Ф. М. Том 2 - Акунин Борис

Первый звонок — Геля:

— Пап, ты за мной заезжай не в шесть, а в пол-седьмого, ладно? У меня тут дело одно, важное. Только обещай, что спрашивать не будешь.

Он поневоле улыбнулся. Когда женщины, неважно какого возраста, так говорят, это значит, что расспрашивать обязательно нужно, иначе смертельная обида.

Второй звонок был от мужчины.

— Николай Александрович, это Игорь. Если вы дома, возьмите трубочку…

Пауза, во время которой у Фандорина непроизвольно задергался угол рта.

— …Ладно. Попробую на мобильный. Гудки.

Третий звонок:

— Снова Игорь. Мобильный не отвечает, а тут такие дела… Очень нужно встретиться. Вы меня не ищите. Я сам вас найду.

Ника опустился на стул. Сам найдет?

Господи, что делать?

Обратиться в милицию? Но всякий человек, живущий в России, знает, как мало проку от этого учреждения, когда действительно нужна помощь. За десять лет, прошедших с момента возвращения на историческую родину, Фандорин как-то свыкся с мыслью о том, что в случае беды здесь никто тебя не защитит — только ты сам. Живешь в России — будь сильным и самодостаточным. Или уж не взыщи.

Позвонить Сивухе? А если Игорь все-таки действует не сам по себе? Если он всего лишь исполнитель?

Зачем этому Азазелло понадобился Николас? «Очень нужно встретиться». Спасибо, как-нибудь в другой раз.

Ника метался по офису еще, наверное, с полчаса, не зная, как поступить, куда бежать и бежать ли вообще.

А потом раздался стук.

Кажется, Николас услышал его не сразу. Ходил по кабинету, остановился у двери, чтобы развернуться — вдруг слышит: тук-тук-тук.

От этого зловещего звука Фандорин даже попятился.

Почему не звонят, а стучат?

Господи, что делать?!

Тук-тук-тук — уже громче. Стучавший явно знал, что хозяин на месте.

Бесшумно ступая, Николас вышел в прихожую и встал сбоку от проема — вспомнил, как в фильмах убийцы стреляют через дверь.

— Кто там? — спросил он не своим, придушенным голосом.

— Дядя Коля, это Настя! Откройте! — раздался звонкий голосок соседской девочки.

Уф… Он обессиленно прислонился лбом к косяку. Девочка Настя была первоклашка, потому и стучала, а не звонила — где ей до звонка дотянуться?

— Сейчас, Настенька! — крикнул он, лязгая замком. — Сейчас!

Открыл дверь и увидел перед собой Аркадия Сергеевича Сивуху.

Про Валеру Расстригина

Если бы взгляд магистра не упал на сводку «горячих» новостей, всё повернулось бы совсем по-иному. Не узнал бы он про страшную находку в Любищах, не испугался бы за свою жизнь, а нажал, как намеревался, на поиск сочетания «Херувимов» + «11/3», и сразу выскочил бы результат: Херувимов переулок, дом 11/3, издательство «Культуртрегер». Тут же обнаружился бы адрес издательского сайта, а из информации на сайте выяснилось и все остальное.

На том финальный матч благополучно бы и завершился. В самом деле, куда же нести рукопись, если не в издательство? Особенно, если оно называется «Культуртрегер» и, кроме книжной продукции, затеяло выпуск серии «Полные собрания сочинений русских классиков на CD», а первый комплект даже уже и выпустило: «Весь Достоевский» — тот самый диск, что сейчас был вставлен в CD-привод фандоринского компьютера.

В доме 11/3 по Херувимову переулку кроме самого издательства «Культуртрегер», занимавшего всего три комнатки в цокольном этаже ветхого особнячка, располагалась книжная лавка с таким же названием. Еще там находился рабочий кабинет Валерия Сергеевича Расстригина, генерального директора и единоличного владельца холдинга «Культуртрегер-пресс». Кроме издательства в холдинг входило еще литературное кафе на четыре столика и пять книготорговых точек. Фирма была молодая, но очень активная, о ней в книжных кругах в последнее время много говорили.

У Валеры Расстригина (по отчеству его никто кроме налоговых инспекторов не называл) была давняя идея: устроить в Москве улочку книжных лавок. Небольших, уютных, а главное — специализированных. Чтоб люди ехали туда, твердо зная, что найдут нужную книжку или, по крайней мере, оставят на нее заказ. Парень Валера был шустрый, настойчивый, да еще с даром убеждения, поэтому после нескольких месяцев хождения, переговоров и пихания «барашков в бумажках» (куда ж без этого?) сумел арендовать пять подвальных и полуподвальных помещений в Херувимовом переулке, месте не престижном, но зато находящемся недалеко от центра. Головное предприятие, магазин «Культуртрегер» (35 квадратных метров плюс подсобные помещения), специализировался на русской классике, и еще здесь можно было выпить кофе. Через два дома находился магазин «Зарубежная литература», потом шли «Историческая литература», «Словари-разговорники-путеводители» и «Шерлок Холмс» (детективы и приключения). В ближайших Валериных планах было открытие за углом, в соседнем переулке, магазинов «Фантастика», «Поэзия» и «Искусство».

Расстригину мечталось, что его маленькое книжное королевство обрастет славными кафешками, интеллектуальными видеотеками, литературными клубами и превратится в столичную достопримечательность.

Да, планы у Валеры были наполеоновские, а если учесть, что ему еще не стукнуло и тридцати, да помножить этот факт на оптимизм и бульдожью хватку, то шансы на осуществление честолюбивого проекта выглядели неплохо.

В ту самую минуту, когда Николас Фандорин открыл дверь своего офиса и замер, увидев нежданного посетителя, Расстригин стоял на пороге магазина «Культуртрегер» и прощался с двумя девушками-продавщицами. Они сегодня шли на концерт Гребенщикова и отпросились пораньше — надо же переодеться и привести себя в порядок. Валера поворчал, но отпустил, потому что он был не зверь, да и все равно пора произвести учет товара.

В общем проводил до двери, расцеловался на прощанье. Перед тем как повесить табличку «Извините, учет», вдохнул полную грудь свежего воздуха. Все-таки целый день сидеть в полуподвале — не сахар.

Вдруг видит — у обочины стоит реанимобиль, проблесковый фонарь крутится. Значит, агрегат работает. Плохо кому-то.

Будучи человеком отзывчивым и общительным, Валера подошел выяснить, что стряслось.

На шоферском месте сидела молоденькая сестричка в зеленой шапочке и халате, лицо прикрыто марлевой повязкой.

— Плохо кому? — спросил Валера.

— Совсем труба, — ответила девушка с типично московской растяжечкой, которая Расстригину как человеку периферийному всегда казалась комичной.

— Может, выкарабкается?

Он с уважением посмотрел на вертящийся фонарь.

— Вряд ли.

Сестричка поглядывала на Валеру и (по глазам было видно) улыбалась. Видно, ко всякому на своей аховой работе привыкла. Тут если всё к сердцу принимать, никаких нервов не хватит.

— Эхе-хе, — вздохнул Расстригин. — Ну, может, все-таки обойдется.

Вернулся на рабочее место, открыл на компьютере «Excel» (все бухгалтерские дела он предпочитал вести сам), поработал некоторое время. Вдруг слышит: в торговом зале что-то звякнуло.

Вышел посмотреть. Вроде никого.

Потрогал дверь — незаперта. А ведь точно помнил, как ключ изнутри поворачивал. Что за мистика?

Высунулся на улицу. Там тоже ни души. Реанимобиль стоял на том же месте, и маячок вертелся, только медсестра куда-то подевалась.

Может, кто-нибудь вошел в лавку и между полок спрятался?

Расстригин был парень непугливый, да и со здоровьем всё о’кей, поэтому не испугался.

— Эй, кто здесь? — крикнул он. — Чего в прятки играть?

А когда отклика не последовало, запер дверь и прошел межполочным лабиринтом.

Не было там никого. Значит, показалось.

Ладно.

Вернулся Валера к кабинету, открыл дверь — челюсть отвисла.

Возле стола, чопорно сложив руки на коленях, восседало невиданное чучело: белые космы ниже плеч, длинномордая собачья маска и красное кимоно.

Как человек веселый и ценящий юмор, Расстригин заржал.

— Классный прикид! Нин, ну ты даешь!

Подумал, что это Нинка, товаровед из «Шерлока Холмса», она обожает всякие приколы. В прошлом году на Хэллоуин пришла на работу в тыкве и целый день так просидела, только на обед сняла. Точно Нинка — у нее свой ключ от двери.

Но собака в красном кимоно покачала головой и хихикнула из-под маски.

— Лен, ты? — подумал тогда Валера на одну свою знакомую, которая работала в детском театре и в принципе могла одолжить какой-нибудь наряд из костюмерной. Правда, непонятно зачем.

Снова хихиканье, отрицательное покачивание мордой.

— А кто тогда?

Расстригин улыбался всё шире. Очень ему было любопытно.

Чучело церемонно поклонилось, достало из широкого рукава визитную карточку.