».

– Напишите, где они работают, как отдыхают, куда вместе ходите, – дала примерный план работы русичка.

Одноклассницы лихо заскрипели перьями, одна Варя впала в ступор. Ну нельзя же честно настрочить в тетради: «Мою мать зовут Беата, а больше я о ней ничего не знаю. Мама со мной никогда не разговаривает, а отца я ни разу в жизни не видела»... За такую откровенность ей влепят двойку! Пришлось пятиклашке выдумывать историю о милой мамуле, которая печет пироги и водит дочь в зоопарк.

Свои первые награды Варечка стала зарабатывать, чтобы порадовать Виолетту Евгеньевну. Гимнастка Богданова старалась изо всех сил, легко получила звание мастера спорта, побеждала на соревнованиях, подавала огромные надежды, девочку включили в юношескую сборную, сделали запасной в команде взрослых. Пошел, как говорят спортсмены, результат. И тут умерла Виолетта, у нее случился инфаркт.

Варечка тяжело пережила кончину наставницы, заболела, попала в больницу.

Примерно через год после смерти тренерши Богданова пыталась восстановиться в сборной. К ней отнеслись с пониманием, передали ее милейшей Людмиле Николаевне, но тандем наставник – ученик не сложился. Накануне восемнадцатилетия Варя оказалась у разбитого корыта: образования она не имела, читала с трудом, писала с ошибками, ни о каком поступлении в вуз речи не было. Беата, обнаружив дочь дома, пришла в глубочайшее негодование:

– Иди работать, – приказала она Варе, – я не собираюсь кормить бездельницу. Кстати, пора матери помогать, с тебя плата за коммунальные услуги. Хватит барыней жить!

Варечка посмотрела на серую от злости женщину, взяла сумку и ушла вон из дома. Куда? В никуда.

Первое время Варя ночевала у подруг, потом ей удалось устроиться танцовщицей в стрип-клуб. Больше года Богданова вертелась у шеста и пользовалась неизменным успехом, для бывшей гимнастки не составляло труда проделывать головокружительные трюки. В конце концов девушка познакомилась с одним клиентом, богатым холостым Борисом, и забеременела от него. Кавалер велел ей рожать, Варя не хотела оставлять ребенка, поэтому тайком легла в больницу. Операцию сделали плохо, в клинике спортсменка провалялась больше месяца, а поправившись, не пожелала возвращаться в стриптиз. До Богдановой дошли слухи, что Борис ищет ее, вроде очень зол за сделанный аборт.

Варвара сняла комнату в квартирке на окраине и начала искать работу. Хозяйкой жилплощади была некая Анечка, работавшая в редакции газеты на приеме бесплатных объявлений. Девушки быстро подружились, и именно Аня принесла Варе несколько интересных предложений...

Богданова встала и потянулась.

– Вот так я здесь и очутилась. Платят мне шикарно, если и дальше не обманут, я накоплю на первый взнос в жилтоварищество. Мне Анька нашла контору, платишь тридцать процентов стоимости – и двушка твоя, остальное в рассрочку.

– Ага, – не выдержала я, – отличная перспектива! Маленькая деталька: хоромы тебе могут не понадобиться.

– Почему? – изумилась собеседница.

– Потому что тигр в любую секунду может сожрать гладиаторшу, – ляпнула я. – Зачем покойнице уютные апартаменты?

Варя заморгала, я устыдилась собственной горячности.

– Прости, грубо сказала, но это правда. Понимаю, у тебя было не лучшее детство, и хочется наконец-то обрести свой угол, но бой с хищником весьма опасная затея. Напомню: в соседнем помещении, в зале, где устраивают сражения, на полу сверкает лужа крови! Я ведь тебе о ней рассказывала.

Богданова села на кровать, усмехнулась.

– Говорила же! Кровь блестит недолго, она быстро сворачивается. И где у меня раны, а? Смотри!

Девушка быстрыми движениями стащила с себя одежду, и я подавила завистливый вздох. Если занятия спортом выковывают такую фигуру, то я дура, что не ходила ни в одну секцию.

– Убедилась? – торжествующе спросила Варя. – Несколько царапин и синяков, но они получены случайно.

– А где следы от когтей и зубов? – изумилась я. – Сама видела, как во время схватки кровь летела в разные стороны, ты вся была красная! А тигр походил на людоеда!

– Совсем дура, да? Уж который раз твержу: кровь сворачивается, а лужа до сих пор свежая. Значит...

– Дрались, вот-вот! – продолжала я свое. – Недавно!