13 несчастий Геракла - Донцова Дарья

— Ты Рите не рассказывай, — умоляла Анна, — не надо!

Скрепя сердце Клавдия согласилась хранить молчание. Вернувшаяся Маргарита ничего не узнала, Сергей перестал заглядывать к Клавдии.

Потом Клава заметила, что с Анной творится неладное. Она каждый раз после еды бросалась в туалет, талия ее стала стремительно полнеть. И только когда тугой живот натянул платье, тетка сообразила, в чем дело.

Вне себя она кинулась к Сереже и, наплевав на присутствие Риты, закатила скандал. Маргарита узнала правду. Что творилось в их квартирах на протяжении следующего месяца, лучше не вспоминать.

Но потом вдруг гроза успокоилась. Сережа и Рита, обменяв жилплощадь, исчезли в неведомом направлении. Анна совершенно неожиданно вышла замуж за тихого мужика по имени Валерий и уехала к нему. С Клавой никто из племянниц даже не попрощался. Она до последнего не знала об их планах. И была потрясена, когда увидела, что из соседней квартиры выносят вещи. Столкнувшись с грузчиками, Клава бросилась к Рите.

— В чем дело?

— Отвали, змея, — буркнула племянница, — видеть тебя не желаю, дел иметь не хочу. Мы с Сережей незнамо куда едем, лишь бы с тобой никогда не встречаться!

А через месяц исчезла и Анна, оставив записку: «Ты подлая баба, живи одна, я вышла замуж и ухожу к Валерию». Все, больше они не встречались.

— И что я плохого сделала? — недоуменно вопрошала сейчас Клава. — Ну не сдержалась, налетела на Сережу. Но кто бы утерпел, а? Ведь перенервничала сильно, разве хорошо это — детей делать на стороне? Да еще с сестрой жены! Ведь воспитывала их, растила, а они вон как отблагодарили! Бросили словно собаку! Сколько лет прошло, пока вспомнили! Спасибо, конечно, за конфеты, только лучше бы не чужого подсылали, а сами приехали!

— Сергей Петрович побаивается, — сказал я.

— Чего? — изумилась Клава. — Вон сколько лет утекло, забылось все.

— Степанида все время повторяла, что посадит его за какое-то преступление, — продолжил я.

Клава махнула рукой:

— А, ерунда на постном масле.

— В чем дело, не знаете?

— Конечно, знаю, — усмехнулась Клавдия. — Сережка-то Ритку совратил, ей восемнадцати еще не исполнилось, когда он ребеночка сделал. А за такое в советское время тюрьма светила! Правильно, между прочим, нечего развратничать. Вот Степанидка и пугала постоянно зятя: «Не станешь слушаться, в милицию сдам». Сережа сначала нервничал. Сестра еще пуще, видит — действует, и давай по любому поводу стращать, очень уж ей хотелось его под себя подмять! А потом Сережа со знающими людьми поговорил и ответил:

— Хватит, хоть сейчас бегите в милицию, ничего мне не будет!

— Очень даже будет! — обозлилась теща.

— Нет! — отрезал Сережа. — Я женат на ней, а брак все искупает.

Степанида не поверила и побежала в отделение. Но там ей сказали:

— Мамаша, дело семейное, они расписаны, какое совращение?

На этом разговоры о тюрьме и закончились.

— И это все? — осторожно спросил я.

— А чего еще? — удивилась Клава.

Я подмигнул ей.

— У них вроде имелась какая-то идиотская история, про привидение. Кровавое пятно на картине и зловещие убийства…

Клава отмахнулась:

— Да ерунда. Мать у Сережи сумасшедшая была, и отец того, не совсем, а уж люди напридумывали!

— Значит, никакой правды тут нет? А болтали, будто у Кузьминских в доме убийства творились.

— Ой, — покачала головой Клава, — народ-то совсем глупый, трепали во дворе всякое. Степанида первая и начала про ненормальную мать Сергея и ее самоубийство, уж откуда сама только узнала, но потом, когда Сережа на Рите женился, рот захлопнула и о сплетнях пожалела. Стала людей затыкать. Да оно и понятно: ну кому охота слышать, что твой зять не в своем уме? Вот и злилась на всех, хотя чего же она ожидала: сначала растрепала, а потом попыталась на чужой роток накинуть платок. Только после ее смерти пересуды прекратились. Ну еще немного помололи языками и бросили! Откуда вы только эту историю взяли! Про нее все забыли!

Я поколебался и задал вопрос в лоб:

— Значит, Сережа никого не убивал?

— Господь с вами, — перекрестилась Клава, — хороший мальчик, только, может, угрюмый слегка, а так нормальный. Степанида его просто ненавидела, вот и приматывалась. Простить не хотела, что Ритку соблазнил. А мне он нравился: вежливый, воспитанный, непьющий, в институте учился, квартиру имел, да еще сирота: мать давно умерла, и отец до свадьбы не дожил. Ну чем плохая партия. Кабы я имела дочь, лучшей бы не пожелала. Но Степаниду прямо жгла ненависть, уж сколько она гадостей Сергею говорила! Я один раз не удержалась: «Ты не дави парня, убежит, и останется Ритка без мужа, нехорошее творишь».

Степанида посмотрела на младшую сестру и, гадко ухмыльнувшись, отбрила:

— Не лезь не в свое дело. Никуда он не денется, знаю про него кой-чего! Только он в сторону, а я в милицию! За решетку угодит!

— Что она, по-вашему, имела в виду? — поинтересовался я.

— Так небось думала про совращение малолетних, — с обескураживающей откровенностью воскликнула Клава, — говорила же, Ритку он до восемнадцати лет испортил.

Я вышел на улицу и вздрогнул: с неба неожиданно посыпался мелкий дождик. К сожалению, я быстро цепляю простуду, поэтому подбежал к стоявшей у обочины машине.

— У-у-у, — завыл мобильный.

От неожиданности я подпрыгнул и чуть было не упал. Ей-богу, этот «оригинальный» звонок доведет меня до сердечного приступа. Надо, наверное, купить новый телефон. Неожиданно меня охватило раздражение. Ну какого черта поехал тогда к Жанне? Слишком много неприятностей за пару минут удовольствия. Во-первых, пропал мобильный вместе со всеми записанными в нем номерами телефонов. Во-вторых, испарились документы. При воспоминании о последних я испытал приступ отчаяния. До сих пор не могу восстановить паспорт! А ведь еще предстоит делать новые права и бумаги на владение «Жигулями». Похоже, что весь год потрачу на сидение перед кабинетами в милиции и ГИБДД.

— Ваня, — заорала Нора, — ты где?

— Сейчас приеду, — ответил я.

— Давай поторопись, — приказала она, — тебя за смертью посылать, совсем пропал.

Я сунул мобильный в карман. Вздорность и вечное недовольство — вот основные признаки каждой женщины.

— У-у-у, — вновь ожил сотовый.

Я, с головой ушедший в свои мысли, резко дернул рулем и, не понимая как, задел растущее у обочины дерево.

Еле сдерживаясь, я вылез из-за руля и увидел сильно помятое крыло. Тут же, словно из воздуха, материализовалась патрульная машина, из нее вылезли два страшно похожих на кабанов сержанта и, не торопясь, вразвалочку, пошли ко мне. Все автолюбители хорошо знают: если попал на дороге в аварию, прибытия гибэдэдэшников нужно ждать несколько часов. Но если они не нужны, то возникают словно по мановению волшебной палочки.

Парочка приблизилась ко мне.

— Да, — протянул один, — чудная картина, как ты мне мила!

— Пил? — поинтересовался второй.

— Нет.

— Бухаловым не пахнет, — вынес вердикт первый мент, — может, у него ширялово в вене?

— Я не употребляю наркотики! Просто не удержал руль!

— Это кому другому скажи, — усмехнулся сержант, — права и документики на машину.

— Нету, — безнадежно ответил я, — украли. Вот справка из отделения.

— Глянь, Санек, — покачал головой второй, — филькина грамота у него.

— Значитца, так, — заявил Санек, — пятьсот баксов с тебя.

— За что?! — подскочил я.

— А за нашу доброту, за то, что не забираем, — лениво пояснил Санек, — «жигуль» явно паленый, ты сам никакой…

— Да просто… — начал я, и тут вновь заорал мобильный.

Санек шарахнулся в сторону, споткнулся о бордюр и упал. Его коллега попятился.

— Эт-то чиво?

Я вынул телефон и принялся объяснять ситуацию.

— Прикольная штука, — задумчиво произнес Санек, отряхивая брюки, — ни у кого такой нет. Дай поглядеть.

Я молча отдал ему сотовый.

— Дорогой? — деловито спросил Санек, вертя «Нокиа».

— Пятьсот баксов, — ответил я, умолчав, что мне аппарат с идиотским звонком обошелся в два раза дешевле.

— Слушай, — предложил сержант, — давай сделаем так: ты мне его отдашь и езжай себе спокойненько.

Я посмотрел на мобильный. А что, может, это самый лучший выход. Не могу больше слушать утробные завывания, уже решил приобрести себе другой, с нормальным звонком.

— Забирай.

— Классно, — обрадовался Санек, — ща мы тебе вот тут крыло отогнем, и ехай на здоровье.

Я влез в покореженный автомобиль, вырулил на проспект и тут только сообразил, что забыл в «Нокиа» СИМ-карту. Значит, завтра надо позвонить в «Билайн» и заблокировать номер. Вряд ли жуликоватый Санек успеет наговорить на большую сумму. Хотя кто его знает! Страшно недовольный собой, я свернул влево, потом вправо. Машин на дороге, как ни странно, оказалось мало. Обычно в Москве постоянные пробки, движение не затихает ни днем, ни ночью. Так, доберусь до Норы, запаркую несчастный «жигуленок» и лягу спать. К Кузьминскому мне ехать незачем. Сергей Петрович в больнице, да и трудно пешком добраться до поселка. Правда, мой несчастный «жигуль» на ходу, но внешний вид у него не ахти, меня начнут останавливать на каждом посту, документов нет, только справка из милиции. Нет, почему мне так не повезло? Зачем поехал к Жанне?