Муха в самолете - Донцова Дарья

Через некоторое время Луиза «пришла в себя», она поняла, что письмо не было идиотской шуткой, оставалось лишь ждать весточки от мужа.

Прошло несколько месяцев после таинственного исчезновения Марка Матвеевича, тело его не было найдено, и следствие, казалось, зашло в тупик, во всяком случае, Луизу никто не трогал, на допросы не вызывал, а директор завода пару раз лично привозил вдове конструктора конверт с деньгами. Луиза купюры брать не хотела, но Семен мрачно говорил:

– Не тебе, Матвею принес. Марк мне другом был.

Приходилось принимать подачки и кланяться директору. Вообще-то говоря, Луиза не нуждалась, в тот странный день, уходя на работу, Марк оставил ей деньги, сказал:

– На хозяйство, – но в пачке оказалось слишком много ассигнаций.

А еще у Луизы имелись драгоценности, их можно было продавать, если нищета постучит в окно.

В общем, жизнь Луизы текла внешне размеренно, но в душе у нее пылал огонь тоски, страха и отчаянья. От Марка не было ни слуху ни духу, и Луиза мучилась неизвестностью. Она очень хорошо понимала, что муж не сможет позвонить ей по телефону и никогда не напишет письма, но ей должны были сообщить информацию о супруге и то, каким образом она с мальчиком сумеет выехать за границу! Пораскинув мозгами, Луиза стала часто и помногу ходить пешком по Москве, гуляла по центру, толкалась в магазинах. Ей думалось, что вестник от Марка вынырнет из толпы, подаст ей некий знак. Так и случилось.

Перед майскими праздниками Луиза бездумно ходила по ГУМу. Большой торговый центр полнился народом, а около знаменитого фонтана было не протолкаться, мужчины, женщины, дети фотографировались на память. Ощутив себя усталой, Луиза прислонилась к гранитному «бассейну», в середине которого мирно журчала вода. Около Луизы пристроилась дама лет сорока с приятным, добродушным лицом. Очевидно, ей хотелось поболтать, и она ничтоже сумняшеся вступила в разговор с женой конструктора:

– Какое тут вкусное мороженое!

– Да, – согласилась Луиза, – все меняется, а стаканчик в ГУМе такой же, как во времена моего студенчества!

– Народу – море, – подхватила нить беседы дама, – не протолкнуться! Вы москвичка?

Луиза кивнула, надо бы уйти от излишне активной собеседницы, но у жены конструктора устали ноги, и ей хотелось спокойно отдохнуть.

– Я тоже, – не успокаивалась незнакомка, – но, похоже, мы с вами одни тут столичные штучки, кстати, меня Алиной зовут.

– Луиза Иосифовна, – машинально ответила супруга Марка.

– Я работаю дамским мастером, – тарахтела Али­на, – без преувеличения могу сказать: с волосами я умею делать все! Вы не хотели бы сменить прическу?

– Нет, спасибо.

– Не стесняйтесь, приходите, салон в Сандуновских банях, у нас недорого, адресок запомните!

– Благодарю.

– Обязательно наведайтесь, каждый день там знаете какие у меня клиенты, – частила Алина, – имен я права называть не имею, но люди большие!

– Спасибо, – сквозь зубы вымолвила Луиза.

– Я, кстати, поэтесса, самодеятельная.

– Замечательно.

– Акростихами увлекаюсь, знаете, что это? Когда по первым буквам строк можно слово или фразу прочитать…

– Я в курсе.

– Хотите, могу на заказ сочинить поздравление, недорого возьму! Многие ко мне обращаются, начальникам нравится такое получать!

– Извините, мне пора.

– Право, не хотите стихи, приходите стричься.

– Непременно, – буркнула Луиза, – извините, дома меня ребенок ждет.

Больше ходить по ГУМу она и правда не стала, поехала домой, а вечером полезла за кошельком, чтобы дать Раисе денег на хозяйство, и обнаружила в сумочке невесть как попавшую туда записку самого идиотского содержания:

«Валерия Андреевна, широкое марлевое узко, желтое велико, короче говоря, берите другие, розовые, у Гали, и знаете, белое Ане не идет». И далее: «Цена новости – десять тысяч».

Луиза уставилась на текст, что за бред? Каким образом в ее сумку попало послание к некой Валерии Андреевне? Речь явно шла о какой-то одежде! Через четверть часа Луизу вдруг осенило. Болтливая Алина, парикмахер и любительница акростихов! Не иначе как она незаметно запихнула бумажонку в сумку! Луиза Иосифовна еще раз вытащила записку и прочитала первые буквы слов, получилась фраза «ВАШ МУЖ В КГБ, ДРУГ ИЗ БАНИ».

Супруге конструктора показалось, что земля уходит из-под ног. Потом, кое-как справившись с собой, она подумала, что это простое совпадение… или нет… или да! Проверить все можно было лишь одним образом: пойти в Сандуны.

Луиза не была дурой, поэтому тщательно продумала акцию. Для начала она стала громко охать, ахать, жаловаться на ноющую боль в пояснице, а потом позвонила одной из своих знакомых, Олесе, которая была страстной фанаткой парной.

Естественно, та, услыхав ее жалобы, тут же сказала:

– Иди в баню, все пройдет, но только в Сандуны, там лучше всего.

Луиза принялась громко обсуждать с Раисой проблему, до субботы она старательно ныла, изредка говоря:

– Может, Олеся и права, мне надо попариться!

Потом, решив, что если квартиру прослушивают, то ни у кого не должно возникнуть вопросов, отчего она пошла в баню, Луиза Иосифовна поехала в Сандуны, прихватив указанную сумму.

Салон оказался при женском отделении, и попасть в него могли лишь дамы. Замотавшись в простыню, Луиза вошла в небольшое помещение, где стояло всего одно кресло, и мигом узнала Алину. Та быстро поднесла руку ко рту, а потом весьма равнодушно спросила:

– Что желаете?

– На ваше усмотрение.

– Можно сделать каре.

– Это как?

– Вот журнальчик полистайте, а я пока ваши волосы посмотрю.

Луиза взяла затрепанное издание, Алина быстро положила сверху бумажку.

«Ничего не удалось. Я в КГБ, пока жив. Скорей всего меня убьют, чтобы не выносить сор из избы, и объяснят смерть уголовщиной. Будь очень осторожна, если заподозрят, что ты была в курсе дела, тебя уничтожат, и Матвея тоже. Постарайся скрыться, помочь не могу. Прощай. Заплати за услугу».

Подписи не было, но Луиза сразу узнала почерк мужа. Она оцепенела от ужаса.

– Надо вымыть голову! – быстро воскликнула Алина и пустила воду из крана.

Потом она схватила лист бумаги, и дальнейший диалог шел письменно.

– Молчите.

– Что с М.М.?

– Он написал.

– Можете передать ему мой ответ?

– Нет.

– Пожалуйста!

– Нет.

– Я заплачу.

– Нет.

– Скажите ему, я буду осторожна.

– Контакта нет. Больше сюда не приходите. Нельзя. Деньги положите в салфетку, которую я уроню вам на колени. Устройте скандал. Говорите, что я вам волосы испортила!

– Он здоров?

– Не знаю.

– Вы его видели?

– Нет.

– Как вы получили записку?

Алина схватила «переписку», скомкала, потом выдернула из рук Луизы послание Марка, бросила листы в фарфоровую миску и наплескала туда бесцветной жидкости из бутылки, бумага стала быстро растворяться.

– Что вы делаете? – воскликнула Луиза.

Алина моментально воспользовалась ее оплошностью.

– Прическа вам не нравится?

– Нет, – взяла себя в руки жена конструктора.

– По-другому не умею, значит, я не ваш мастер, – резко ответила Алина, – думаю, нам больше не следует встречаться, найдите себе другого парикмахера.

После этого она уронила салфетку на колени Луизы, та быстро достала из сумки пакет с деньгами и сунула его под ткань.

Почти в предсмертном состоянии Луиза вернулась домой и, ответив на вопрос Раисы: «Ну как, помогла баня?» – «Только хуже стало», – рухнула в кровать.

Ей нужно было осмыслить ситуацию, понять, как жить дальше, она промучилась всю ночь без сна, пытаясь составить план действий, а на следующий день к ней явилась делегация с сообщением: найдены останки конструктора и шофера!

Ирина на секунду замолчала, я, боясь шелохнуться, смотрела на Малову. Значит, противная Раиса оказалась права, Луиза и впрямь знала, где муж. Сначала она предполагала, что конструктор обретается в другой стране, затем пришла весть из КГБ. Вот почему Луиза воскликнула: «Они все-таки убили его», не сдержалась, была на пике стресса и выдала себя. Только окружающие, наверное, решили, что вдова имеет в виду грабителей, тело-то долго не находили, значит, Луиза Иосифовна могла теоретически надеяться на встречу с супругом, а тут известие о трупе, отсюда и возглас: «Они (то есть уголовники) все-таки убили его».

После торжественных похорон мужа Луизу никто не беспокоил, но она жила в постоянном страхе, очень хорошо понимая, что к ней внимательно присматриваются и прислушиваются, пытаются сообразить, была ли жена в курсе планов Марка, она сообщница или жертва супруга. Луиза очень хорошо понимала: шум вокруг имени Марка Матвеевича никому не нужен, громогласно заявлять о том, что конструктор продавал на Запад секреты, никто не станет. Марка ухитрились вычислить, схватить, вытрясти из него нужную информацию, а потом убить, обставив дело как банальное ограбление. Шофер Михаил пал пешкой в чужой игре. Наверное, его подозревали в пособничестве шефу, ведь Марк шага без него не делал. И если сейчас в отношении Луизы возникнет хоть минимальное подозрение, ее устранят столь же филигранно, подстроят автомобильную катастрофу или инсценируют самоубийство. Матвея отправят в детский дом, а может, тоже убьют. Сын уже не крохотный ребенок, школьник, значит, и его уничтожат и начисто закопают историю об измене Марка. Правда не должна выплыть наружу, народу не следует знать, что секреты обороны страны известны врагам!